— Все, съезжаем с шоссе.

Бросаем машину в лесу.

— Сколько проехали, Вадим?

— Около тысячи километров.

Все собираются вокруг меня. Мельком осматриваю грязные голодные лица:

— Не пора ли нам всем принять душ и пообедать?

— Да уж, — лыбится Вадим, только он умывается при любой возможности.

У остальных из-за голода чувство юмора уже отсутствует.

Весь день идем через лес на север. Небо затягивает облаками — пасмурно. Выходя на опушку, видим впереди двухэтажный дом, хозпостройки. Ферма. Кажется, пришли.

Медленно бредем через поле к дому. У всех одно желание: поесть и выспаться. Ветер усиливается, крапает мелкий дождь. В окне замершего дома вспыхивает звездочка и к нам под ноги стелется пулеметная очередь. Подкошено валюсь в молодую поросль пшеницы. Сволочная страна — здесь кормят свинцом. Зарываюсь лицом в сухую землю, жду когда замолкнет пулемет. Резко обрывается очередь. Слышен звон бьющегося стекла и взрыв. Вскакиваю, бегу к дому. С ходу ногой вышибаю дверь. Крутая лестница на второй этаж. Развороченная комната. На полу сидит парень и держится за голову из которой хлещет кровь. Рядом валяется искореженный пулемет. Фермер поднимает глаза. Всаживаю в них короткую очередь. Вбегает молодая женщина. Резко разворачиваюсь. Мгновение — нажимаю на курок. Женщина, падая на колени, шепчет:

— Не надо… не стреляйте, сэр… — в глазах ужас и мольба.

Облизываю пересохшие губы, переступаю через распластанное на полу тело

— У них есть вертолет! — кричит снизу Бриз.

Разбиваю персональный компьютер, телефон. На кухне хозяйничают Марк и Джон: опустошают холодильник, пакуют продукты. Вадим из канистры с бензином поливает лестницу и деревянный пол.

— Оставь, — говорю ему, — пошли в вертолет.

Бриз сидит за штурвалом, изучает панель. Загружаемся и взлетаем. Сильный ветер волнами гонит мелкий дождь. Погода не летная, но нам это на руку. Скоро ночь. Ребята вповалку спят на полу. Я сижу рядом с Эндрю и изучаю найденную в вертолете карту. Мы летим на север, в сторону Миннесоты…

8

— Алло, Фрей, ничего не случилось, сегодня я задержусь на работе.

В кабинете Мейреля выключен свет. Только на рабочем столе слабо светятся огоньки пульта и огонек сигары — у лица полковника. Он долго расслабленно сидит, закрыв глаза. Белая, на несколько пуговиц расстегнутая рубашка колеблется — вентилятор гонит на полковника прохладный воздух. Похоже, Мейрель спит. Тихо щелкает селектор:

— Я нашел Найта, через десять минут он будет здесь, — говорит адъютант.

— Хорошо, Стенли. Теперь необходимо найти Бэавера. Есть вести из Сан-Франциско?

— Связь еще не налажена.

— Я жду, Стенли.

Мейрель тушит сигару, подходит к расшторенному окну. Под ногами во тьме лежит Эдуард. Через два часа начнутся ночные налеты, но Мейрель спокоен: противовоздушная оборона отлажена хорошо. Он возвращается к столу, набирает коды прямой связи с командующими Южного и Северного направлений. Почти мгновенно на экранах появляются лица генералов Раскина и Уорка.

— Оба немедленно вылетайте ко мне, — тихо и властно говорит полковник.

Опять включается селектор:

— На связи Сан-Франциско, сэр.

Мейрель касается индикатора сброса, застегивает пуговицы. С экрана на него спокойно и внимательно смотрит молодой подполковник. У него слегка рябоватое овальное лицо, соломенного цвета волосы.

— Подполковник Майкл Миллер, — представляется он, — командующий армией Независимой Калифорнийской Республики.

— Республики?

— Завтра утром наше правительство заявит о выходе из Федерации.

— Где командующий Западной армией?

— Я приказал его расстрелять.

— Вы хотите сказать, подполковник, что не подчиняетесь Военному Комитету.

— Именно. Но воевать с вами наше правительство не намерено.

Мейрель уже одет по полной форме, подтянут и бодр.

— Спасибо за предупреждение, — Мейрель выключает связь.

У стола стоит майор Найт.

— Ты все слышал? — спрашивает Мейрель.

— Да.

— Знаешь, кто такой Миллер?

— Пока нет.

— Отвратительно работаешь, Эдвин. Давай немедленно собери досье. Через час представишь мне как можно больше информации об этой Калифорнийской республике.

Найт козыряет и уходит. В дверях сталкивается с подполковником Бэавером.

— Садись, Алекс, — Мейрель кивает ему на стул.

Щелкают жалюзи светомаскировки, зажигается яркий свет. Затем Мейрель включает большой экран с военной картой США.

— Завтра утром западные штаты заявят о своем отделении от нас. Что ты думаешь по этому поводу, Алекс?

— Адмирал Ведель?

— Расстреляли, — в голосе Мейреля горечь.

— Скорее всего это инициатива штаба Переворота Сан-Франциско.

— Само собой, — Мейрель смотрит на карту, — начштаба там Уолтер Ленг.

— Кто он?

— Это ты должен знать лучше меня, — Мейрель тяжело смотрит в нагло-спокойное молодое лицо Бэавера, — ты отвечаешь за наши контакты с правительственной администрацией.

— Да, — Бэавер встает, не меняя выражения лица, — Ленг занял этот пост сутки назад.

— О`кей, садись. Работать надо быстрее. Сейчас пусть поработает Найт. Мы же будем решать, что делать.

— Можно сигару?

— Бери.

Алекс тормозит у дверей ночного клуба, хлопает дверцей, проскальзывает мимо швейцара. Поднимается на второй этаж в номер, который покинул час назад. Минитмен изрядно накачался в его отсутствие, смотрит мутным глупым взглядом:

— Алекс?

— Ты уже все выжрал.

— Погоди, — Минитмен щелкает пальцами.

Дверь в соседнюю комнату распахивается и из проема выплывает девица с подносом в руках. Она слегка пьяна.

— Какова! — ухмыляется Минитмен, хлопая девицу по разным частям, — Ты где был, Алекс?

— Ходил в туалет, — Бэавер наливает себе полный стакан коньяка.

— А. Ты послушай, — Минитмен отталкивает девицу, — там, в Гаррисберге был полнейший ад, — Минитмен рассказывает эту историю уже третий раз, — все погибли, всех раздавили, разорвали на части. От Питерса остался кусок тряпки. Я чуть не сошел с ума, — по лицу Минитмена текут пьяные слезы, — но я все же уполз оттуда.

— Все уже знаю, — Алекс неторопливо цедит коньяк, — иди лучше к своим девкам.

— А ты?

— Я женат.

— Врешь. Ну ладно.

Бэавер продолжает сидеть и пить. Его холеное лицо слегка напряжено. Некоторое время он развлекается хрипами и стонами из соседней комнаты и идет спать. Утром он находит спящим поперек широкой кровати голого майора, бьет его по щекам:

— Подъем!

Они в машине. Минитмен свеж и бодр, у Бэавера осунувшееся лицо. Провести ночь в обществе Мейреля и Минитмена — тяжелое испытание. Минитмен включает радио. Говорят об образовании Калифорнийской республики. Президент Калифорнии Уолтер Ленг протестует против гражданской войны и заявляет о своем намерении вступить в Движение неприсоединившихся государств.

— Вот это новость! Уолт делает красивые жесты.

— Ты его знаешь?

— Всплыл на мутном гребне Переворота. Пророк какого-то религиозного движения. Погоди, сейчас вспомню, — Минитмен напрягает лоб, щелкает пальцами, — «Дети бога». Очень миролюбив и любвеобилен. Никаким влиянием в правительстве не пользовался. Неужели Ведель его поддержал?

— Нет.

Они расстаются в вестибюле Военного Комитета. «Где же все-таки пропадал Бэавер ночью?» — мучительно думает Минитмен пока едет в лифте, идет по коридору в кабинет командующего инженерными войсками. Ибсон работает, бросает беглый взгляд:

— Хэлло, Эдвард. Ты слышал о событиях в Калифорнии?

— Да.

— Нам прибавилось работы, — Ибсон хмурится, пробегая глазами подшивку документов, — будем строить заслоны на западных направлениях.

— Открываем второй фронт?

— Откуда я знаю! Правительство затевает переговоры с Сан-Франциско, а Мейрель приказывает мне строить оборонительные укрепления…

«Бэавер был у Мейреля.»