— Можете называть меня Читер. И я тот, кого вам так не хватало!!! — празднично протянул Павел в микрофон гарнитуры одетой на его левое ухо и широко развел в сторону руки.

Его голос громко разразился из колонок.

По танцполу покатилась волна возмущений. Пьяные люди раздраженно начали ругаться, не перебираясь в словах.

Первыми восстанавливать порядок в клубе вышли из толпы тихари. Остальные, переговариваясь и ухмыляясь, решили понаблюдать, что будет дальше.

— Ей, придурок, сам уйдешь по-хорошему или тебя вперед ногами вынести, — прокричал один из троих идущих к сцене.

На что Читер, который оказался в центре внимания ничего не ответил. Вместо этого зажигательным драйвом заиграла музыка в стиле Drum and Bass. Павел спустился со сцены на танцевальную площадку. Он поравнялся с оскорбившим его тихарем и молниеносно нанес ему удар ребром стопы в левый коленный сустав, от чего нога у того с треском вывернулась в другую сторону. Тихарь, он же каэмэсовец, только и успел взмахнуть руками. Крича, он повалился как рассыпающаяся башня на пол. Толпа ахнула.

— Ах ты, сука! — вскрикнул другой тихарь и, подступив к Паше, замахнулся правой рукой ударить его.

Несмотря на то, что это происходило очень быстро, чужак, нарушивший покой этой публики словно предвидел, что будет и тут же, пригнувшись от летящего в него кулака, нанес тому удар в корпус. От удара каэмэсовца согнуло, но тут же и разогнуло следующим ударом снизу в подбородок. От чего тихарь, вскрикнув, пошатнулся назад. Толпа снова ахнула, но, тем не менее, продолжала наблюдать за дракой. В этот момент подоспел третий каэмэсовец, но тут же получил сильнейший удар пяткой в корпус с разворота. Несмотря на то, что он был самый крупный из нападавших, силой удара его „вынесло“ на стоящих рядом зевак. Те еле сумели поймать его, после того как тяжестью своего веса он сбил нескольких девах и парней.

В эти секунды через толпу уже спешила охрана клуба. Картина, которую они увидели, немного шокировала их. В дискотечном полумраке, прерываемом ультрафиолетом и подмигиванием цветных лампочек один из их внештатных сотрудников, вскрикивая с перекошенным от боли лицом, лежал на полу и держался за ногу. Второй, со страшно злым лицом и разбитым подбородком, направлялся к стоящему на свободной части танцпола парню. А третий повис на посетителях и прокричал громко, стараясь превзойти басистые ритмы.

— Эта, сука, меня ударила! Бей его пацаны!

Двое подбежавших охранников тут же бросились в сторону Паши. За ними сорвались два оставшихся на ногах тихаря. Самый высокий из охранников, который подскочил первым, приняв боевую стойку, сделал пару ударов руками. Но впустую. Павел ответил нижним боковым ударом ноги. И хотя тот поднял и согнул ногу, делая блок, и по идее блокировал удар, тихарь громко закричал, тут же схватившись за место, куда пришелся удар. Но стоять на ногах дальше — ему было уже не суждено. Через мгновение охранник получил удар кулаком в нос и повалился в сторону. Это заставило остановиться второго. Он рассмотрел, что перчатки на руках его противника это своеобразные кастеты. Тут же, схватившись за рацию, произнес туда:

— Драка в зале! Все срочно сюда!

Но от туда послышалось:

— Повтори, не понял ничего.

— Драка в зале! Все сюда!

— Слишком громкая музыка….

— Да скорее же сюда, черти, блин!

А в это время двое тихарей стали осторожно подходить с разных сторон к Паше.

— Осторожно, кажется, у него есть ствол! — прокричал тихарь с подбитым подбородком.

— Был бы настоящий — давно достал бы. Давай, давай, — говорил тот, которого поймали зрители, провоцируя Пашу на драку.

Толпа отступила, освобождая проход к бару, куда начали перемещаться драчуны. Павел подскочил первым к каэмэсовцу с разбитым подбородком и замахнулся ногой, так вроде делал нижний боковой удар. Тот ушел от удара, приподняв переднюю ногу. Но неожиданно для тихаря нога его противника, не завершая свой „полет“, подлетела выше — резко вернулась уже к его голове подошвой. Как раз в этот момент защитник интересов клуба сделал шаг на встречу с целью атаки. Каэмэсовец получил удар каблуком ботинка в область правого виска, а далее подошва съехала вниз по его лицу. Это повернуло и без того подбитую голову тихаря в противоположную удару сторону, а затем и все его тело. Он вяло шлепнулся на пол.

Только Павел закончил удар, как к нему подбежал пойманный толпой каэмэсовец. Тихарь был очень крупный и, используя свой вес, со всех сил ударил Пашу кулаком по спине в область правой лопатки. Читера сбило с ног и понесло вперед. Но „долетев“ до стойки бара Павел прервал падение, ухватившись за нее обеими руками.

— Разорву мразь! — закричал, увенчанный успехом каэмэсовец, и кинулся добивать противника.

Павел схватил с бара, на который он налег, пустую бутылку для пива. Он мгновенно развернулся в сторону тихаря, отпуская из рук бутылку. Та, пролетев расстояние не большее собственного размера, врезалась в лоб, несущегося к Паше каэмэсовцу. От столкновения она раскололась. Ее сверкающие осколки посыпались вниз. Тихарь по инерции продолжил движение на свою цель, но Паша отскочил в сторону и тот врезался в бар. Несмотря на это каэмэсовец остался на ногах. Только он сильно шатался и по боевой привычке закрыл кулаками лицо. В этот момент Читер нанес удар по ногам, так словно прогладил своей ногой ногу противника. Тот сильно заорал, раскинув руки. На лицах у публики, наблюдавшей эту картину, появилось выражение страха. Они увидели, что на штанине в месте удара появились рваные полосы….

У зрителей возникло замешательство. Некоторые из них развернулись к выходу и начали удаляться. В этот момент подоспело еще двое охранников. У них в руках были милицейские дубины. Но на лицах секьюрити было ошеломление от увиденного: Читер, надавив коленями на грудь их внештатному сотруднику (вдвое большему по размерам), добивал того хлесткими ударами кулаков по голове.

— Это он! — повернувшись к своим сотрудникам, выкрикнул охранник с рацией, показывая на Читера.

Но когда он повернул обратно голову, то тотчас же получил удар подошвой ботинка в челюсть, от которого и упал.

Пару пьяных „крутых“ схватили свои бутылки со стола и закричали:

— Валим его пацаны!

— Вали петушару!

— Получи, сука! — крикнувший это, кинулся на Пашу.

Он взмахнул бутылкой, но Павел успел блокировать и сделать захват руки. После он нанес тому удар в корпус. Только некоторые заметили, как из его кастетов на миг выскочило три маленьких лезвия, и вонзились „крутому“ под ребра. Тот дико заорав, схватился за место, в которое пришелся удар и отпрянул назад. С криками подскочили другие охранники и „пацаны“. Один из пьяных „пацанов“ в кепке типа „утка“, став, пошатываясь, в боксерскую боевую стойку, сделал выпад кулаком, но по Паше удар снова не попал. В момент удара Читер сделал небольшой шаг в сторону и тут же нанес хлесткий боковой ногой. Лезвия на ботинке десятком пчел ужалили блатного посетителя в область живота, проскочив под локтями защиту из сложенных рук. Он вскрикнул, сгибаясь, и тут же из его рта вылетел фонтан отвратительно желтой рвоты с оранжевыми прожилками [Фу! Галимый сблев!!! — прим. автора].

В зале поднялась паника. Большинство больше не хотели наблюдать эти события и устремились, ругаясь и толкаясь к выходу. Но поскольку народа было много, сразу же получился затор.

Павел еле увернулся от удара дубины. Парень ответил ударом ноги в корпус. За ним последовал еще один удар дубиной, сделанный другим охранником, от которого он отскочил в сторону к мягким уголкам. Ему тут же пришлось присесть, потому что в него из рук одного из „пацанов“ полетела бутылка. Присев, Павел вытащил из сапога небольшой, словно обломанный нож. Он сделал резкое движение рукой, в которой был нож, в сторону. Тот час же из тупого конца вылетело продолжение блестящего лезвия. Образовавшиеся холодное оружие напоминало длинный анатомический скальпель, более похожий на кортик.