Телефон зазвонил снова.

Она все утро ждала этого звонка, со страхом и надеждой.

Что же теперь делать? — спрашивала себя Сара, еще сильнее закусывая губу. Взять трубку? Не брать? Сорвать со стены эту упрямо трезвонящую коробку?

В глубине ее души разгорался бунт. Какая ирония судьбы! Злосчастные обстоятельства. Ей так хотелось его видеть, быть с ним, наслаждаться его чудесным смехом, его объятиями, ощущать на себе его руки, его ненасытный рот.

Джейк.

Снова звонок. Третий.

А может, это вовсе не Джейк? Мало ли кто, рассуждала Сара, — коллега по кафедре, мама, какой-нибудь икс-игрек с предложением заменить стекла в оконной раме, агент по подписке с сообщением, что ей выпало счастье выиграть приз в не-счесть-сколько долларов?

Да, конечно.

Телефон взорвался в четвертый раз.

Сара впилась зубами в несчастную губу.

Идиотка, обругала она себя, подымаясь с пола, чтобы дать передышку затекшим от напряжения рукам. Надо же было вместо того, чтобы первым делом — как и собиралась — приняться за уборку, сунуть нос в газету. Вот и расхлебывай! — сказала она себе, выпрямляясь. Если бы она оставила рубрику «Новости» на потом, не попалась бы на глаза заметка, не захлестнул бы сразу вихрь догадок и подозрений.

Телефон залился вновь. Пятый звонок.

Из горла вырвался тихий стон. Не подходить к телефону, когда он звонит и звонит? Ей это вообще — в любом случае — было нож острый, а теперь, когда она уверена — звонит Джейк, — тем более. Она было сделала шаг, но остановилась в нерешительности, так и не поставив ногу на пол.

Если бы не эта заметка, которую она прочла… Нога опустилась. Но, что там ни говори, имя Джейка сразу бросилось ей в глаза, и она не могла не прочесть.

Телефон зазвонил в шестой раз. Потом в седьмой.

Сару била дрожь. Будь оно трижды проклято! Но почему, почему, почему она сразу почуяла связь между этой заметкой о том, как «раздели» машину местного жителя, и Эндрю Холлингзом с его друзьями? У нее не было никаких веских причин для подозрений, и все же… все же… В глубине души она знала: связь между этим происшествием и странным поведением троих студентов есть. Есть!

Телефонный звонок в восьмой раз ударил в барабанные перепонки.

Джейк.

Острое желание услышать его голос стало непреодолимым: внутри все кипело, вытесняя сомнения и страхи. Беспочвенные страхи, сказала она себе и сделала два шага к телефону. Ведь на самом деле она ничего не знает. Запугала себя химерами, и все ее выводы — химеры: высосанные из пальца рассуждения и предположения.

Девятый звонок электрическим током ударил по нервам.

Теперь она была готова немедленно отбросить надуманные подозрения и ринуться к телефону. Она уже дошла до точки — ей необходимо было услышать голос Джейка на другом конце провода. Она обязательно примет его приглашение пообедать и пойти в кино, и вообще готова на все, что он предложит. Да-да. К черту! Она сгорает от желания видеть его, быть с ним… касаться его… все тело представлялось ей пустым сосудом, который он должен наполнить своей силой, самим собой. Да, она знает его всего два дня, но, знай и двести лет, чувствовала бы то же самое. Она желала Джейка. В этом все дело, если говорить честно. Она сделала три остававшихся до телефона шага и протянула руку к трубке.

А что, если ее интуитивные догадки насчет кражи верны? — спросила себя Сара, и рука ее повисла в воздухе. Что, если ее подозрения не беспочвенны? В заметке сказано: в полиции считают, что преступление было совершено вчера утром, незадолго до рассвета. И как раз в тот же день, всего несколько часов спустя, она наткнулась на Эндрю и его дружков. Но что еще важнее — в памяти остался свистящий шепот Эндрю, которым он произнес свой как бы совсем невинный совет: «Молчание — золото, мисс Каммингз».

От одного воспоминания у Сары мороз пошел по коже.

Телефон позвонил в десятый раз.

Случайное совпадение? Ах, как ей хочется этому верить, надо верить! Только не верилось. Назовите это интуицией, чутьем, чем угодно, но она знала — и все. Знала, что каким-то образом, так или иначе Эндрю и его дружки были замешаны в этом разбое. А если не дававшие ей покоя подозрения оказывались правильными, разве может она появиться на публике в обществе полицейского, ведущего расследование этого дела?!

Она даже не заметила, как затаила дыхание — ждала, чтобы телефон зазвонил в одиннадцатый раз. Но он не зазвонил.

Во внезапно наступившей гробовой тишине казалось, что все живое на земле перестало дышать.

Молчание — золото, мисс Каммингз.

Золото? — с вызовом спросила Сара прозвучавший в памяти голос. Как бы не так! Не золото, а медь и отдает горьким, медным вкусом страха и отчаяния.

— Джейк, — прошептала Сара и прижалась щекой к трубке.

Остаток утра и первую половину дня Сара, сжав зубы, посвятила отнюдь не умственному труду. Вряд ли снятое ею жилище подвергалось когда-либо такой тщательной уборке. Даже окна засверкали в лучах осеннего солнца.

И все это время Сара не переставала рассуждать, мысленно разбирая случившееся во всех подробностях. Сначала она приводила доводы в пользу того, что Эндрю и его приятели не могли быть замешаны в чем-то криминальном. Зачем им это? — спрашивала она себя. Она восстановила в памяти их школьные характеристики. Все трое были из очень обеспеченных семей и материально ни в чем не нуждались. Так по какой же причине эти юноши стали бы даже думать о подобного рода делах, о воровстве и разбое?

Это явно было лишено смысла.

Рассмотрев эти доводы, Сара подошла к вопросу с другой стороны — то есть со своей. Да, она слышала обрывки разговора между тремя студентами, и хотя то, что до нее донеслось, вызывало подозрение, несомненным доказательством вины служить не могло никоим образом. Разве только если принять во внимание обращенные к ней слова Эндрю.

Угроза, прозвучавшая в его голосе, и зловещий взгляд впившихся в нее злобно прищуренных глаз крепко убедили Сару в том, что от этих молодчиков всего можно ожидать.

Итак, к чему же вы, уважаемый доцент, пришли? — спрашивала себя Сара, вовсю шуруя пылесосом. И чего, простите, ваши глупые выкладки стоят? Хилой тройки, ответила она себе, отодвигая к стене стул.

Естественно, пока убиралась, она взвешивала и другие варианты, кроме того, что предложил ей Эндрю, — то есть молчать. Она могла бы сообщить о своих подозрениях полиции или декану факультета или, на худой конец, посоветоваться с заведующим кафедрой. Могла бы, как бы не так! — с издевкой подумала она. Чтобы потом слышать у себя за спиной язвительный хохот коллег, хохот, который постоянно будет звучать у нее в ушах?..

Улики. Улики. Улики. Вот то необходимое, без чего нельзя подымать указующий вину перст. И конечный вывод напрашивается сам собой: у нее нет неопровержимых улик.

Обрушив кипящую в ней энергию на окно в спальне, Сара что есть сил терла белой тряпкой по стеклу… продолжая, однако, решать свою, уже сугубо личную проблему.

Еще один конечный вывод. Да, ей хочется быть с Джейком, быть подолгу, помногу. Он нравится ей, больше чем нравится. И хотя пламя физического влечения постоянно охватывало их обоих, ей было хорошо с ним, хорошо, как со старым другом, а не как с недавним знакомым, которого знаешь без году неделя, — и это уже о многом говорит. Общество Джейка доставляет ей удовольствие, возбуждает, волнует.

Неужели они знакомы всего два дня?

Невероятно. Но так оно и было — и это столь же очевидно, как пятнышко на стекле. Пятнышко не проблема: достаточно провести по стеклу белым лоскутом — раз, и нет его. А вот с ее чувствами к Джейку так просто не разделаешься.

Джейк — полицейский, а потому он потенциальная угроза для Эндрю и его дружков.

Сара порядком устала от всех своих выводов. Разделавшись с окном в спальне, она перешла в большую комнату, где было два окна.

Может, это просто нервы, а то и трусость, но, по ее разумению, неопределенность здесь не к месту: продолжая встречаться с Джейком, тем более на публике, она подвергает себя опасности, и Джейка, надо полагать, тоже.