Такое поведение заложит основы естественной, разумной и прочной морали, пригодной для всех людей, способной гораздо больше содействовать благополучию всего общества и всех его членов, чем та мистическая, шаткая и порочная мораль, которую навязывают нам служители церкви. В нашем разуме, в нашей собственной природе мы найдем гораздо более надежных руководителей, чем боги, которым церковь диктует поведение, и язык которых она всегда переводит сообразно своим выгодам. Разум же создаст простую и неизменную мораль, которая не утратит истинности до тех пор, пока на земле существует род человеческий. Предписания этой морали будут основаны на природе самих вещей; нарушая эти предписания, каждый человек необходимо понесет наказание, а соблюдая их, каждый будет равно вознагражден. Всякий справедливый, полезный и добрый человек сможет заслужить любовь своих сограждан; человек же несправедливый, никчемный и злой навлечет на себя их ненависть; каждый честный и разумный человек будет вправе испытывать довольство собой; всякому же порочному и развращенному придется ненавидеть самого себя, трепетать и стыдиться себя в глубине души и постоянно страшиться того, что посторонние глаза разоблачат его истинную, сокровенную сущность.

Итак, сударыня, если меня спросят, чем заменить религию, я назову разумную мораль, правильное воспитание, благие привычки, ясные прочные принципы, мудрые законы, обуздывающие людей злонамеренных, награждающие и поощряющие людей добродетельных. Наша современная система воспитания со всей очевидностью делает людей суеверными рабами; добродетели, которыми она пичкает юношество,- добродетели фанатиков, подготовляющие человеческий ум к тому ярму, в которое впоследствии впрягут его на всю жизнь священники; эти добродетели основаны на фикциях и призраках; предуготовленные для нас в туманном будущем награды и наказания либо бессильны повлиять на человеческое поведение, либо делают человека никчемным мечтателем или опасным фанатиком. Принципы религиозной морали шатки и непрочны; принципы же морали, основанной на разуме, непоколебимы и никогда не смогут быть разрушены. До тех пор, пока человек останется разумным существом, наделенным чувствам самосохранения и стремящимся к счастью, он всегда будет предан добродетели, будет отдавать должное всем ее благим плодам и ради собственной же безопасности станет избегать беспутства и порока. Он будет охранять добродетель потому, что стремится к благополучию. Он будет ненавидеть преступление, потому что его природе свойственно избегать страданий. Пока существует человеческое общество, оно будет нуждаться в добродетели, в разумных законах, в деятельных людях, способных служить себе подобным и защищать их интересы. Эти законы будут разумны, если станут побуждать людей заботиться о благе организации, членами которой они состоят. Эти законы окажутся справедливыми, если будут награждать и карать в меру того добра и зла, которое человек сделает обществу. Эти законы, опирающиеся на видимую, реальную власть, основанные на действительных потребностях, будут обладать, конечно, большей силой, чем законы религии, зиждущиеся на шатких, туманных и призрачных основах, которые, как показывает опыт, никогда не были в состоянии сдерживать человека, чей разум старались подавить как самое опасное и вредное его свойство.

Если бы вместо того, чтобы душить разум, люди научились его совершенствовать; если бы, вместо того, чтобы пичкать нас ложью, нам преподавали истину; если бы вместо сверхъестественной морали нам проповедовали мораль человеческую, основанную на реальном опыте, не было бы надобности ни в каких выдуманных побудителях, ни в устрашающих баснях, чтобы мы почувствовали и признали всю необходимость добродетели. Каждым легко может убедиться, что его собственное счастье целиком зависит от его поведения, от соблюдения всех пред писаний морали. Если он женат, он поймет, что ради собственного счастья надо быть заботливым, надо с любовью и нежностью относиться к подруге своей жизни, с которой судьба свела его, чтобы делить все радости и печали; по друга же его, сообразуясь с собственными насущными интересами, поймет, что она должна запретить себе все, что может омрачить ее супруга и отнять или поколебать его уважение, его доверие, его чувства к ней. Отцы и матери поймут, что их дети должны стать впоследствии их утешителями и опорой их старости и что поэтому они насущно заинтересованы в том, чтобы с малолетства внушать им те чувства, благодетельными плодами которых хотели бы сами воспользоваться. Дети же, как только научатся рассуждать, поймут, как важно для них заслужить любовь родителей, как важно оказывать им все знаки благодарности, которых они впоследствии будут вправе ожидать и от своего потомства. Хозяин поймет свои обязанности по отношению к слугам; он узнает, что для того, чтобы ему преданно служили, он должен быть заботлив, добр и снисходителен; слуги же не смогут не признать, что они заинтересованы в благополучии, процветании своего хозяина, что их прямая выгода - заслужить расположение хозяина, от которого зависят. Человек поймет, как ему нужно сердце друга, и ради собственного же счастья постарается вызвать и развить дружеское к себе отношение. Члены всякой семьи сочтут необходимым поддерживать между собой связь, диктуемую самой природой, чтобы совместно противостоять беде и общими усилиями стремиться к благополучию. Члены любого сообщества, если они сознают его цель, поймут, что ради этой цели надо честно и добросовестно выполнять взаимные обязательства. Каждый по собственному разумному побуждению заметит, что его судьба связана с судьбой всей нации, что он необходимо участвует в ее процветании и разделяет ее бедствия. Следовательно, каждый поймет, насколько он заинтересован в том, чтобы по мере своих сил и способностей в той или иной области преданно служить своей стране; он поймет, что всякий, наносящий ущерб его стране, - человек опасный и что враг государства неизбежно оказывается врагом и каждого подданного.

Проще говоря, всякий человек, который захочет поразмыслить о самом себе, будет вынужден признать, что добродетель необходима для его же собственного счастья. Он увидит, что справедливость должна быть основой всякого общества, что добродетель неизбежно вызывает симпатии и любовь и что всякий, кто не враг себе, будет стремиться их заслужить; человек поймет, что он нуждается в уважении своих собратьев; что он должен ревниво относиться к собственной репутации; что слабое существо, которое ежеминутно подстерегают опасности и несчастья, должно в собственных же интересах проявлять сострадание и человечность к своим ближним, должно оказывать им помощь, в которой оно само в любую минуту может испытать нужду.

Стоит нам лишь подумать о том, какие последствия влекут за собой человеческие страсти, и мы почувствуем всю необходимость подавлять эти страсти, чтобы избавить себя от иной раз уже бесполезного раскаяния, от укоров совести и их неизбежных горьких плодов. Минутного размышления достаточно, чтобы сознать все опасности, которыми чревата человеческая злоба, все роковые последствия мстительности, клеветы и злоречия. Каждому нетрудно заметить, что, дав волю своим желаниям, он неизбежно становится врагом общества; в таком случае законы должны сдержать всякого, кто, невзирая на доводы собственного разума, не посчитался бы со своими внутренними побуждениями, долженствующими удержать его от дурного поступка.

Мне скажут, что если человек несвободен в своем поведении, то он не может сдерживать свои страсти, а поэтому закон не вправе его наказывать. Я отвечу, что если человек необходимо должен делать зло, то окружающие его люди со всей необходимостью должны его ненавидеть за то зло, которое он им причиняет, и что общество ради самосохранения и собственного благополучия имеет все права устранить человека, по необходимости приносящего ему вред. Неизбежные проступки человека необходимо вызывают ненависть всех, кто испытывает последствия этих проступков.

Если человека, считающегося с собственным разумом, совершенно реальные и веские причины побуждают делать другим добро и воздерживаться от зла, то он имеет не менее сильные стимулы к сопротивлению своим склонностям, ведущим к пороку. Опыт не может не показать ему, что рано или поздно он сам становится жертвой собственных проступков; нет порока, который не заключал бы в себе собственного возмездия. А если так, то из чувства самосохранения, из осторожности всякий здравомыслящий человек никогда не даст воли своим порочным наклонностям; он поймет всю необходимость сдерживать себя в наслаждениях; он оценит трезвость и целомудрие; всякий же, отказавшийся признать эти истины, неизбежно поплатится здоровьем и повлечет за собой презрение общества, и избавит его от этого только смерть.