Одновременно незнакомец прекратил вопли официанта, сунув тому в руку золотую монету со словами:
Это нам компенсация за разбитые столы и за все прочее. И перестаньте кричать! Разве вы не видите, что господа просто пошутили...
Эти слова он произнес по-голландски.
Несколько минут спустя два силача и их новый знакомый уже входили в дом неказистого вида расположенный в проезде Оперы, Бородач провел их в небольшую комнату, окна которой были отворены, а железные ставни на них, наоборот, закрыты.
— Друзья мои! — сказал незнакомец.— Мне нужна от вас совсем небольшая помощь... Только не надо никому об этом рассказывать! Для начала проделайте мне в этих ставнях отверстия, так чтобы я мог через них наблюдать, что происходит па площади пород Оперой...
Ставни были сделаны из плотно пригнанных железных полос. Но двум силачам не потребовались даже слесарные инструменты.
Голыми руками они выломали из каждой ставни по две железные полосы, так что образовалось что-то вроде бойниц или смотровых щелей.
— А теперь,— сказал бородач,— положите на эти деревянные козлы вот эту бронзовую трубу!
А что это такое? — поинтересовались два приятеля.
Подзорная труба,— ответил бородач.
И улыбнувшись, добавил:
— Это — особая подзорная труба. Очень сильная... Потому такая тяжелая!
— Это уж точно! — согласился Жоффруа Бочка, вытирая пот со лба.— Все равно, что три говяжьи туши зараз поднять! А можно в нее посмотреть?
— Нет, нет! — быстро ответил бородач.— Вы свое дело сделали, вот вам деньги, можете идти! И помните: никому ни слова... Уговор дороже денег!
— Уговор дороже денег, это точно! — повторяли два силача, выходя из дома па улицу.— А все-таки какая-то чудная подзорная труба!...
— А как же Бобинетта? — вдруг спохватился Жоффруа. — Опять мы ее не встретили...
— Зато деньжат подзаработали,— утешил его Бенуа Сундук.— Боби была бы довольна! Она ведь всегда нам говорит: надо вкалывать! Надо вкалывать!.. А мы разве не вкалываем? Скажи, Бочка...
— Еще как вкалываем, Сундук!..
Они дошли до перекрестка и остановились в нерешительности: идти направо или налево? Вероятно, их сомнения разрешились бы обычным способом, и друзья оказались бы в ближайшей пивной, но тут кто-то хлопнул их по плечу:
— Здорово, Бочка! Здорово, Сундук! Вот так встреча!
— Господин Фандор! Здравствуйте, господин Фандор! — воскликнули два силача в один голос.
Но Фандор — а это был действительно он! — уже засыпал их вопросами:
— Как вы здесь оказались? Давно ли прибыли в Амстердам? Что вы здесь делаете? Да говорите же скорее!
Тогда Жоффруа, у которого язык был подвешен чуть лучше, чем у его приятеля, стал рассказывать, как его «сеструха» Бобинетта поручила им сопровождать мадам Элен в Амстердам, и что из этого вышло...
— В общем,— закончил он свой рассказ,— на здешнем вокзале Боби исчезла... и с концами!
- А вы-то что потом делали?
- Ничего... Спали под розами...
- Под какими розами?
В саду у одного господина... Эйром его зовут... Потом... это... подзорную трубу устанавливали... за сто франков!
Голова у Фандора пошла кругом.
— Постойте, постойте!.. Что еще за труба?
Жоффруа и Бенуа переглянулись.
— Вообще-то мы обещали никому не говорить... Ну, да вы, месье Фандор, свой человек... Тут, в доме... один тип... чтобы лучше было на ярмарку смотреть...
— Какая ярмарка? Здесь нет никакой ярмарки...
— А зачем же тогда все эти флаги... и гирлянды... и триумфальная арка?
— В честь императора Вильгельма и королевы Вильхемины...
Они сейчас будут здесь проезжать.
Сам Фандор явился сюда именно для того, чтобы посмотреть на кортеж. С той ночи, когда они вместе с Жювом пробрались в спальню Вильхемины и обнаружили исчезновение королевы, Фандор пребывал в беспокойстве за ее судьбу. Узнав о торжественной церемонии, па которой будет присутствовать королева, журналист решил удостовериться собственными глазами, что она жива и здорова.
В этот момент показались первые всадники королевского кортежа, и Фандор заработал локтями, пробиваясь в первый ряд любопытных. Когда ландо поравнялось с ним, у него вырвался крик удивления, который оп постарался поскорее заглушить. Про. Себя же он прошептал:
— Элен! Это же не Вильхемина! Это Элен!..
Фандор не знал, что и думать. Это был один из тех редких моментов, когда журналист растерялся. Площадь с флагами, толпой народа и триумфальной аркой закружилась у него перед глазами.
Между тем Жоффруа и Бенуа обменивались впечатлениями:
— А королева-то просто красавица! Вот бы посмотреть на нее поближе!... Этот тип, видать, не зря устанавливал свою трубу!
«Трубу... Подзорная труба? — думал между тем Фандор.— Труба, чтобы смотреть на кортеж?.. Пет, здесь что-то не так!..»
И, словно угадав его мысли, какой-то человек из толпы вдруг приблизился к Фандору и зашептал ему на ухо:
— Внимание! Готовится покушение! Это не подзорная труба, а мортира! Надо остановить кортеж! Надо заставить его отклониться от маршрута!
Фандор оглянулся, но человек уже растворился в толпе. «Нет, я не мог ошибиться! — воскликнул про себя журналист.— Это был голос Фантомаса! Фантомас предупредил меня! Он позвал меня на помощь, чтобы спасти Элен. Ведь это Элен, а не Вильхемина находится сейчас в королевской карете!»
Два силача сказали, что «подзорная труба» была направлена на площадь перед Оперой. Именно туда сейчас и готовился выехать кортеж, минуя триумфальную арку. Бледный, задыхаясь от волнения, Фандор бросился наперерез кортежу. Он оказался возле арки одновременно с королевской каретой. Вытянув руку, в которой был зажат револьвер, журналист дважды выстрелил, целясь в колеса. Его прицел был точен, две надувные шипы с треском лопнули, и ландо остановилось. Одновременно другой человек — Фандор узнал в нем Фантомаса — кинулся вперед и схватил лошадей под уздцы, стремясь развернуть карсту в сторону. И в ту же секунду грянул оглушительный взрыв! Раздались крики ужаса, толпа бросилась врассыпную. Какие-то мелкие металлические предметы, которыми была заряжена мортира террориста, свистели в воздухе и щелкали по мостовой. Если бы карета проехала еще два или три метра, она как раз угодила бы под выстрел. «Мы с Фантомасом спасли Элен!» — подумал Фандор.
Между тем та, кого все считали королевой Вильхеминой, встала в карете и старалась успокоить свою свиту. — Со мной все в порядке, — повторяла она.— Кто-нибудь пострадал?
К счастью, жертв не было. Вдруг Элен побледнела и пошатнулась: в толпе она увидела Фандора! Но она тут же справилась со своим волнением. Что же касается журналиста, то он просто прыгал от радости и чуть не сбил с ног подбежавшего к нему Жюва.
— Ты молодец, малыш! — сказал комиссар чуть дрожащим от волнения голосом.— Ты спас нашу Элен! Правда, я позаботился об этом несколько раньше...
— Каким образом?
— Очень просто! Узнав, что па королеву готовится покушение, я вынул из королевской кареты высокие сиденья. В результате Элен оказалась бы ниже линии прицела, и террорист все равно промахнулся бы...
— А как вы узнали о готовящемся покушении?
— Сегодня утром, проходя через площадь Оперы, я увидел итальянского террориста, лицо которого мне хорошо знакомо. Заподозрив недоброе, я стал следить за ним и раскрыл его замысел. Но решил действовать самостоятельно, чтобы не поднимать паники...
— А вы видели, что Фантомас...
— Да, он кинулся, чтобы развернуть карету... Ты прострелил шины, а я стибрил сиденья! — сказал Жюв, смеясь.— Таким образом, у нашей Элен была тройная страховка. Я думаю, что, имея такую защиту, она может ничего не опасаться!