В таких условиях разведывательная работа в Китае имела огромное значение для обеспечения российских интересов на Дальнем Востоке. Из Китая добывались сведения о Японии, рядом была Корея, много корейцев жили на территории Северо-восточного Китая и имели нужную информацию о положении в стране и политике Японии. Гонконг, Макао, Индокитай также были в пределах досягаемости советской разведки в Китае. Известно, что одной из главных задач закордонной разведки ИНО ОГПУ в 20-е годы являлась борьба с вооруженной белогвардейской эмиграцией, подготавливавшей военное вторжение в СССР. В связи с этим особое внимание ИНО ОГПУ уделялось центру русской эмиграции Харбину, особенно организациям белоэмигрантов. Вообще Китай стал особым районом эмигрантского рассеивания. Сюда устремились остатки войск адмирала Колчака, отрядов генералов Дитерихса, Каппеля, атамана Семенова. В Маньчжурии в 20-х годах жили от 150 до 300 тыс. выходцев из России. Пребывание на территории Китая частей белой армии создавало серьезную проблему в советско-китайских отношениях. В эмигрантских кругах русских не переставали строиться планы антикоммунистической борьбы, от засылки на советскую территорию одиночек или групп партизан до фантастических замыслов закладки динамита в железнодорожных туннелях Забайкалья и Заамурья. Генерал А. И. Андогский проектировал создать несколько десятков летучих партизанских отрядов по 25 человек, хорошо вооруженных и знающих местность, для работы среди населения Приморья, Забайкалья и Заамурья.[282]

Первыми партизанами, оперирующими в Маньчжурии в приграничной советской полосе были одиночки. Одним из них был некто Емлин, крестьянин из Южного Приморья. Емлин еще во время Октябрьской революции собрал на Урале партизанский отряд из нескольких сот человек и довольно успешно боролся против красных частей. Когда на Урале появились регулярные белые части, Емлин со своим отрядом примкнул к ним. Благодаря своей отваге и организаторским способностям он быстро выдвинулся и за годы белого движения дослужился до чина подполковника.

В Харбине Емлин задержался недолго. Он вскоре перебрался на станцию Пограничная, откуда несколько раз переходил на советскую сторону, пробираясь насколько можно в глубь России, поднимая население против комиссаров и чекистов и беспощадно расправляясь с ними. В период советско-китайского конфликта Емлин оказался на станции Ханьдоухецзы, где находились хунхузы. Он набрал отряд из местных жителей и очистил станцию и поселок от хунхузских банд, пока туда не подошли регулярные китайские части.[283]

Другим партизаном-одиночкой был некий капитан Петров, носивший фамилию Овечкина. Петров оперировал главным образом в районах станций Пограничной, Никольска-Уссурийского, Владивостока и Сучана.[284]

На западной линии КВЖД начало белого партизанского движения положил атаман забайкальского войска генерал Шильников, служивший одно время у атамана Семенова до ссоры с ним и перехода на службу к адмиралу Колчаку. В пограничной зоне Забайкалья по реке Аргунь он основал казачьи посты, из которых позже образовались небольшие партизанские отряды. Из командиров этих отрядов особенно выделялись казаки Гордеевы, Мыльников, погибшие в Забайкалье, и полковник Г. Почекунин, умерший на Тубабао, на Филиппинах.[285]

Партизанские группы обычно состояли из людей, хорошо знавших местность и население. Они выбирали малозаметные и труднопроходимые места и пробирались в глубь советской территории. Обычными местами партизанских операций был угольный район Сучана, Иман, на среднем течении Уссури, левый берег Амура от Хабаровска до Благовещенска, Хинганские горы, левый берег Аргуни, где партизаны доходили до Нерчинска и даже до Борзи.

Белое партизанское движение заинтересовало Зарубежье. Высший Монархический Совет в Париже послал в Харбин особую группу во главе с капитаном первого ранга К. К. Шубертом, в которой также были капитан второго ранга Б. П. Аперелев, полковники Ю. П. Апрелев, Н. В. Фролов и другие. В распоряжение Шуберта было передано 40 тыс. иен для ведения партизанских операций. Глава Братства Русской Правды генерал П. Н. Краснов был также заинтересован в развитии партизанского движения и считал, что для успеха его в Маньчжурии имелись все возможности. Из средств Братства было выделено две тысячи американских долларов, но неизвестно, куда делись эти деньги. Незадолго до советско-китайского конфликта в Харбин из Америки прибыл представитель великого князя Николая Николаевича генерал Н. П. Сахаров с задачей активного формирования партизанских отрядов.[286]

В течение довольно продолжительного времени Дальневосточный корпус русских добровольцев содержал три регулярно действовавших партизанских отряда, каждый численностью от 15 до 30 человек. Один из них — отряд П. А. Вершинина действовал в Забайкалье, второй оперировал в Приморье под командованием С. Н. Марилова, отряд старообрядца Н. Худякова действовал в Амурской области. Оружие они получали из Харбина и других мест Маньчжурии, регулярная связь поддерживалась с одним их партизанских деятелей в Харбине Н. А. Мартыновым, который не раз сам переходил советскую границу и пробирался внутрь Приморья.[287]

Такая деятельность белых партизан, их неожиданные и дерзкие вылазки на советскую территорию ставили перед советскими разведывательными органами задачу их скорейшего выявления и уничтожения.

В соответствии с ранее достигнутой договоренностью китайские власти должны были уволить с гражданской и военной службы всех белогвардейцев. Однако, как выяснялось, в военных действиях на стороне Чжан Цзолиня принимал участие отряд белых под командованием бывшего царского офицера Нечаева.

Мысль о создании белоповстанческих войск, которые служили бы китайским генералам, зародилась еще в 1919 г. Тогда атаман Семенов предложил маршалу Чжан Цзолиню сформировать для него конницу из монголов под командованием казаков. Однако нерешительность старого маршала тогда не дала возможности осуществиться плану атамана Семенова.[288] Но мысль об использовании формирования белых для враждовавших китайских губернаторов продолжала жить в умах предприимчивых эмигрантских вождей, и время от времени даже осуществлялась на деле.

В 1923 г., в разгар вражды с «христианским» генералом Фэн Юйсяном, маршал Чжан Цзолинь вспомнил о предложении атамана Семенова и решил создать иностарнный легион из бывших военнослужащих эмигрантов, хорошо знакомых с военным делом. Формирование отряда было поручено М. М. Плешкову, командовавшему в Первую мировую войну первым Сибирским стрелковым корпусом. Отряд должен был состоять из трех батальонов и собственной хозяйственной части. На приглашение Плешакова откликнулись свыше 300 добровольцев иэ эмигрантов, работавших в исключительно тяжелых условиях на лесных концессиях. Поступавший в отряд подписывал шестимесячный контракт с правом возобновления его на более продолжительный срок. Контракт гарантировал добровольцу выплату жалованья, единовременную денежную помощь семье в случае его смерти, и выдачу полного жалованья в случае прекращения службы не по его вине до истечения срока.[289]

Когда добровольцы прибыли в Мукден, то между Чжан Цзолинем и Фэн Юйсяном было подписано мирное соглашение, и наемные войска ему были уже не нужны. Добровольцы с трудом добились выплаты жалованья только за один месяц.

Создание нового отряда наемных войск позднее было предложено шаньдунскому губернатору маршалу Чжан Цзучану, одному из близких людей маршала Чжан Цзолиня. Чжан Цзучан, как и его маньчжурский покровитель, начал свою авантюристическую деятельность в качестве хунхуза.[290] Затем он перебрался во Владивосток, где работал подрядчиком и снабжал лесом спичечную фабрику братьев Меркуловых. Во время интервенции в Сибири он командовал китайской дивизией, расквартированной на станции Пограничная.