Д'Аранжа пытались подкупить, соблазнить, увлечь имперскими амбициями Коргадола, даже угрожали… Естественно не в открытую, этого д'Аранж не потерпел бы, а обиняками.
Все это было так приторно и неприятно, что чародею пришлось дать понять генералу — если тот не желает испортить доверительные и дружественные отношения, что уже сложились, между ними, то все разговоры на эту тему лучше прекратить. К счастью для всех, генерал сумел смириться с неудачей и дальнейшие их взаимоотношения прошли в спокойной деловой атмосфере. Коргадол получил целый мешок чистейшего золота, целое состояние, д'Аранж стал обладателем маленькой берестяной коробочки.
Краем уха чародей машинально, уже безо всякого интереса, продолжал фиксировать разговор коргадолцев.
— Но… — не сдавался офицер. — Неужели совсем нет возможности его… заставить.
— Замолчи, — оборвал его вновь потвердевший голос генерала. — Ты и представить себе не можешь что это за человек. Он… он словно змея.
Д'Аранж вскинул брови.
"А ведь это становится интересным".
Не то что бы он посчитал сравнение оскорбительным, скорее неожиданным. Сам он, в себе каких то змеиных черт не наблюдал, поэтому приостановился, что бы послушать дальше.
Сопровождающие волшебника агенты генерала, на это отреагировали спокойно, маг уже мимоходом проскользнул в их сознание и погасил центр критики — теперь все происходящее охрана будет воспринимать как должное и не забеспокоятся. Следовательно, и не будут против чтобы волшебник, дослушал разговор двух главнокомандующих.
— Помни, — продолжал старший. — Змея может принести пользу, и немалую, но она может и убить, если ее рассердить. Д'Аранж такой же. Сам он воевать не хочет, и я не уверен, в том, что сумею удержать его в руках.
Волшебник хмыкнул. Вот тут генерал оказался прав — попытаться удержать чародея его класса против воли? На такое способен отважиться лишь полный сумасброд.
— Этот чародей обладает великой силой, но имеем ли мы право поставить на кон все, ради возможности получить его в союзники? Наверное нет. По крайней мере, до тех пор, пока у нас есть другие возможности. Намотай это на ус, мой дорогой друг, Жак Ив Морин.
Д'Аранж весело зашагал прочь и — почти уже отошел на расстояние, на котором беседу своих недавних подельщиков не мог слышать даже он. Но напоследок до него донеслось…
— Возможно, когда-нибудь, когда ты сам станешь генералом и примешь командование, у тебя получиться найти способ привлечь его для участия в наших делах, но будь осторожен. Никогда, слышишь, никогда не делай этого без крайней на то необходимости…
Д'Аранж все понял. Он был умен этот военный (теперь уже тоже генерал, как ему и предрекали) Морин, очень умен… можно сказать, умен дьявольски, что означает хитроумие, без малого, высшей степени. И, вместе с тем, имел предельно избирательную мораль.
Одна из самых известных и популярных стратегий умещается в два слова: "разделяй и властвуй". Морин, похоже, выстроил свою собственную, прямо противоположную комбинацию, может даже более, коварную и эффективную: собери всех, или хотя бы нескольких, своих врагов в одном месте и подожди немного, посмотри что получиться. Чаще всего получается взаимное самоуничтожение, всех и вся, в результате чего в выигрыше оставался только составитель схемы. Правда д'Аранж среди врагов Коргадольского генерала не числился, однако зловещая суть плана от этого нисколько не менялась. Чародей ведь и в друзья к Морину тоже не набивался, отказался, этакий гордец, от сотрудничества, а, значит, и в расход мог быть отправлен.
Детали разгаданного плана были следующими. К д'Аранжу заявлялась милая и симпатичная девица, неглупая, но информированная лишь в той мере в какой ей это разрешили «сверху», и с самого начала действующая по заготовленному для нее шаблону. Лейтенанту Гранде сообщили, что она должна отыскать "источник силы", и доставить его в Коргадол но не сказали ни слова про статуи. В то же самое время, сорганазельцам подкинули, прекрасно подготовленную дезу именно про запрятанный в статуях магический аксессуар и отправили следом за Марисабель.
Морин прекрасно осознавал, что первое же действие, предпринятое Слэгом в Парке будет направлено против, ни в чем неповинных, статуй, и что д'Аранж, питающий к статуям самые нежные чувства (волшебник вспомнил как сам проговорился об этом в ту их памятную встречу) не будет в восторге от такого обращения. И это выйдет для темного мага боком.
Невольно на ум приходила одна произошедшая давным-давно история. Однажды на поле для (крикета) боя сошлись две армии. Обычная феодальная разборка. Августейшая бытовуха. Какие то аристократы, не то папа с сыном, не то дядя с племянником выясняли, кто более достоин трона… Однако баланс сил оказался таков, что никто не мог всерьез рассчитывать на легкую победу и, не желая полного гражданского взаимоуничтожения, стороны затеяли переговоры. Процесс продвигался успешно. Все бы так и прошло без сучка и задоринки, однако, буквально на пороге окончательного замирения, одного из послов укусила змея, а тот, не особо задумываясь над последствиями, достал меч и зарубил подлого гада…
Для воинов стоявших поодаль деталей не видели, но отблеск солнечных лучей на обнаженном клинке разглядели прекрасно. Разумеется, все сразу решили, будто оппозиция их предала и теперь враги режут на куски высокопоставленных и знатных послов. Народ заволновался, послышалось геройское hur-r-rah и нате вам, пожалуйста. Круглый стол уходит в историю, мечта о конституционной монархии остается мечтой еще на много-много лет.
Но дело не только в этом. Еще один вывод в том что, когда в страну наконец вторглись настоящие захватчики, проблем с сопротивлением местной боевой элиты, от которой к тому моменту мало что оставалось, у них почти не было. Понимаете? Победила третья сила.
В ситуации что сложилась в Большом Парке, роль армий назначенных "в расход" досталась, разумеется д'Аранжу и темному магу со товарищи, роль удачливых иноземцев захватчиков то бишь стороны поимевшей со всей этой заварухи выгоду Морин зарезервировал за собой, а змеей предстояло стать Марисабель. Точнее не самой змеей, а змеиным ядовитым жалом… Генерал сам показал себя самой настоящей гадюкой, девушка же всех деталей знать не знала и, что творила на самом деле, не ведала. Таким образом, вины за все происходящее на ней нет.
По крайней мере, д'Аранжу и в голову не приходило обвинять отважную красавицу в корысти и коварстве. Неизвестно пока, всерьез ли генерал думал, что Лорд-Протектор Большого Парка сумеет оказать достойное сопротивление экспедиции Слэга или просто это предполагал… может, рассчитывал хотя бы получить передышку, пока Слэг и Эскорт Смерти гвоздит ничего не подозревающего отшельника, но, так или иначе, д'Аранж не должен был узнать о его роли во всем этом спектакле.
Достигалось это, прежде всего тем, что и сама Марисабель знала не все, а только то что ей позволили узнать… то есть, то, что ей внушили.
План генерала был гениален. Но, в той же мере, насколько этот план был совершенен в задумке, настолько же он оказался нежизнеспособен на практике. Вернее оказался таковым в результате непредсказуемого, с точки зрения «неискушенного» вояки, поведения Лорда-Протектора. Волшебник умудрился не только одолеть зловещего и непобедимого Слэга в бою, но и пленить негодяя… двух негодяев, в результате чего ему стала известны обе версии.
Не только «пророчество» о котором знала Гранде но и его "специальная версия" подброшенная Морином службе разведки Сорганазеллы.
— Что же, поздравляю вас, — заметил маг не без изрядной доли яда в голосе, после того как поделился с девушкой своей догадкой. — Махинация, в которой вам отвели ведущую роль, просто великолепна. И грандиозна.
— Этого не может быть, — с ледяной, так что даже зубы заныли, улыбкой проговорила Марисабель. — Боюсь, что вы ошибаетесь.
— Увы, — возразил маг. — Я и сам бы хотел так думать, но, боюсь, все слишком точно сходиться и я прав.