Его напуганный вид как раз и был тем самым доказательством, которое требовалось Койне. Лицо Фейна подтверждало, что Лейн говорила правду.

– Нет, мистер Фейн.

Эксперт Бюро по сбору информации с трудом противостояла усталости и сну.

– Вы сказали, что после его увольнения вся система допусков вашей службы безопасности была изменена. Это записано на диске. В любом случае никто из посторонних не мог проникнуть в «Анодин систем». Мы проверяли их охрану. Она великолепна. Чтобы получить чип для фальшивого идентификатора, Натану Элту требовался пропуск службы безопасности домашнего офиса Концерна, личные коды доступа и полномочия официального представителя вашего Концерна в компании «Анодин систем». При этих обстоятельств мы можем сделать один возможный вывод: вы лгали, мистер Фейн. Натан Элт еще работал в Концерне рудных компаний, когда организаторы преступления решили заменить им Клея Импоса. И предатель, подавший ему сигнал на подрыв, присутствует в данный момент на заседании Совета!

Сделав небольшую паузу, Лейн заявила:

– Все, найденные нами доказательства, записаны и зарегистрированы. Если вам необходимы детальные подтверждения, вы можете ознакомиться с материалами следствия.

«Преступник присутствует в данный момент на заседании Совета». Эта идея потребовала времени для осмысления. Внезапно она хлестнула советников и вывела их из ошеломленного состояния. В едином порыве они заговорили: друг с другом, с помощниками, с консультантами - с каждым, к кому можно было обратиться. Чтобы перекричать их гул, Койне пришлось повысить голос.

– Доктор Харбингер, я понимаю, что вы устали. Вы проделали потрясающую работу и заслужили отдых. Но, пожалуйста, ответьте на мой последний вопрос. Я слышала, что это расследование было поручено директору Лебуолу и шефу службы безопасности Мэндишу. Где они сейчас и чем занимаются?

Ей хотелось удалить любую тень, которую опороченная репутация Хэши могла бросить на показания Лейн. Та тихо застонала. Дыхание женщины напоминало предсмертный хрип. Тем не менее она ответила:

– Мы работали вместе. В данный момент они проверяют компьютеры «Анодин систем» и пытаются найти новые доказательства преступной деятельности Концерна рудных компаний. Доктор Лебуол надеется отследить идентификаторы двух первых кадзе. Мы думаем, что они приведут нас к тому же источнику.

Она нашла в себе силы добавить:

– Спасибо за внимание. Я закончила свое выступление.

Лейн забыла выключить микрофон. Какое-то время динамики воспроизводили ее тихое посапывание, пока кто-то не закрыл канал связи. Глаза Клитуса выкатились из орбит. Капли пота катились по лицу. Он выглядел как истерзанное пытками животное. Его руки совершали хватательные движения. Он нуждался в поддержке, которую больше не получал от своего хозяина.

– Ну зачем? - внезапно закричал он залу. - Зачем нам было убивать кого-то? Что получил бы от этого Фэснер? Господи! Не верьте им! Чтобы наш Концерн посылал камикадзе в Совет?! Это безумие! Какая-то ошибка! Нет!

Брызгая слюной, он перешел на вой.

– Харбингер - глупая пустышка и ничего не понимает! Зачем нам было убивать вас всех? Ведь я тоже мог погибнуть!

Хэнниш удивилась, что неудача с голосованием привела его в такой ужас. Но она не испытывала к нему жалости. Мечты Уордена снова возвращались к жизни. Они поднялись из пепла благодаря вдохновению Лейн, хитрости Хэши и преданности Мэндиша. Советники были в шоке. Однако теперь они верили ей. Она могла загнать Клитуса в угол. И, естественно, Койна не упустила такой возможности.

– Я не думаю, что вы подвергали себя опасности, мистер Фейн, - громко возразила она. - Мне кажется, это вы дали Элту сигнал на подрыв. Вы ничем не рисковали, потому что сами выбирали место и время взрыва.

Клитус затряс бородой. С его губ слетали неразборчивые протесты. Койна продолжала обвинять его:

– Причина ваших действий очевидна!

Она чеканила слова, словно вбивала гвозди в крышку гроба.

– Если бы не взрыв кадзе, советники могли принять законопроект, представленный капитаном Вертигусом. Кроме того, вас пугало расследование особого советника Игенсарда. Вы считали его опасным. При определенных обстоятельствах оно могло оказаться фатальным для вас. Холт Фэснер начал подозревать, что Уорден Диос собирался разоблачить их преступления - преступления, совершенные полицией по приказу генерального директора. Взрывы кадзе должны были настроить Совет на поддержку Фэснера и вызвать отставку Уордена Диоса без ослабления власти Концерна рудных компаний над полицией.

Она должна была подвести итог. Беспрецедентная жертва Уордена наполняла ее горечью. Годы бесчестия под руководством Фрика напитали Койну такой яростью, что ее гнев вполне соответствовал ужасу Клитуса. Она могла бы излить бочку желчи на голову Фейна. Но Вертигус перебил ее.

Пока она собирала свои обвинения в мощный ком, он звонким фальцетом произнес:

– Мистер президент, я предлагаю забыть о расформировании полиции и вместо этого проголосовать за мой проект.

Его старческий голос дрожал от радостного возбуждения.

– Поддерживаем! - прокричали Сигард Карсин, Блейн Мэне и Тел Барниш.

Прежде чем Эбрим успел ответить, Клитус вскочил на ноги и, встряхнув бородой, проревел:

– Нет! Остановитесь!

Возможно, он обращался не к Совету. Возможно, он направлял свой призыв за тысячи километров к домашнему офису Фэснера.

– Что вы делаете? Нет!

Похоже, Холт оставил его на произвол судьбы. Клитус сорвал наушники и отбросил их в сторону.

– Придурки! - в ярости закричал он советникам. - Вы хотите, чтобы нас уничтожили! Неужели вы не понимаете, что он не потерпит этого?

Казалось, что Фейн бредил.

Лен быстро кивнул Форресту Инджу. Тот велел охранникам вывести перепуганного исполнительного помощника из зала. Когда Совет единодушно принял законопроект Вертигуса, одна из связисток Койны доложила, что через три минуты командный модуль и «Труба» должны были пристыковаться к амнионскому судну.

Холт

Холт Фэснер считал себя одним из оставшихся истинных пророков. После того, как Клитусу не удалось образумить Совет, он подумал, что может оказаться последним провидцем. К сожалению, блеющее стадо самовлюбленных и трусливых тупиц не осознавало реальных проблем, перед которыми предстало человечество. Вероятно, они даже не догадывались, какими были эти проблемы. Советники вели себя, как шайка уличной шпаны, и действовали по законам бетонных джунглей. Они обращали свою ярость на всех, кого могли разорвать, и вот теперь хотели уничтожить Холта, хотя десятилетиями питались с его рук. Любой провидец мог бы сказать, что система, давшая им власть и иллюзию важности, была обречена на крах.

Неужели они действительно думали, что люди способны одолеть амнионов? Неужели они верили, что даже идеальная полиция - поддержанная мощным бюджетом - могла бы защитить их от генетического империализма? О, как они ошибались! Да, на кратком промежутке времени человеческие методы массового производства товаров давали некоторые преимущества. Но, по большому счету, этот перевес являлся несущественным. Амнионский генетический императив был стабильнее и эффективнее любой политической воли людей. Пришельцы изучали человеческое производство, материалы и методы. Они хотели стать еще сильнее. И их не волновало, что процесс поглощения знаний мог затянуться на десятилетия или века. Они выжидали момент, когда решимость человечества дрогнет. Амнионы знали, что однажды все земные жизненные формы будут вычеркнуты из существования.

Если бы Холт не питал презрения к людям, он еще годы назад рассказал бы Совету о новых путях развития человеческой цивилизации. К сожалению, он считал, что его биологический вид не достоин выживания. Ему казалась унизительной та легкость, с которой он приобрел империю и власть, смял противников, ослабил на долгий срок врагов и союзников, подчинил или запугал политические группировки планеты. По сути, все отпрыски Земли оказались слишком мелочными и трусливыми, чтобы понять - и тем более оценить - масштабы прозрений великого Холта.