Слева от меня сидела очень красивая девушка с каштановыми кудрями, широкой улыбкой и в футболочке, обтягивающей пышный бюст. Она разговаривала с Гектором, который так раскраснелся от ее внимания, что, казалось, вот-вот отдаст концы. Австралийский акцент гулким эхом отражался от йоркширских каменных стен. По ее одежде я поняла, что это и есть няня. Я рассеянно болтала с Арчи и думала, не нарочно ли Роуз взяла ее на работу. Феллоузы уже давно расстраивались из-за неспособности тридцатишестилетнего Гектора наладить отношения с какой-либо девушкой, независимо от ее внешности и происхождения. «Хотя бы пригласил ее на чашечку кофе», — сокрушалась Роуз. Правда он ходил на званые ужины — всегда в качестве свободного холостяка — и знакомился с кучей женщин, но никогда не приводил никого домой. «А у него так много достоинств!» — жаловалась Роуз, размахивая руками вокруг и указывая на эти достоинства (она явно имела в виду не его личные качества).

Мы с Недом были уверены, что он не голубой, как думали некоторые: просто он очень застенчив и, вероятно, асексуален. Неужели это очередная хитрость Роуз — выбрать хорошенькую пышную девчонку и подсунуть ее сыну под нос, словно жирного извивающегося червяка на крючке? По-моему, весьма рискованная затея. Во-первых, Гектор, чувствительная душа, наверняка потеряет голову и влюбится в девицу по уши, а Роуз на это вовсе не рассчитывает; и, во-вторых, Арчи тоже захочется ее охмурить. У него уже слюнки текут при мысли об этом, я вижу, и он потирает бедро, как заведенный. Но Роуз же не дурочка. Наверняка она и об этом подумала и решила… что же она решила?

— Ты уже познакомилась с Тришей? — резко прошипел Арчи, оборвав меня на полуслове и протащив через всю террасу. — Я не должен вас знакомить, так как Роуз хотела произнести какую-то идиотскую речь, типа, что она не хочет тебе ее навязывать и все такое, но ты просто обязана с ней познакомиться! Обалденная девица. Обалденная! Эй, Триша!

Триша оборвала разговор с Гектором, дав бедняге возможность вытереть лоб, перевести дыхание и подтянуть штаны. И как раз в эту минуту вбежала Роуз.

— О, Люси, ты уже познакомилась с Тришей?

— Нет, но Арчи как раз…

— Я только хотела сказать, чтобы ты не думала, будто я вмешиваюсь в твои дела и все устраиваю, не посоветовавшись с тобой, но, дорогая, ты даже не представляешь, как нам повезло! Триша приехала из Австралии на год, и хотя сначала мы наняли ее как помощницу для Джоан в кухне, она также любезно согласилась присматривать за мальчиками, если ее помощь понадобится. Я на тебя не давлю, Люси. Она знает, что ты неработающая мама, просто… ну, если ты захочешь уехать в Лондон на весь день или… ну, не знаю, к парикмахеру сходить…

— Это было бы замечательно, — прервала ее я. — Приятно знать, что я могу оставить мальчиков с опытной няней. Спасибо, Роуз, вы абсолютно правы. У меня будет возможность передохнуть.

Роуз просияла, и мы с Тришей пожали друг другу руки.

Потом я увидела Пинки, которая цокала через террасу мне навстречу на каблучках-рюмочках и в коротеньких джинсах.

— Привет, дорогая! — воскликнула она. — Боже, как я рада тебя видеть! Когда мамочка сказала, что ты возвращаешься, я ушам своим не поверила! Думаешь, ты разумно поступила?

— Время покажет, — улыбнулась я, целуя ее в щеку.

— Это верно, но я все равно рада. Надо обязательно поболтать — просто умираю, хочу услышать все твои новости. И этот амбар — просто сказка! Как тебе?

— Потрясающе, — согласилась я.

— Можем целыми днями валяться там на диванах, правда? Так мы и сделаем! — Она взяла меня за руку и заговорщически понизила голос. — Знаешь что, почему бы мне не зайти к тебе завтра? Разопьем бутылочку шардоне, и я расскажу тебе про Лудо.

— Лудо?

Она закатила глаза.

— Он просто бог. Настоящий бог. Он тебе понравится, Люси. Папа, конечно, его возненавидит, обзовет вонючим итальяшкой и выкинет из дома или сделает кое-что похуже, но мне все равно — любовник он просто сногсшибательный. И дело не только в сексе, Люси, клянусь. На этот раз это нечто большее. Он жутко талантлив, и у него потрясающие руки.

— Он пианист?

— Водопроводчик. Что хочешь починит. Ты будешь от него без ума.

— Не сомневаюсь. — Я обожала Пинки, в отличие от Джесс, которую тошнило от одного только ее имени. — И… и чем ты занимаешься, Пинки? — В ее глазах застыло непонимание, и я пожалела, что спросила.

— Занимаюсь? — повторила Пинки. В глазах ее до сих пор виднелось необычное для нее сосредоточенное выражение.

— Ну, ты понимаешь. На курсы какие-нибудь ходишь или как? — пришла я на помощь.

— О! О да, пару месяцев назад я прошла обалденный курс пилатеса! Инструкторша из местных, милая девочка. Хочешь, дам ее номер?

— Спасибо, — тихо ответила я. — Подумаю. Но разве ты не в Лондоне сейчас живешь, Пинки?

— Жила, но деньги кончились, — беззаботно проворковала она. — Намного дешевле жить здесь, висеть на шее у мамочки и папочки.

— Еще бы. — Я оторопела, поразившись ее откровенности. «Но кто я такая, чтобы чувствовать свое превосходство?» — подумала я. Все мы одинаковые: Пинки, я, Гектор и Лавиния. Лавиния, правда, чуть не вышла замуж и каким-то образом перешла в категорию Замужних с Тремя Детьми, отчего у нее появилось столько дел, что стало даже некогда заниматься пилатесом, как Пинки.

Интересно, где Лавиния? Все вроде бы подходят к столу. Джоан уже принесла тарелки с дыней и пармской ветчиной. К счастью, мальчики ее любят. Арчи усаживал Бена и Макса по обе стороны от себя, и Бен нервно взглянул в мою сторону. Через пару минут после того, как мы сели за стол, в стеклянных дверях наконец появилась Лавиния. В одной руке у нее был большой кувшин, который накренился под опасным углом — водка с лимоном и льдом, в другой — свернутый в трубочку журнал.

— Я опоздала? — громко пропела она, слегка шатаясь и осторожно ступая на ступеньку.

— Нет, милая, нисколько, — ответила Роуз с ледяной ноткой в голосе. Я посмотрела на нее, но она ничем себя не выдала.

«Ага, — подумала я, взяв вилку. — Значит, в общем и целом Лавиния действительно чувствует себя лучше, но маленькая проблемка еще налицо. Пусть даже она проявляется только по вечерам».

— Я сяду рядом с тобой, — промурлыкала она, проскользнув на свободный стул возле меня. — Хочу тебе кое-что показать. — Ее рот пьяно перекосился, и все зубы были измазаны помадой. — Весь день лежала на кровати и смотрела на это, — промямлила она, зашуршав под столом журналом и ткнув пальцем в разворот. — Просто слюнки текут. И должна сказать, Люси, в этом месяце тут одни красавцы. Просто бомбы.

Глаза мои вылезли из орбит, и я целиком проглотила кусок пармской ветчины.

— Да что ты говоришь! — закашлялась я.

— Массивные, — дрожащим голосом проговорила она, прерывисто дыша. — Мамочка злится, конечно, — призналась она, — так что я должна быть осторожна. Но когда я скажу «сейчас», глянь-ка под стол.

Я в ужасе покосилась на другой конец стола: ледяные глаза моей свекрови морозили нас неотрывно.

— Хм, Лавиния, может, попозже? — нервно промямлила я. — Мне кажется…

— Нет, — пугающе громко возразила она. — Ты просто обязана это увидеть. Итак… сейчас!

Вопреки здравому смыслу и чтобы она наконец заткнулась, я испуганно взглянула ей на колени и увидела двойной разворот, на котором красовался огромный… особняк эпохи Якова I.

— Только глянь на фронтоны, — промурлыкала Лавиния. — Первоклассный елизаветинский стиль, и все оригинальные детали! И посмотри… посмотри на этот! — Она судорожно принялась листать «Загородную жизнь». — «Уильям и Мэри», — ласково произнесла она, — каталогизирован, разумеется, двести акров территории и рыбалка на Тесте[3] в качестве бонуса! Не такой большой, как Незерби-Холл, конечно, с ним никто не сравнится, но все же… скажи, прямо слюнки текут?

— Довольно, Лавиния. Пожалуйста, убери журнал. Шелково-ледяной голос Роуз повис над столом. Лавиния надула губки и со стуком уронила журнал на пол.