– Дорогая кузина, как вы медленно пьете свой сидр!

– Иначе не насладиться его вкусом.

– Для леди довольно необычно быть знатоком подобного напитка.

– Я имею честь пробовать сидр Рубена еще с детских лет, когда впервые приехала сюда подковать своего пони.

Энтони улыбнулся, но в его глазах продолжали сверкать злые огоньки.

Это было ее первой победой, потому что, когда они отъехали от кузницы, надо было торопиться домой, чтобы не опоздать к ланчу, чего Энтони, конечно, не мог себе позволить, так как его дядя дал недвусмысленно понять, что считает необязательность одним из главных грехов.

Они ехали рядом в лесу, вываживая лошадей, когда он остановил свою лошадь и положил руку на ее поводья.

– Аманда, – сказал он, – я хотел поговорить с вами. Я хочу жениться на вас.

Она была застигнута врасплох. Она знала, что такое предложение ждет ее, но представляла все это себе иначе. Она полагала, что в это утро ей удалось счастливо избежать объяснения.

– Но, – пробормотала она, – я... я не ожидала...

– Вам нечего бояться. Я говорил с вашим отцом, и он дал свое согласие. Так что это решено.

– Но ведь вы просите моего согласия, – напомнила Аманда ему.

Он снисходительно улыбнулся и взял ее за руку. Она попыталась убрать руку и испугалась, почувствовав его крепкую хватку. Лошади стояли теперь не двигаясь; ей казалось, что лес примолк, насторожившись, что все насекомые и птицы, деревья и цветы, каждая травинка... все ждали, хватит ли у нее смелости сказать то, что было у нее на уме.

– Конечно, любовь моя. Но, как я уже сказал, ваш отец желает этого, поэтому вам нечего бояться.

Теперь она молилась про себя; она молила о ниспослании ей той милости, которая была дана Фриту и не дана ей, и той самоуверенности, которой обладала Лилит. Она пыталась спастись отговоркой:

– Я не ожидала... – Но он, конечно, принял это за девичью скромность. Неожиданно Энтони обхватил ее за плечи. Прежде чем Аманда сообразила, что происходит, он потянул ее с лошади, и она почувствовала его губы на своих губах.

Почти обезумев и желая лишь избавиться от него, она ткнула лошадь хлыстом так, что та дернулась вперед, и Энтони был вынужден отпустить ее. Она заметила, что кузен улыбался самодовольно и самоуверенно.

Ее лицо пылало, а внутри все бушевало от гнева. Его ласка, показавшаяся Аманде такой чудовищной, придала ей смелости, которой ей недоставало. Теперь она чувствовала, что лучше умрет, чем станет выносить подобное впредь. Она обернулась и сказала:

– Я не хочу замуж.

– Дорогая маленькая кузина, я удивил вас слишком неожиданным поступком.

Она отбросила всякое притворство.

– Я не удивлена. Я знала о планах моих родителей. Я понимала, почему вы хотели, чтобы мы ушли от кузницы, пока подковывали лошадь. Так что ничего неожиданного. Я знаю, почему вы здесь. И я знаю также, что не хочу выходить за вас замуж.

– Ах, – игриво сказал он. – Мы хотим, чтобы за нами поухаживали.

– Нет. Я не хочу ваших ухаживаний. – И она пустила лошадь в легкий галоп. – Я не хочу замуж, – крикнула она через плечо. – В ближайшие годы...

– Вы передумаете.

– Никогда.

Теперь он ехал рядом с ней и натянуто улыбался, а глаза его посверкивали.

– В таком случае, моя маленькая кузина, – сказал он, – мы будем вынуждены заставить вас передумать.

Лаура сказала:

– Но, Аманда, дорогая моя, ты подумала, что это значит? Твой отец так страстно желает этого замужества.

– Мне кажется, что это я должна желать его, мама.

– Дорогая, ну какие у тебя могут быть возражения? Твой кузен славный молодой человек. Он молод и привлекателен... и, во всяком случае, твой отец и я этого хотим.

– Но не я, мама. Я не хочу.

– Твои желания, Аманда... В данном случае они не имеют значения. Твой отец принял решение.

Губы Лауры начали дрожать; ей хотелось обнять свое дитя и поплакать вместе с ней, но она не решалась. Она должна быть настойчивой, она должна поддерживать своего мужа. Аманда своевольная девочка и весьма упрямая. Лаура боялась, что она не сможет вести себя с дочерью, как ей подобает.

– Ты упрямица, Аманда. Иногда я думаю, что ты специально ведешь себя так, чтобы сделать нам больно.

– Но это не так, мама. Мне хочется делать вам с папой приятное. Но это замужество... это выше моих сил.

– Как может быть то, чего желают родители, выше сил ребенка?

– Замужество может быть.

Лаура вздохнула. Ее дочь может лишить самообладания. Мисс Робинсон заявила Аманде:

– Вы не оправдываете моих надежд, Аманда. После всего, что я делала, чтобы научить вас уважать желания вашего отца!

– Мисс Робинсон, это замужество до конца моей жизни. Как я могу относиться к этому легкомысленно?

– Ваш отец позаботился о нем для вас. Вы сомневаетесь в мудрости отца?

– Да, мисс Робинсон, сомневаюсь.

– Я умоляю вас отвечать за свои слова. Непозволительно, чтобы он услышал такое от вас.

Бедная мисс Робинсон! Даже в своем отчаянии Аманда не могла не думать о ней с жалостью. Мисс Робинсон, так долго боровшаяся с жизнью в одиночку, думала, что любое замужество лучше, чем никакого; но Аманда знала, что сама она предпочтет будущее в нищете и с трудностями, все, что угодно, лишь бы не выходить замуж за кузена.

Целых два дня прошло в тревожном ожидании дальнейших событий. Энтони постоянно сопровождал ее в прогулках верхом; он старался в гостиной сесть поближе к ней; она была уверена, что он попросил ее отца не быть с дочерью строгим, дать ей возможность одуматься, нежно и ласково убеждая ее. Он склонялся над пяльцами Аманды и расхваливал сочетание цветов в вышивке; казалось, он постоянно кружит над ней, дыша в затылок, прикасаясь к волосам, плечам, рукам, пугая ее своим блестящим, ласкающим взглядом.

В спальне она рассказала Лилит о своих страхах; но Лилит все это время думала о чем-то своем. Казалось, что она, как мисс Робинсон, больше не интересуется делами в доме Леев. Она все время интересовалась Лондоном; похоже было, что ее самой большой мечтой стало уехать туда.

– Со смертью бабушки Лил, – сказала она, – ничто меня больше здесь не держит. Мне думается, что она умерла спокойно, удовлетворенная тем, что обо мне позаботятся. Как будто ей важно было узнать об этом... а после этого... она скончалась.

– Ну, она, несомненно, знала, что с тобой все в порядке уже тогда, когда ты впервые пришла к нам!

Лилит ничего на это не ответила, а потом вдруг спросила:

– Ты его ненавидишь, правда? Ты ненавидишь этого кузена?

– Думаю, что ненавижу. Сперва он мне был безразличен. Если бы он пробыл у нас недолго, может быть, он мне бы даже понравился. А вот теперь я его не люблю. Лилит, мне страшно, потому что я с каждым днем ненавижу его все больше.

– Это потому, что ты кого-то любишь? – спросила Лилит. – Потому что ты бы хотела, чтобы другой стал твоим мужем?

– Нет, Лилит. Мне не нужен никакой муж. Я бы хотела подождать... подольше. Лилит, что мне делать, если они заставят меня выйти замуж?

– Можно было бы убежать в Лондон.

– Лилит, как я могу это сделать?

– Другие же люди уезжают. Лишь бы добраться до железной дороги, а там уже недолго ехать.

– Лилит... как бы я могла убежать? Куда мне идти? Нельзя же жить в Лондоне одной.

– Я бы могла уехать с тобой. Я бы за тобой приглядывала. – Глаза Лилит сияли. – Мы можем доехать туда по железной дороге. Я считаю, что Фрит позволит нам быть с ним.

– Я не знаю, где он.

– Ты же сказала, что он в Лондоне.

– Это так. Но я не знаю, где он там.

– Мы могли бы спросить, добравшись туда. – Лилит улыбнулась.

После этого она постоянно говорила об отъезде в Лондон, а Аманда ее поощряла, так как пришла к заключению, что обсуждение этого нелепого предложения отвлекало мысли от ожидающего безрадостного будущего.

Прошла неделя после предложения Энтони, и по жестокости его взгляда в это утро за завтраком Аманда поняла, что он теряет терпение.