Глава 8

Вскоре Вэл окончательно освоилась в новой жизни и временами полностью забывала о том, что попала сюда обманом. С каждым днем миссис Гренвилл все сильнее привязывалась к ней и все больше ей доверяла. Поправившись, Вэл постепенно начала выполнять обязанности секретаря своей мнимой свекрови. И вскоре стала незаменима, так что миссис Гренвилл уже не могла без нее обходиться.

У них появился обычай работать каждое утро по несколько часов в библиотеке, где высокие окна открывали вид на лужайку позади дома и на море, сверкающее за кронами деревьев. Стол, за которым сидела Вэл, стоял у одного из окон. И этот вид доставлял ей неизъяснимое наслаждение. Ни разу ее не охватывала ностальгия по прежней жизни. Ее очень удивляло и даже беспокоило то, как мало она сожалеет о прошлом.

Как-то в конце ноября, закончив диктовать Вэл письмо, которое та легко записывала и без помощи стенографии, миссис Гренвилл вдруг заговорила о Пат.

– Валентина, когда ты впервые появилась в этом доме, я была уверена, что вы с Патрицией станете подругами. Ее поведение, когда мы столкнулись с ней в Вентноре, весьма опечалило меня. На мой взгляд, она, если уж называть вещи своими именами, была непростительно груба с тобой. Я не понимаю; что на нее нашло. Она ведь такая милая девочка.

– Не нравлюсь я ей, – подсказала Вэл с легкой улыбкой. – По-моему, она ревнует. Она ведь любит вас. И ей кажется, будто вы охладели к ней из-за того, что проводите много времени со мной. Я пыталась подружиться с ней, но она не сделала и шагу навстречу.

– Да, у меня сложилось такое же впечатление, – кивнула миссис Гренвилл. – Глупенькая! Моя симпатия к ней не угасла из-за того, что теперь у меня есть ты. Это же совсем другое. Неужели она не понимает? Вэл… тебе хорошо здесь?

«Она впервые назвала меня Вэл! – промелькнуло в голове у девушки. – Значит, я действительно пришлась ей по сердцу».

– Лучше, чем когда-либо, матушка, – поспешила успокоить ее Вэл. – Я счастлива, что приехала к вам.

– Лучше, чем после отъезда Ларри, – то ли спросила, то ли заключила миссис Гренвилл. – Валентина, ты еще оплакиваешь его?

Вэл покраснела. Ощущение, что она по праву находится здесь и на самом деле является невесткой миссис Гренвилл, тут же исчезло. На этот вопрос ей хотелось отвечать меньше всего на свете, поскольку придется либо нагло врать, либо причинить боль этой доброй женщине.

– Я… это как во сне, – начала, запинаясь, девушка. – Мы были женаты так недолго, и я…

Вэл замечала, потому что не могла лгать в лицо миссис Гренвилл. Она опустила голову, не решаясь посмотреть на нее. Наконец миссис Гренвилл нарушила молчание:

– Мне кажется, я понимаю тебя, Вэл. Думаю, ты на самом деле не любила моего сына. Не бойся согласиться со мной. Ведь я права. Поверь, это никак не изменит моего отношения к тебе.

Вэл подняла на нее взгляд и отвернулась. Настало время открыть хоть капельку правды, чего бы ей это ни стоило.

– Да, вы правы. Я… не любила его так сильно, как следовало бы. И он не любил меня. Между нами была… всего лишь безрассудная страсть.

– Я пришла к такому же выводу. Ларри был импульсивен. Полагаю, он покорил тебя с первого взгляда. Но я уверена, он любил тебя. Иначе не женился бы. Если бы он был жив, он приложил бы все усилия, чтобы ты тоже полюбила его. Вы были вместе крайне мало. К тому же твоя работа отнимала у тебя много времени. Что ж… наверное, так даже лучше. Если бы из-за его смерти ты в таком юном возрасте потеряла интерес к жизни, это было бы настоящей трагедией. Милая моя, – миссис Гренвилл наклонилась и опустила ладонь на плечо Вэл, – я хочу, чтобы ты знала: я все понимаю. Я пригласила тебя сюда, потому что ты жена моего сына и твое место здесь, рядом со мной. Теперь же я желала бы, чтобы ты жила здесь, потому что всей душой полюбила тебя. Не из-за того, что ты была за ним замужем. А из-за того, что ты хороший человек. Я желаю тебе счастья, Валентина. Если ты когда-нибудь полюбишь и захочешь снова выйти замуж, не бойся обидеть меня. Я пойму. – Она поднялась. – Мне нужно в Вентнор по делам. А у тебя утром, кажется, занятия по стенографии. Давай поедем вместе? Я подвезу тебя до школы, а потом заберу.

Откровения закончились, догадалась Вэл. Но она вполне уяснила, что хотела донести до нее миссис Гренвилл.

«Она решила, что я влюбилась в Алека! Без сомнений! Интересно, а что она думает о его чувствах ко мне? Матушка пыталась намекнуть, что, если между нами возникнет серьезное чувство и мы захотим пожениться, она не будет нам мешать. Господи, зачем я только сюда приехала! Так гадко на душе из-за того, что приходится ее обманывать! И хуже всего то, что это самый простой и удобный выход из ситуации. Если я все же соглашусь стать его женой, нужно ли будет открыть ему правду? Конечно, скрывать все было бы непорядочно. Но ничего страшного не случится, если я не расскажу. Ведь я никому не причиню зла, выйдя за него замуж. Тогда все наследство достанется ему, а я останусь всего-навсего его женой».

Такие мысли отогнать не просто. Вэл с трудом удалось сосредоточиться на занятиях. По счастью, стенография вызывала у нее живейший интерес и вовсе не казалась ей скучной рутиной, которой приходится заниматься, чтобы заработать на жизнь. К концу урока у Вэл поднялось настроение. Она решила, что нужно наслаждаться сегодняшним днем, а проблемы оставить в прошлом, где им самое место.

После обеда ей позвонил Алек и предложил вечером проехаться в Вентнор, поужинать и потанцевать в ресторане одной из гостиниц. Вэл почему-то очень взволновал его звонок. Утренняя беседа с миссис Гренвилл словно бы стала началом нового этапа в ее жизни. Пару дней назад она согласилась бы не раздумывая. Выздоровев, Вэл уже неоднократно ездила с Алеком в город потанцевать и развеяться. Но теперь она молчала в нерешительности, не зная, согласиться ей или отказаться.

– Не знаю… что-то у меня сегодня не танцевальное настроение, Алек. Да и потом, матушке без меня будет скучно. Не хочется оставлять ее в одиночестве.

– Вот тут ты ошибаешься! – рассмеялся Алек. – Одиночество ей не грозит. Утром ко мне заезжала Пат. Сказала, что вечером собирается навестить тетушку Эвелин. Так что, как видишь, у тебя нет ни малейших причин сидеть дома. Пат же не к тебе в гости приедет.

– Это уж точно! – сухо отозвалась Вэл. – Хорошо, я согласна, Алек. В котором часу ты за мной заедешь?

– Жди меня к четверти седьмого. Можем выпить по коктейлю перед ужином. Есть разговор.

Вэл нахмурилась:

– Разговор? Я думала, мы собираемся перекусить и потанцевать. А это, значит, будет беседа по душам?

Алек усмехнулся:

– Да нет, я не об этом, солнышко. Хотя я ничего не имею против душевности. Постарайся не задерживаться. Пока.

Он положил трубку. Вэл отправилась вниз, чтобы найти миссис Гренвилл и сообщить ей, что они с Алеком не будут ужинать дома. И заодно сказать, что Патриция собирается заехать вечером. Услышав новости, миссис Гренвилл удивленно приподняла брови.

– Какая жалость, что вы оба уезжаете, – заметила она. – Интересно, Патриция в курсе, что не застанет вас?

– Не думаю, – холодно отозвалась Вэл. – Разумеется, мое отсутствие ее не опечалит. А вот… – Она запнулась, вспомнив, что миссис Гренвилл наверняка не подозревает о нежных чувствах Пат к Алеку. Но оказалось, что Вэл заблуждалась.

– Полагаешь, она хотела бы видеть Алека? Да, боюсь, Патриция на это рассчитывает. Со стороны девушки очень глупо ставить телегу впереди лошади. Ни одному мужчине не понравится, когда его преследуют. Надо думать, Пат этого не осознает. Мне казалось порой, что со временем Алек может полюбить ее. Но, по всей видимости, такая мысль не приходила в голову ему самому. А теперь, – миссис Гренвилл ласково улыбнулась Вэл, – теперь я абсолютно уверена, что и не придет никогда. Поезжай и веселись, милая моя девочка. А о Патриции не беспокойся. Пусть она тебя не тревожит.