9. В конце этого лета афинский стратег Еветион1 вместе с большим войском фракийцев во главе с Пердиккой2 выступил в поход на Амфиполь3. Хотя взять город ему и не удалось, но он перевел триеры в Стримон и начал осаду со стороны реки, причем своим опорным пунктом сделал Гимерей4. Так закончилось лето.
1 Еветион — лицо неизвестное.
2 В 415 г. (VI7,3 ел.) афиняне опустошали владения царя; о примирении же с ним ничего не говорится.
3 Cp.VI7,4.
4 Местоположение Гимерея неизвестно.
10. В начале зимы в Афины прибыли посланцы Никия, которые передали устные поручения полководца, ответили на задаваемые вопросы и вручили письменное послание. Государственный секретарь1 выступил в народном собрании и прочел афинянам послание, гласившее приблизительно так.
1 Государственный секретарь должен был громко читать в совете и народном собрании поступающие документы.
11. «Прежние события, афиняне, известны вам из многих других моих донесений1. Сейчас же вам для ваших дальнейших решений особенно важно знать, в каком опасном положении мы оказались. После того как мы удержали победы в большинстве сражений с сиракузянами, против которых вы нас послали, и построили осадные укрепления, где теперь и находимся, сюда прибыл лакедемонянин Гилипп с войском из Пелопоннеса и из некоторых сицилийских городов. В первом сражении с ним мы победили, но во втором нам пришлось под давлением сильной конницы и метателей дротиков отступить к нашим укреплениям. И вот теперь, вынужденные численным превосходством врага прекратить сооружение стены2, мы бездействуем (ведь мы и не можем ввести в дело все войско, так как часть наших гоплитов занята охраной стен). Между тем неприятель построил против нас простую стену3, так что мы уже более не в состоянии полностью окружить город: если кто-нибудь не подойдет с сильным войском, чтобы захватить поперечную стену4. Вышло так, что, осаждая других, мы сами, по крайней мере на суше, попали в осаду, потому что неприятельская конница не дает нам даже выходить далеко из лагеря.
1 Ср. VII8,2.
2 Ср. VI 101,1.
3 Ср. VII 4,1.
4 Ср. VI 99,3; VII 7,1.
12. Кроме того, враги отправили в Пелопоннес послов за подкреплением, а Гилипп поехал в сицилийские города, чтобы одних (которые поныне остаются еще нейтральными) склонить к войне, а от других по возможности получить еще больше войска и кораблей. Ведь, как мне удалось узнать1, враги собираются напасть на наши осадные укрепления не только на суше, но одновременно и с моря на кораблях. И пусть вас не удивляют вражеские замыслы о нападении с моря. Действительно, наш флот (как это знают и наши враги) вначале был в превосходном состоянии: наши корабли были сухими, а команда в полном составе. Теперь же корабли пропитались водой, столько времени уже находясь на плаву, и команда поредела. Ведь мы не можем вытащить наши корабли на берег для просушки, потому что при равном, а пожалуй, и большем числе кораблей у неприятеля, нам постоянно приходится ожидать нападения. Неприятельские корабли открыто производят маневры, и в их воле и напасть на нас, и больше, чем у нас, возможности ставить корабли на просушку, потому что им не нужно стоять на якоре для наблюдения.
1 Даже позднее Никий имел сношения с изменниками в Сиракузах (VII 48,2).
13. Даже при большем числе кораблей, и помимо необходимости нести на всех кораблях дозорную службу, мы не могли бы противостоять. Ведь освободи мы от дозорной службы хоть небольшую часть наших кораблей, у нас сразу же не хватит припасов, так как и теперь мы лишь с большим трудом провозим продовольствие мимо Сиракуз. Численность же судовой команды сократилась и поныне еще продолжает сокращаться, вот почему: матросам приходится далеко уходить из лагеря за водой, за хворостом или с целью грабежа, и они нередко гибнут от неприятельской конницы. С тех пор как мы потеряли превосходство над врагом, наши слуги бегут к неприятелю; часть наемников, насильно завербованная во флот, сразу же стала разбегаться по разным городам Сицилии; другая же, соблазнившись сначала высоким жалованием и больше стремясь обогатиться, нежели воевать1, увидев, что неприятельский флот и остальные боевые силы вопреки ожиданию готовы сопротивляться нашим, начала либо переходить к неприятелю, либо бежать кто куда может (а Сицилия велика). Нашлись даже и такие, которые, купив рабов2 из Гиккары, поставили их на свое место с согласия триерархов, и это послужило причиной падения боеспособности флота.
1 Ср. VI31,5.
2 Ср. VI62,4.
14. Упомяну о том, что и вам самим известно, что в отличном состоянии судовая команда находится недолго и что немногие моряки дают ход кораблю и соблюдают правильность гребли. Но все же наибольшее затруднение для меня состоит в том, что я, хоть и стратег, не в состоянии изменить такое положение дел (ведь вы не таковы, чтобы с вами легко было управиться) и что мы не знаем, откуда взять пополнение корабельных экипажей, тогда как неприятель располагает для этого неограниченными возможностями. Нам же приходится для текущих нужд и для возмещения дальнейших людских потерь черпать из наличного состава, с которым мы прибыли сюда. Ведь города, которые теперь еще держат нашу сторону — Наксос и Катана, — не в состоянии помочь нам. Кроме того, еще одно обстоятельство может усилить неприятеля: если снабжавшие нас доныне продовольствием местности Италии перейдут на сторону врагов (когда станет очевидно, что мы в беде и оставлены афинянами на произвол судьбы), то мы вынуждены будем сдаться осаждающим и они окончат войну без боя. Я мог бы, пожалуй, сообщить вам в послании известия приятнее этих, однако менее полезные, потому что для принятия решений вам необходимы точные сведения о нашем положении. Зная к тому же ваш характер, — вы желаете слушать только самое приятное, а потом, когда дело сложится иначе, возлагаете вину на других — я счел более безопасным не скрывать истины.
15. Что касается первоначальной нашей задачи, то будьте уверены, что как простые воины, так и военачальники честно выполнили свой долг и не заслуживают порицания. Но раз вся Сицилия теперь объединяется в союз против нас и противник ожидает новых подкреплений из Пелопоннеса, а мы здесь с нашими силами не в состоянии успешно сопротивляться и наличным силам врага, то вам следует либо отозвать домой наше войско, либо выслать на помощь новые не менее значительные как сухопутные, так и морские силы и немало денег. Наконец, я прошу прислать кого-нибудь мне преемником, так как из-за болезни почек не могу более оставаться здесь. Надеюсь на ваше снисхождение: ведь пока я был здоров, я как военачальник оказывал вам много услуг. А принятые вами решения выполняйте неотложно, тотчас же с началом весны, потому что неприятель скоро получит помощь в Сицилии. А если помощь из Пелопоннеса придет даже и не столь скоро, то все-таки, если вы не будете предусмотрительны, то недооцените силу врага, как и ранее, и он вас опередит»1.
1 Намек на то, что кораблям Гилиппа удалось проникнуть в Сицилию.
16. Таково было положение дел в Сицилии согласно донесению Никия. Афиняне, выслушав послание, все же не освободили Никия от должности1, но до прибытия других лиц, выбранных ему в товарищи по должности, временно назначили двух помощников из числа участников экспедиции — Менандра и Евтидема2, — не желая заставлять больного человека одного нести бремя командования. Кроме того, решили послать подкрепление флоту и сухопутному войску из числа граждан, внесенных в призывной список гоплитов, и союзников. Товарищами Никию были избраны Демосфен3, сын Алкисфена, и Евримедонт4, сын Фукла. Евримедонт отправился в Сицилию тотчас же в период зимнего солнцеворота на 10 кораблях с 20 талантами серебра, приказав сообщить находящемуся там войску, что придут подкрепления и что афиняне позаботятся о нем.