Как возникла идея встречи? Следствие было склонно считать ее организатором Крючкова. Но бывший председатель КГБ показал на допросах, что 16 или 17 августа ему позвонил то ли Шенин, то ли Бакланов (точно не помнит) и предложил встретиться для удобства на каком-нибудь объекте КГБ. Поскольку необходимость и возможность этой встречи обговаривалась ими ранее, то он и назвал объект «АБЦ», где собирались прошлый раз.

Допрошенный в качестве обвиняемого В. Грушко, заместитель Крючкова, по поводу встречи на секретном объекте сообщил, что он приехал туда с Крючковым и Егоровым, не зная ее цели. Поскольку Крючков предложил ему побеседовать с Павловым, то он, Грушко, решил, что разговор пойдет в приятной обстановке о повышении заработной платы работникам КГБ.

Грушко был очевидцем того, как по дороге на объект «АБЦ» Крючков из машины позвонил Павлову и сказал, что он уже выехал и направляет к нему своих охранников, которые покажут, куда надо ехать.

Допрошенный об обстоятельствах встречи на объекте «АБЦ» обвиняемый В. С. Павлов показал, что примерно в начале шестого вечера, когда закончилось заседание Президиума Кабинета Министров СССР и он спустился к себе в кабинет, позвонил Крючков и поинтересовался, как идут дела, как настроение. Павлов ответил, что он только что с заседания Президиума Кабинета, где рассматривались вопросы, связанные с проектом Союзного договора:

— Настроение скверное… Экономическое положение в стране ухудшается изо дня в день. Союз распадается, республики уже не больно волнуют совместные проблемы. Время уходит… Если сегодня еще можно что-то исправить, то завтра будет поздно…

Крючков, по словам Павлова, согласился. Председатель КГБ сказал: его и некоторых товарищей также волнуют эти проблемы, судьба страны им не безразлична. И предложил премьеру подъехать к нему на один из объектов, чтобы вместе с собравшимися товарищами обсудить ряд проблем.

Несмотря на его, Павлова, попытки отказаться от встречи, ему это не удалось. Крючков проявил настойчивость, и премьер согласился. В сопровождении машины, направленной за ним Крючковым, Павлов прибыл на охраняемый объект КГБ, расположенный в конце Ленинского проспекта. Встретивший Крючков провел премьера в беседку, где уже находились Бакланов, Болдин, Шенин, Язов, Варенников, Грушко и еще несколько человек в штатском, как он понял — из КГБ и Минобороны.

Будучи допрошенным по данному эпизоду обвинения, министр обороны Язов признал, что 17 августа в соответствии с договоренностью он вместе со своими заместителями Варенниковым и Ачаловым прибыл к 16 часам на объект «АБЦ». Целесообразность участия в совещании Ачалова была обусловлена его работой совместно с представителями КГБ по оценке ситуации в стране и подготовке рекомендаций о возможном введении чрезвычайного положения. Варенников был приглашен как главком сухопутных войск, на которого возлагались бы вопросы обеспечения их реализации.

На вопрос следствия о том, как он оказался участником встречи заговорщиков, Варенников сообщил, что ему около шести вечера позвонил Язов и попросил зайти. В кабинете министра обороны Варенников увидел Ачалова в гражданской одежде. Язов сказал: необходимо ехать на встречу с руководством страны. В машине Ачалов сел на месте сотрудника КГБ, который должен был охранять Язова.

Шенин также показал, что в субботу 17-го, до обеда, когда он находился на работе, ему позвонил Крючков и сказал о необходимости встретиться. Аналогичный звонок раздался и в больничной палате, где находился на излечении Болдин. Согласившись, руководитель президентского аппарата по дороге подсадил в свою машину Бакланова, с которым заехал за Шениным, ожидавшим их у первого подъезда здания ЦК КПСС на Старой площади.

Как видим, сбор был срочный — Болдина подняли с больничной койки. Обошлись и без помощи аппарата, который обычно обеспечивает явку на совещания. Первые лица выходили напрямую на первых лиц. Не случайно и место сбора — не Старая площадь и не Кремль, не Лубянка и не Арбат, а скрытый от посторонних глаз секретный спецобъект внешней разведки. Все это свидетельствовало о конфиденциальном характере встречи.

Томительное ожидание

Когда начальник президентской охраны вошел в кабинет Горбачева, то увидел, что Михаил Сергеевич, облаченный в теплый халат, читает газету.

Теплый халат понадобился дня три-четыре назад. То ли переохладился Михаил Сергеевич, то ли ветерком дунуло — охнул, подняв ногу на ступеньку. Как раз с прогулки возвращался. Наверное, радикулит.

— Михаил Сергеевич, разрешите?

— Заходи. Чего там?

— Прибыла группа. — Медведев назвал имена сидевших в комнате отдыха. — Просят принять.

Горбачев удивился:

— А зачем они прибыли?

— Не знаю.

По словам Медведева, Горбачев надолго замолчал. Он явно что-то заподозрил. Начальник президентской охраны, возвращаясь к тем минутам, впоследствии рассуждал так: почему Горбачев не захотел посоветоваться, прикинуть варианты, почему не сказал — задержись, Володя, потолкуем. С кем приехали — одни, с «Альфой»? Какой был разговор? Не уходи. Будь со мной и выполняй только мои распоряжения. Или, если разговор секретный, возьми своих ребят и будьте рядом, наготове.

Однако ни одной из этих мер президент не воспользовался.

— Если бы Михаил Сергеевич хотел изменить создавшееся положение! — с горечью восклицал начальник его охраны. — Ребята были у меня под рукой. В моем подчинении были резервный самолет «ТУ-134» и вертолет. Технически — пара пустяков: взять их и в наручниках привезти в Москву. В столицу бы заявились, и там еще можно было накрыть кого угодно. Было еще только 18-е… Что же, Горбачев не смекнул? Не знал исхода? Но как же тогда мы, охрана, могли догадаться?

Действительно, догадаться было трудно. Ведь о том, что будет дальше, не знали ни Горбачев, ни те, кто к нему пожаловал. Впрочем, Медведев высказывает догадку: ему казалось, какой-то предварительный разговор о том, чтобы ввести в стране чрезвычайное положение, у них с Горбачевым был, может быть, в самой общей форме. По мнению начальника президентской охраны, «четверка» прилетела в Форос не арестовывать Горбачева, а договориться с ним, уговорить его поставить свою подпись. Раз летели, значит, надеялись. Не сошлись в формах и методах?

— Ни они не знали, чем кончится разговор, ни он не знал, поэтому и не счел нужным переговорить со мной о некоторых мерах предосторожности, — вспоминает В. Т. Медведев. — Подвела его и вечная привычка советоваться с Раисой Максимовной. После минутного раздумья и легкого замешательства он пошел к ней в спальню. А я отправился обратно к себе в кабинет.

Там по-прежнему сидел Плеханов, нетерпеливо ожидавший возвращения Медведева. Владимир Трофимович сообщил, что приказание выполнил, доложил, но Михаил Сергеевич не сказал ни «да», ни «нет». Тогда Плеханов сам повел группу к Горбачеву.

Однако скоро вернулся к Медведеву:

— Михаила Сергеевича в кабинете нет. Где он может быть? Сходи поищи…

— Скорее всего, в спальне, — ответил Медведев. — Подождите, он выйдет. Может, переодевается?

Горбачев не появлялся. Плеханов нетерпеливо посматривал на часы:

— Сходи в главный дом, выясни.

По словам Медведева, он отказался. Хождения в главный дом были строго ограничены: президент на отдыхе, и каждое чужое появление сковывает и раздражает. На помощь Плеханову пришел Болдин. В два голоса они настояли:

— Ну посмотри. Люди же ждут.

Вместе с Плехановым и Болдиным начальник охраны поднялся в главный дом.

— Вся группа по-прежнему сидела в холле, — вспоминает Медведев. — О чем-то негромко переговаривались, вполне спокойно, без видимого напряжения. Я уловил главное: в Москве что-то случилось, но нашей службы это не касается. Болдин и Плеханов присоединились к группе, а я направился в кабинет. Опять — пусто. С минуту постояв, развернулся и мимо всех молча направился к себе.

Через некоторое время к нему вернулся Плеханов.