Двадцатого августа президент США Буш, вероятно, чувствуя, куда может склониться чаша весов, поговорил с Ельциным по телефону. Американцы маневрировали, не ожидая конца Советского Союза и рассчитывая сохранить Горбачева у власти. Одновременно они уже увидели в Ельцине «сильную личность» России. Отчетливо вырисовывался шанс существенно ослабить «главного противника», но Вашингтон никак не ожидал, что этот противник скоро вообще прекратит свое существование.

Еще об одном любопытном эпизоде августовских событий, связанном с американцами, — о нем говорят и Ельцин в «Записках президента», и Коржаков в книге «Борис Ельцин — от заката до рассвета». Ельцину сообщили из посольства США о готовности предоставить ему в случае необходимости политическое убежище в здании посольства.

Ельцин будто бы отказался воспользоваться этим предложением.

Агония, в которую ввергла Советский Союз перестройка во главе с Горбачевым и Ельцин с его сторонниками, наступила, но смерть придет в декабре 1991 года, когда в Беловежской Пуще соберутся Ельцин, Кравчук и Шушкевич. Кто входил в команды руководителей Украины и Белоруссии, не очень интересно, в команде Ельцина это Бурбулис, Козырев, Шахрай, Гайдар.

Горбачев, похоже, не отдавал себе отчета в решимости беловежской троицы покончить с Советским Союзом и не осознавал, что конец так близок. Встречу заговорщиков в Беловежье он посчитал очередным застольем. Телефонный звонок Шушкевича, оповестивший президента СССР о конце Советского Союза, — удар хлыстом по лицу. Горбачев с огромным трудом перенес дополнительное оскорбление, нанесенное ему Ельциным: по подсказке Козырева тот уже успел проинформировать о том Джорджа Буша: «Сегодня в нашей стране произошло очень важное событие, и я хотел бы лично проинформировать вас, прежде чем вы узнаете об этом из печати». В мемуарах Джорджа Буша (в соавторстве с советником по национальной безопасности Скоукрофтом), вышедших в 1998 году, американский президент жалеет Горбачева: «Ельцин порой относился к политически слабому Горбачеву пренебрежительно. Он мог бы быть чуточку мягче и добрее. Может быть, время Горбачева действительно кончилось, однако он не заслуживает такого конца».

А вот и апофеоз драмы; слово бывшему другу и соратнику Горбачева А. Яковлеву, присутствовавшему при сдаче президентом СССР своих регалий в Кремле: «Вот так-то, Саша. Горбачев лежал на диване один в комнате и плакал». (Телефильм «СССР: последние дни»; показан на НТВ 23 декабря 2001 года.)

Гипотетический вопрос, который все же нередко задают: мог бы Горбачев сорвать планы беловежских заговорщиков, растоптавших выраженное в референдуме стремление советских людей к сохранению СССР?

Если отвлечься от личности президента Советского Союза, распад СССР не представлялся неизбежным, но необходимо было его отстранение от власти в партии и государстве, сразу как обнаружилась сущность перестройки и капитулянтская политика по отношению к Западу. У самого Горбачева — и при инициировании им ново-огаревского процесса, призванного якобы связать Союзным договором распадающийся Советский Союз, и в период кратковременного правления ГКЧП, когда будто бы изолированный в Форосе генсек выжидал, чья возьмет, и, конечно, после Беловежского соглашения троицы — никаких шансов удержать СССР от распада не было. На всех этапах катастрофы Горбачев проявлял себя как неспособный на решительные действия руководитель, стремящийся удержаться у власти.

Говорят: он мог бы арестовать беловежских заговорщиков, фактически устроивших государственный переворот. Сам он утверждает, что ему не позволили бы сделать это его «демократические идеалы». Между тем Горбачева давно не поддерживали серьезные силы, он полностью растерял авторитет, которым располагал в начале своей карьеры в качестве Генерального секретаря ЦК КПСС. Напрасно искал бы поддержки у армии, охваченной растерянностью, во главе которой сам поставил Шапошникова, балансировавшего между ним и Ельциным, заигрывавшего с американцами и демократами, лебезившего перед правителем России, когда тот еще рвался к власти. КГБ при Бакатине парализован. Симпатий и даже жалости у населения Горбачев не вызывает. В парторганизациях его авторитет на нуле: в региональном аппарате партии его уже серьезно не воспринимали, покидали даже близкие партнеры.

Придется немного нарушить хронологию: на сцене появятся действующие лица из «ближнего круга» советского президента — те, кто активно участвовал в разрушении СССР, чьи имена еще долго будут на слуху.

Нацелившись на Горбачева, Вашингтон отнюдь не проявлял равнодушия ни к его ближнему окружению и тем, на кого опирался «отец перестройки», ни к тем, кого считал сподвижниками, ни к тем, кто не принадлежал к сторонникам его реформ. Кадровые перемены в Кремле — предмет пристального внимания огромной разведывательной машины и дипломатического аппарата США.

Невозможно охватить вниманием всю когорту лиц, окружавших Горбачева в период его семилетней карьеры в Кремле. Остановлюсь лишь на трех лицах, внесших свою лепту в развал Советского Союза, деятельность которых так или иначе переплеталась с Соединенными Штатами и входила в сферу компетенции Лэнгли, — это А. Яковлев, Э. Шеварднадзе, В. Бакатин.

Каких только наименований не удостаивался А. Яковлев: «архитектор перестройки», «серый кардинал», «идеолог реформ», «агент влияния Запада». Важно одно: именно ему генсек доверил важнейшую сферу деятельности КПСС — идеологическую.

В ЦК КПСС Яковлев оказался уже после смерти Ю. Андропова. В 1985 году Горбачев устроил его в качестве заведующего отделом пропаганды ЦК, а через год сделал секретарем Центрального Комитета. В 1987 году Яковлев, стремительно двигаясь наверх в партийной иерархии, стад членом Политбюро. Между тем Андропов не согласился с предложением взять его на работу в аппарат ЦК после возвращения из Канады, где он в течение десяти лет был послом СССР. «Яковлев слишком долго пробыл за рубежом, в капиталистической стране, и внутренне переродился», — говорил Андропов одному из своих помощников.[24]

К краху компартии, к очернению истории Советского Союза, марксистско-ленинской идеологии, к внесению разброда в советскую науку и культуру Яковлев имеет самое прямое отношение — и расстановкой своих людей в органах агитации и пропаганды, а также в средствах массовой информации, и распоряжениями, дававшимися им в партийные инстанции как секретарем ЦК КПСС. После развала Советского Союза Яковлев сбросил маску: в 1998 году заявил газете «Известия», что пришел в ЦК КПСС для того, чтобы разрушить советский режим изнутри, используя для этого партийную дисциплину и слабые стороны ее структуры.[25] Яковлев инспирировал и организовал ряд шумных кампаний по дискредитации вооруженных сил и органов государственной безопасности Советского Союза. Председательствовал в комиссиях по советско-германскому договору о ненападении 1939 года и по реабилитации жертв политических репрессий. Об одной из таких кампаний, против КГБ СССР, рассказывает Н. А. Брусницын в своей книге «Кто подслушивает президентов…». Эта шумная акция развязана в демократических СМИ в 1990 году. В основу ее легла провокационная выдумка: органы госбезопасности якобы установили аппаратуру для подслушивания в кабинете Председателя Верховного Совета РСФСР (в то время — Б. Ельцина). В действительности кабинет в Белом доме, в котором работал Ельцин, еще в ходе строительства здания, то есть задолго до Ельцина, оборудован специальной защитой от возможной утечки информации, принимая во внимание то обстоятельство, что здание Верховного Совета находилось в непосредственной близости от нового комплекса посольства США. Органам КГБ уже давно было известно о ведущемся американскими спецслужбами из зданий своих дипломатических представительств электронном подслушивании важных объектов. Белый дом относился к числу таких объектов, к которым проявляли интерес ЦРУ и АНБ, и, как правительственное учреждение СССР, подлежал оборудованию специальной техникой защиты.