Это могло означать только одно - Авраам Темплтон каким-то образом потерпел поражение. И что бы за женщины его не преследовали, друзьями быть они никак не могли. А по самоуверенности - даже дикости, - сквозившей в последнем взрыве смеха, он уверился, что это его кровные враги.

Итак, он, продолжая преследовать принцессу, начал раздумывать, что же ему делать. Он был практически уверен, что смысла в погоне больше не было. Он не представлял, что планировали Темплтоны, когда готовили эту операцию - это редкостное фиаско - но, чтобы они ни замышляли, реализация пошла прахом.

Минуту или около того он размышлял, не бросить ли погоню и не попытаться ли просто спастись самому. Он был почти уверен, что у него это получится, по крайней мере в той части, что касалась возможности выломать вентиляционную решетку и выбраться в основные коридоры станции. Принцесса игнорировала их, поскольку ей не хватало сил выбить решетку. Однако он, со своими генетически усиленными мышцами, был уверен в своей способности сделать это.

Сумел ли бы он после этого выбраться со станции…

Наверное, нет. Однако он ощутил, что это его не беспокоит. Как и многие другие кощеи, тот, что пробирался по вентиляции "Цены греха", был не совсем нормален. Точнее, извращённая история его субкультуры наградила его стремлением к смерти, подобным тому, что было у древних скандинавских берсерков или упёртых нацистов. Лучше умереть героически, в славной последней битве, чем прозябать в забвении во вселенной, которой правят недочеловеки.

Особенно, если он сможет перед смертью продемонстрировать своё презрение к недочеловекам. Чёрт бы побрал Темплтона и его религиозные догмы. Перед своим концом кощей вернулся к собственной вере. Он и прежде насиловал женщин, но принцесс никогда. И в сложившихся обстоятельствах не видел никакого лучшего пути продемонстрировать подобающий неприличный жест с вершины своего погребального костра.

Впереди него, но уже не слишком далеко, Берри начала отчаиваться. Не волей, а просто телом. Да, она была молода, однако неестественные и непривычные усилия быстрого передвижения ползком по трубам её вымотали. Прошли годы с тех пор, как она, подобно мыши, носилась по тоннелям Чикаго… и, в отличие от своей сестры Хелен, Берри никогда особенно не увлекалась физическими упражнениями.

"Если я это переживу, - твёрдо пообещала она себе, - попрошу папу купить мне полный комплект тренажёров".

Зазвучал голос Виктора.

- Танди, он мне нужен живым. И не спорь. Это кощей, так что Темплтон не позволил бы ему знать больше необходимого минимума. И после тебя здесь осталось достаточно трупов, чтобы удовлетворить даже твоего драгоценного капитана.

Последние два слова произнесены немного другим тоном, отметила Танди. С настоящим чувством, а не обычным спокойным, расслабленным, уверенным в себе голосом Виктора.

Танди мгновение смаковала ощущение. Смаковала, потому что узнала это чувство. Она и сама недавно его испытывала.

"Боже, как увлекательно. Я и правда думаю, что Виктор слегка ревнует".

Это была радостная мысль. Также не слишком здравая, поскольку роман между офицером морской пехоты Лиги и разведчиком Хевена был бы замечательной иллюстрацией выражения "разделённые звёздами влюблённые", однако Танди она порадовала. А почему нет? Она вообще никогда не считала вселенную таким уж здравомыслящим местом.

- Конечно, Виктор. Однако тебе придётся уточнить, что значит "живым". Предупреждаю, моё определение этого слова довольно строгое.

Смех Виктора, как и его голос, звучал тенором. Ничего мальчишеского, кстати, просто тот же мелодичный звук мужского голоса, который за века вызывал дрожь у стольких женщин. В этом отношении Танди была одной из них. И вновь ей пришлось выбросить из головы очередную красочную фантазию.

- "Строгое" меня устроит, Танди. Лишь бы он мог говорить. Вообще-то, хотя бы хрипеть.

- Хрипеть будет.

Свернув за угол, Берри поняла, что всё кончено. На последнем перекрёстке ей пришлось выбирать куда свернуть, и она не угадала. Этот отросток трубы просто кончался вентиляционным отверстием. Решетку она выбить не смогла бы, даже если бы и не была так вымотана.

Так тому и быть. Сейчас ей хотелось только выбраться из трубы. Что бы ни случилось, она не хотела быть пойманной подобно мыши в норе. Оставшаяся позади Т-образная развилка, как и ещё несколько подобных встретившихся, была по сути дела комнатой. Да, небольшой, однако было бы лучше попасть в плен там, а не где-то ещё.

Собирая последние силы, она поползла назад так быстро, как только могла, и с облегчением выскользнула из трубы и упала на пол вентиляционной камеры. Это была крохотная комнатка, не больше трёх кубических метров - едва достаточно, чтобы разместить занимающие треть помещения вентиляторы и оставить достаточно места для работы обслуживающих их людей. Однако сейчас это место казалось Берри роскошно просторным.

Роскошно просторным оно показалось и кощею, который несколькими секундами спустя выскользнул из трубы и спустился к принцессе. Принцесса была симпатичной и казалась недурно сложенной - тем более, что её модное королевское одеяние было грязно и изодрано, а лицо красно и потно.

Похоть обычно легко овладевала кощеем, так случилось и сейчас. У него будет немного времени, но много и не надо. Ему даже не стоит раздеваться. Он усмехнулся лежащей девушке и расстегнул ширинку. Кощей уже был возбуждён.

Тут, услышав тихий звук позади, он начал оборачиваться. Однако голос девушки заставил его забыть об осторожности, полосуя как распарывающее ткань лезвие.

- Ты хочешь изнасиловать меня этим? Ха! Я похожа на цыплёнка? Удачи тебе, кретин напыщенный! Может быть, ты и разыщешь тут пару щипчиков. Ещё тебе лупа понадобится, причиндал найти.

Ярость овладевала Кощеем ещё легче, чем похоть. Он шагнул вперёд, замахиваясь, чтобы оглушить принцессу.

На его запястье сомкнулись стальные клещи.

- Не выйдет, - прозвучал голос великанши.

Меццо-сопрано, как это ни странно.

Глава 27

Танди собиралась всего лишь прострелить кощею ногу. Но когда она высунулась из вентиляции и увидела, что тот хочет сделать, этот рациональный план отправился куда подальше. Она оставила пульсер в канале и легко и почти бесшумно спрыгнула на пол вентиляционной камеры.

Ей случалось подвергаться изнасилованию, ещё девочкой. Изнасилованию по сути, если и не по форме. И сейчас стоявший перед ней кощей был живым воплощением проведённого в рабстве детства.

Как только Берри заметила показавшийся позади кощея силуэт, её быстрый рассудок подсказал ей отвлечь его внимание насмешками. Она собиралась продолжить, но…

Высокая фигура, выросшая позади кощея, втекла в камеру словно воплощённый ужас, и этого было достаточно чтобы лишить дара речи кого угодно. Поняв, что это существо - женщина, Берри ощутила смутное изумление, настолько оно было похоже на демона. Выше кощея, столь же широкое в плечах… существо просто излучало ощущение мощи.

Словно великанша-людоедка, если не считать человеческой одежды. И если…

Великанша схватила кощея за запястье, что-то прошипела - Берри не разобрала слов - и швырнула его на металлический кожух вентиляторов. От силы удара на тонком кожухе образовалась настолько глубокая вмятина, что металл задел лопасти вентилятора. Дальнейшее происходило под аккомпанемент как визга рвущегося металла, так и воплей самого кощея.