Тони Моррисон - лауреат Нобелевской премии. Самый ее знаменитый роман «Возлюбленная», принесший автору Пулитцеровскую премию, я читать просто струсила, решив для начала познакомиться с менее мрачным и жестоким (судя по аннотации) произведением.

«Но не было тут чуда никакого. То не от Бога было ниспослано. То была жалость. Человеком оказанная.»

Америка 17 века. Где-то в глубинке Джекоб Ваарк решил построить большой дом, ведь о мужчине судят по тому, что он после себя оставит. Да и семья-то должна была быть у него большая, но судьба распорядилась по другому. Отдавшись горячке постройки дома, он не заметил другую горячку, подкравшуюся как змея и унесшую его жизнь.
На ферме остались 4 женщины. Каждая из них по разной причине, но по воле самого Джейкоба, обрела здесь свой дом. Вернее, так только казалось, пока был жив хозяин.

«Когда-то они считали себя чем-то вроде семьи, потому что сблизились, высекли искру товарищества из нескольких одиночеств. Однако семья, в которую, как все воображали, они сплотились, обернулась обманом. Каждый любил свое, своих страхов бежал и своего добивался, и будущее у каждого было отдельным, да и поди еще пойми каким.»

Хозяйка (Ребекка), когда-то, считай, приобретенная девчонка, от которой избавилась собственная семья, в два раза младше Джекоба, хозяйкой считается номинально. В услужении у нее оказываются три чернокожие рабыни. Она счастлива была, когда муж возвращался домой, да когда ребенок появлялся на свет. Но ни одному из ее детей не пришлось вырасти и повзрослеть. И когда умер Джекоб, для Ребекки не осталось смысла в жизни, а тем более сил поддерживать порядок на ферме.

«Свои дни теперь Хозяйка коротала с равнодушием часового механизма.»

Лина - индианка, верная помощница Хозяйки. Коренная американка, вынуждена всю жизнь служить и прислуживать. Ее Джекоб приобрел специально для молодой жены.
Флоранс - чернокожая девочка, которую Джекоб взял в качестве части долга. Попала на ферму примерно в возрасте 8 лет. Он наивно полагал, что она сможет, хоть отчасти, заменить погибшую дочь и утешить жену (а про себя подумал, что если и эту зашибет лошадь, то жена не будет так сильно горевать).
Горемыка - чернокожая девушка, не помнящая своего имени, не от мира сего. Силы черпает в разговорах с невидимой подругой, толку от нее на ферме мало, да еще и попала она к Джекобу беременная (до этого всю жизнь прожила на корабле, на сушу ее не пускали).

«Нет защиты. Быть в этом мире женщиной все равно что быть раной открытой, незаживающей. Засохнет, а под струпом все равно гноится.»

Каждая из этих женщин расскажет свою историю. Историю рабства. Здесь много голосов. Иногда кажется, что они звучат одновременно, перебивая, наслаиваясь, спеша рассказать и поделиться своей судьбой. Очень тяжело дается чтение этого многоголосья. Но постепенно эта мешанина нестройных голосов воплощается в единый скорбный плач и звучит в унисон.
Жалость ли одного человека собрала их всех под одной крышей? Крышей так и недостроенного дома, недостроенных судеб? Или мы должны испытывать жалость к четырем женщинам, не сумевших сплотиться и стать настоящей семьей?
Из четырех женщин для меня самой яркой стала Горемыка. Чудом спасшаяся с затонувшего корабля, подвергавшаяся там насилию, сошедшая с ума, она не могла забыть как ее живого ребенка утопила Лина. Ей постоянно виделся его вдох под водой. Забеременев снова, она приложила все усилия, чтобы сохранить свое дитя. И она придумала себе новое имя.

«Смотрела только в глазки дочери и видела в них серую ширь зимнего моря, средь которого бежит по ветру, раздувши паруса, корабль. Я твоя мать, — говорила она. — А зовут меня Завершенная.»

А вот какое завершение у этих историй? Историй, наполненных болью, страданиями, унижениями, болью?

«Непрощенная. Непрощающая. Ни милосердия, ни раскаяния не будет, любовь моя. Ничего не будет. Ты слышишь? Раба, свободная… Аз есмь!»