О том, что следует стараться не думать, он забыл. Но в какой-то момент, разглядывая схему, ощутил, что впадает в состояние, близкое к оцепенению, когда мысли покидают сознание сами по себе, и взгляд останавливается даже не на ближайшем предмете, а в глубинах пространства, неподвластного обычному зрению.

А потом его сознание вдруг рвануло куда-то в глубину схемы, и, перепуганный, он вздрогнул всем телом, прервав контакт с медитационной структурой.

Рука учительницы придержала его за плечо.

— Получился контакт? — уточнила она, глядя в его округлившиеся глаза.

— Д-да, кажется… Меня туда потянуло.

— Резко? Плохо сосредоточились, хромает концентрация. Ну, ничего. Контакт в первый же день — это уже результат. Хороший результат. Попробуйте еще раз, только более внимательно и более осторожно. Попробуйте… Так, внимательно вчитываемся в текст, не пропускаем ни одного знака…

Илье стало страшно. Та магия, с которой он сталкивался прежде, никогда не покушалась на его сознание, не управляла его восприятием — она покорялась ему, выполняла его желания и ничего более. Поэтому теперь, когда он столкнулся с чем-то, насильственно вторгающимся в его душу, первая и единственная его реакция была очень резкой. Схема, начертанная на листе бумаги, показалась ему омерзительной, как разбегающиеся во все стороны тараканы.

Он с трудом заставил себя заново сосредоточиться на задании. На этот раз думать о чем-то постороннем вообще не хотелось. Но в тот момент, когда контакт возник, и его сознание снова потянуло куда-то, он резко прервал контакт, не выдержав этого ощущения полной беспомощности. Слегка отодвинув схему, но делая вид, будто занимается ею, юноша стал рассматривать класс.

Пространство, в котором царила госпожа Оринет, представляло собой анфиладу из нескольких зал, одна из которых предназначалась для медитаций, еще одна — для изучения медитационных схем и структур, имелась запертая комната, куда Сергею пока ни разу не удалось заглянуть, поэтому и рассказать о ней он не мог, а еще большая тематическая библиотека. Столы и скамьи, за которыми сидели ученики, оказались очень удобными, сидеть за ними было одно удовольствие. Имелись тут и мягкие диванчики, расставленные вдоль стен — вот уж где, наверное, можно уютно устроиться, чтоб почитать книги или что-нибудь рассматривать. Без зелени тоже не обошлось, в каждом углу стояло по огромной кадке с пышным рослым растением.

Атмосфера в классе радовала душу.

Насколько Илья понял, пройдясь по двум этажам школы и заглянув в пару классов, современность тут тесно уживалась со стариной, глядя на некоторые столы, стулья или шкафы, трудно было понять, к чему больше склонялся изготавливавший их мастер — к удобству или эстетике прошлых веков. К тому же здесь явно думали об удобстве учеников, юноша впервые видел школьные холлы и рекреации с коврами на полу, парты из массивного дерева, мягкую мебель в классах и графины с лимонадом на подоконниках, который можно было пить во время переменок.

Помещение, где сейчас разместились школьники, с любопытством листающие учебник, запросто могло вместить сразу два класса, поэтому здесь казалось пустовато. Но простор всегда лучше, чем теснота. Окна были приоткрыты, от стены до стены свободно ходил свежий ветер, горьковато пахнущий жухлыми листьями — здесь тоже начиналась осень. К сожалению, моря не было видно, лишь внутренний дворик, засаженный деревьями с круглыми, будто шапки, кронами.

Когда госпожа Оринет поняла, что новичок так и не добился успеха, лицо ее выразило такое огорчение, что Илье даже стало стыдно.

— Я не могу, — пробормотал он.

— Вам надо научиться доверять, — мягко выговорила она. — Вы пришли сюда учиться, вы доверились нам, так и поверьте, что мы ни в коем случае не желаем вам вреда.

Видимо, выражение лица у Ильи получилось неубедительным, потому что преподавательница лишь качнула головой.

— Вам нужно собраться, нужно сделать над собой усилие. Эту схему вы должны увидеть с изнанки. Понимаете?

Юноша напрягся. Он сомневался, что еще хоть раз сумеет заставить себя вглядеться в этот листок и то, что на нем нарисовано.

— Ну, и чего от него хотеть? Он же из безмагичного мира, — негромко, но слышно, с откровенным презрением произнес кто-то за спиной у Ильи. Даже не оборачиваясь, тот понял, что говорил одноклассник из местных уроженцев — по тону голоса и наличию в речи все того же невнятного, на самом деле отсутствующего акцента.

— Молчать, Ферранайр! — холодно бросила госпожа Оринет, и от ее тона всем стало не по себе, а уж виновнику — особенно. — Вы, кажется, забыли, как сами в первый раз не могли справиться со схемой и что вытворяли в процессе? Еще одно высказывание в адрес наших коллег из Дневного мира, и вам придется объясняться с директором.

— Я ничего такого не имел виду, просто…

— Я велела вам молчать!.. — женщина сделала длинную паузу, как бы желая убедиться, что ее распоряжение понято и выполняется. В классе царила абсолютная тишина, слышно было, как снаружи шуршат листья, сгребаемые садовником с газона.

— Пять минут перерыва, следующий урок — практический. Группа-один отправится в медитационный зал к наставнице Амхин, группа-два пойдет в библиотеку с Диной, читать первую страницу пособия под ее присмотром. Группа-три возьмет альбом со схемами, будет отрабатывать схему номер два со мной. Илья, будьте добры, сядьте вот за тот стол.

У одной из стен притулился приземистый столик с двумя сидениями друг напротив друга. Стулья были скреплены с основой стола, так что ни перенести, ни отодвинуть их было нельзя. К таким юноша привык еще в родной школе, но все равно садился за него с опаской.

— Это нужно затем, чтоб, рефлекторно рванувшись, вы не опрокинулись на пол вместе с сидением, не расшиблись, — пояснила учительница, когда, восстановив дисциплину после недолгого перерыва и поручив две другие группы своим помощницам, села напротив него. — Такое бывает, если начальные занятия даются с трудом. Берите схему и начинайте. Я слежу за вами, я все контролирую. Вам ничего не грозит.

Он не сразу смог заставить себя взять в руки листок. Не сразу смог посмотреть на чернильную точку в самом центре. Только осознание того, что иначе его здесь магии учить не будут, заставило его подчиниться, но, как только возникший со схемой контакт вновь потянул его разум вглубь бумажного листа, он не выдержал и отпрянул.

— Вы боитесь, — согласилась госпожа Оринет. — Это можно понять. Однако со своим страхом надо бороться. Если вы собираетесь становиться магом, вам часто придется следовать энергии или даже собственному сознанию, а для этого нужно научиться контролировать этот процесс. Иначе даже медитация может стать для вас смертельно опасным экспериментом, потому что неподготовленное сознание, бывает, утаскивает в такие глубины, откуда очень трудно вернуться без посторонней помощи. Хорошо, давайте сперва попробуем схему попроще.

Она ушла и через полминуты вернулась с тремя листками бумаги размером поменьше.

Разложила их перед ним.

— Попробуйте эти. Когда войдете внутрь, попробуйте осмотреться, подвигаться в рамках структуры. Освоиться.

С некоторой опаской и не с первого раза Илья сумел создать контакт с этими схемами, похожими на рисунки двухлетнего ребенка, впервые взявшего в руки карандаш. Ощущения напоминали рассматривание «волшебных картинок», которые, если смотреть на них определенным образом, становятся объемными. Только, если последние рассматриваешь со стороны, с некоторого расстояния, то сознание и взгляд юноши как бы оказались внутри объемной картинки, и он действительно был способен двигаться в ней, как в пейзаже компьютерной игры, осматривать то с одной, то с другой стороны.

Со второй схемкой дело пошло проще и быстрее, на третью он почти совсем не потратил времени.

— Ну вот, — подтвердила она его успех. — Эти схемы рассчитаны на детей младших классов, они не подразумевают движения. Как видите, совсем не страшно. Ваша схема, конечно, сложнее, но она тоже совершенно безопасна.