Провисев так полминуты или больше и с трудом веря в то, что осталась жива, я стала размышлять над следующей проблемой: как перебраться на ствол, чтоб спуститься, наконец, на землю. После прыжка это было уже куда проще. Потихоньку закинув ногу на скользкий от дождя сучок и беспрестанно путаясь в ветках и листьях, я стала осторожно, задом, подбираться к стволу. На это ушло примерно пять-семь минут. Костюм Гая был изодран в клочья, кожа моя тоже изрядно пострадала, на руках, ногах и щеке появились свежие царапины, местами довольно-таки глубокие. И мне еще очень повезло! И все еще продолжало везти, поскольку, судя по безмятежному спокойствию в круглом окне в трех метрах надо мной, никто не бросился за мной в погоню. И я решила не испытывать судьбу, начав стремительный и рискованный спуск с мокрого дерева.

До земли оказалось действительно далеко. То круглое окно располагалось приблизительно на высоте шестиэтажного дома. Пока я спускалась, дождь прекратился, но ветер даже еще более усилился. Уже ощутив под ногами твердую почву, я увидела сквозь густые кроны, как начали постепенно разбегаться тучи, выпуская из темноты огромный, светлый диск луны. Такой большой луны в наших краях я никогда не видела. Но я уже знала, как поступлю, если окажется, что меня увезли за границу.

Оказавшись по пояс в густой и мокрой траве, я почувствовала себя почти счастливой. Осмотревшись, я поняла, что здание, из которого я только что благополучно унесла ноги, просто гигантских размеров. Может быть из-за темноты, а может и из-за действительно невообразимых габаритов, я не могла разглядеть, где заканчивается его крыша и как далеко тянуться округлые бока. Впрочем, изумляться мне было некогда. Я тут же отправилась прочь от него и подальше.

Мне все еще везло. То ли Гай все еще пребывал в нокауте, то ли, очнувшись, он просто побоялся сразу доложить о моем побеге, но меня все еще не хватились и не пустились в погоню.

Я двинулась в противоположном направлении от своей тюрьмы, вверх по склону холма или горы, поросшей редким лесом. Огромная луна иногда показывалась на несколько мгновений и снова скрывалась. Я успела заметить в бледном освещении, что вокруг меня лишь лес, состоящий из высоких деревьев с широкими листьями, под ногами высокая мягкая трава, и изредка встречающиеся невысокие кустарники и деревца поменьше. Я поднималась и поднималась без устали куда-то в гору, надеясь вскоре выйти на открытое пространство и разглядеть где-нибудь хоть какой-то признак человеческой цивилизации.

Было очень холодно и сыро. В лицо дул сильный ветер. Я продрогла, но не отчаялась. Сколько бы я ни шла, мне рано или поздно должно было встретиться человеческое поселение. Даже если я нахожусь в джунглях Амазонии, что впрочем, судя по климату и растительности, не так уж и маловероятно, все равно люди должны жить и здесь.

Внезапно я оказалась на краю обрыва. Луна как назло скрылась в этот момент, и я едва не провалилась вниз. Деревья закончились, и по темной пустоте впереди я поняла, что внизу начинается довольно-таки обширная долина, а я стою на вершине одного из утесов, возвышающихся над ней.

Схватившись на всякий случай за ствол ближайшего дерева, я остановилась, чтоб осмотреться и перевести, наконец, дыханье. Вот-вот из-за туч должна была показаться луна, и я смогла бы разглядеть то, с чем столкнулась.

И вот долина осветилась серебристым лунным светом, и я ахнула. Впервые я увидела такую ошеломляющую картину. Внизу простиралась изумительно зеленая равнина, пересеченная светлой, перламутровой лентой реки. На другом ее конце возвышались поросшие лесом горы, справа и слева она терялась в темноте, за которой тоже угадывались холмы и деревья. Над рекой висел невесомый пар, легким муаром растекавшийся по долине. Это было удивительное зрелище, от которого у меня захватило дух. Я даже не сразу догадалась всмотреться пристальней, чтоб отыскать в этом месте жилище людей.

Когда первая волна восторга и восхищения, охватившего меня, спала, я все-таки попыталась отыскать глазами признаки каких-нибудь строений или хотя бы следы пребывания здесь людей. Не могло быть такого, чтоб в таком прекрасном месте не ступала нога человека. Здесь должны были жить люди, которые обязательно помогли бы мне, даже если они иностранцы.

Но вот долина осветилась еще больше, стало совсем светло, словно внезапно наступил день. Я не сразу поняла, в чем дело. Взглянув на небо, я вдруг застыла в еще большем потрясении и изумлении: неподалеку от лунного диска вдруг появился еще один.

Я протерла глаза и прищурилась. Сомнений не было: из-за туч выплыла еще одна луна. Я слышала, что иногда случаются подобные оптические явления, когда люди видят на небе одновременно две луны или два солнца. Но в данном случае… Вторая луна была несколько меньше, располагалась ближе к горизонту и имела зеленоватый оттенок.

В голове мыслей было ноль. Я лишь тупо пялилась на небо, ощущая, как тело сковывает холод непередаваемого ужаса. От яркого света в глазах встали жгучие слезы.

И тут на другой стороне неба возник месяц. Третий. Еще меньший, чем два первых и к тому же убывающий.

Слезы горячим потоком хлынули мне на лицо. Это были слезы мистического, всепоглощающего и суеверного ужаса. Я поняла, наконец, где я на самом деле нахожусь. Я приняла те нелепые, как мне когда-то казалось, подозрения, совпадения и намеки, указывающие на то, что Боскус говорил чистую правду. Он все время пытался сказать мне об этом, а я принимала его за одержимого. Ведь мой собственный мир был таким обыденным, косным, исключающим все невероятное и фантастическое. Но теперь я не могла не поверить собственным глазам.

Я оказалась одна на чужой планете. Это действительно был Эмброн.

ГЛАВА 5

ЧУЖОЙ МИР

Не помню, сколько я простояла так, ухватившись за дерево и дрожа от неописуемого страха и волнения. Меня словно сковало льдом. Я не могла пошевелиться, оторваться от тонкого ствола деревца, не могла поверить, и не поверить тоже было уже невозможно. Как воспринять всерьез такую реальность? Как не впасть в болезненную паническую лихорадку? А вдруг мне это снится? Может быть это просто кошмар? Напрасная надежда. Никогда во сне я не испытывала настолько реальные дуновения сырого, но теплого ветра, не чувствовала усталости во всем теле и боли от глубоких царапин и ушибов.

Вскоре в голову стал возвращаться здравый смысл, и первая мысль, пришедшая туда же, была о том, чтоб вернуться обратно к Боскусу, его опытам и тестам. Пусть мне сотрут память, пусть делают, что хотят, только бы не оставаться здесь одной в этом чужом и страшном мире.

Я повернулась в ту сторону, откуда пришла. Внизу даже сквозь деревья был отчетливо виден их корабль. Теперь мне было понятно, что это был именно корабль.

Он возвышался гигантской улиткой над деревьями, во много раз превосходя их в высоту, а по ширине почти достигая того же размера. Он не притягивал меня ничем.

Напротив, мне хотелось убежать от него подальше. Но бежать было некуда. И я решила вернуться. Мне ничего не оставалось. В тот момент я поняла, почему за мной не отправили погоню. Боскус знал, что я испугаюсь и вернусь. Он знал это и оставался спокойным.

На дрожащих, подгибающихся ногах я медленно шла в обратном направлении. Никакой гордости не было уже в моем сердце. Только страх. Чтобы я отдала, чтоб снова вернуться к своей прежней жизни, к своей комнате в общежитии, к ребятам, от которых я так хотела сбежать и которые казались мне теперь чуть ли не родными.

Как возможно было поверить в происходящее? Как можно было не сойти с ума?

Близился рассвет. Побледнели луны, посветлело небо. Кто знает, сколько солнц на этом чужом небосводе? Я не торопилась возвращаться, зная, что возвращение неизбежно. Я осознавала, что не была готова к такой свободе. Я добровольно возвращалась в руки своих тюремщиков. Вдруг громкий звук вывел меня из безразличного оцепенения. Это был всего лишь треск палки под моими ногами. Но я тут же очнулась и вспомнила о том, что в диком лесу постоянно нужно быть начеку.