Пальцы девочки вошли в мрамор.

– Трехмерная голограмма, – сказал Ники.

За голограммой была дверь. За дверью – лифт.

Нажав кнопку на внешней панели, Сергей вызвал его. Они кое–как разместились в тесной кабине, рассчитанной лишь на двух–трех пассажиров.

Вместо цифр на кнопках – малопонятные символы. В том числе знак вопроса и восклицательный знак. Это второй пилот понял из обмена репликами.

– Часы… – пробормотал старик. – Нам времени всегда не хватает.

И нажал кнопку.

Лифт двигался почти бесшумно, видимо – работал на антигравах. И дверцы разъехались тоже почти бесшумно.

Лу вышел первым, и, конечно же – держа бластер наготове.

– Чисто, – сказал он.

Дверь лифта заклинили, по традиции.

Если потайной этаж, на который можно добраться только потайным лифтом Минкуса, обозначен символом «часы», то что их здесь ждет? Средних размеров фабрика по производству сверхточных хронометров?..

Ох, вряд ли…

Тут были датчики, реагирующие на перемещение живых объектов, механизмов. Лазерные сетки. Многие другие приспособления контроля и защиты. Чоличу и Марио удавалось во время их обнаружить, ликвидировать или отключить. Уже не доставляли хлопот и камеры слежения.

Все двигались по коридору молча. Лишь изредка обменивались недомолвками, совершенно непонятными без контекста.

Лу и Прозоров, с помощью Чолича с дешифратором, проверяли комнаты. Ничего интересного пока не обнаружили.

Впереди – очередная запертая дверь.

Когда она раскрылась, последовала более эмоциональная реакция.

– О!.. – воскликнул Брэндон. – Привет!.. А мы с ног сбились, тебя ищем!

Нашелся Коншин.

– Очень рад видеть, – заговорил писатель. – Уже и не надеялся.

– Ты член экипажа, – возразил стрелок. – Экипаж своих не бросает.

– Приятно слышать. Хотя – какая вам польза от меня… Вы уже отыскали Устройство?

– Пока нет. Но мы ищем.

– Что вы думаете об этом этаже? – спросил Ники.

– Думаю, Устройства тут нет, – предположил романист. – Насколько я могу судить, по тому, что слышал, здесь собраны вещи и живые существа, так или иначе связанные с временными парадоксами. Ваш покорный слуга попал сюда по той же причине. Ведь я из прошлого… Кстати, в мое время словом «Устройство» иногда называли атомную бомбу.

– Что–то в этом есть. Оно и в самом деле способно взорвать наш мир.

– Не дай бог…

– У вас такой вид… И в глазах – что–то светится…

– Хочу написать книгу. Прямо – зуд в пальцах. Я долго сидел один, все думал, вспоминал…

– Напишите о том, что было с нами, – сказал Тин.

– Но я многого не знаю. Не понимаю…

– Это ничего. Я охотно поделюсь с вами. Поделюсь всем, что у меня вот тут. – Второй пилот коснулся пальцем виска. – Мэй, ты смогла бы транслировать?

– Да. Уж на это времени хватит.

– Ну, тогда я попробую, – улыбнулся Коншин. – Только в моем времени это сочли бы фантастикой. А я не фантаст. Наверное, придется издавать под псевдонимом…

– Идемте. Нужно осмотреть все.

За одной из дверей они увидели довольно большой зал, и аппаратуру на столах и вдоль стен. А в центре зала – высокую, цилиндрическую камеру из прозрачного материала.

Камера невольно привлекала взгляд. Она казалась тут главным элементом.

– Что это может быть?

– Ну, если здесь все как–то связано со временем… – пробормотал Кьянти. – Нечто похожее мне доводилось видеть. Напоминает машину времени – одну из первых действующих моделей.

– Вот тебе раз… – Тин усмехнулся. – Лу, ты говорил, незапланированный темпоральный скачок…

– Не помню, чтобы говорил.

– Не важно. В Системе не происходит ничего случайного. Ты участвовал в их плановом эксперименте.

– Но эксперименты со временем – запрещены межрасовой конвенцией, – сказал Прозоров.

– А Систему интересует как раз то, что всем другим – запрещено. Они построили машину времени. Или украли где–то. Коншин, вы готовы рискнуть?

– Вернуться в свое время?.. А сработает?

– Брэндона забрасывали дальше. Потом вернули назад. Вот он, стоит, улыбается. Видите?

– Что улыбается – вижу… Но, честно говоря, страшновато немного.

– Другого шанса не будет.

Коншин–2 открыл дверцу, войдя, плотно закрыл ее.

Оглянулся, услышав, как сработала блокировка. И нерешительно приблизился к небольшому пульту, встроенному в стенку:

– Тут задаются год, месяц, день, час, минута, секунда…

– Ну–ка, наберите что–нибудь.

– Сейчас…

– Что вы набрали?

– Время, когда я ушел. На час раньше.

– Все точно, – сказал Марио Кьянти, разобравшись с аппаратурой.

– Но там уже есть один я. Будет два?.. Впрочем, недолго. Исходный прототип скоро покончит с собой. А за ним и его суррогатная копия.

– Есть другой вариант. – Марио коснулся пары сенсоров. – В таком режиме туда вернется только ваше нынешнее сознание.

– Без материального носителя? И без возможности что–либо сделать?.. Какой смысл?

– Нет. Оно попадет в ваше прежнее тело. Это будет Коншин, обогащенный вашим новым опытом. Вы же не захотите еще раз покончить с собой?

– Теперь – вряд ли.

– Ну, тогда попробуем. Раз уж мы здесь. Лу, включите рубильник, там у стены. 

В дверь неожиданно вошел охранник, с громоздким плазменным ружьем в руках. Как же он, с этим жутким оружием, оказался в хранилище бесценных реликвий? Такие штуки хороши для зачистки помещений. Но тут бы уместнее выглядел парализатор.

Ники и Марио охранник пока не замечал. И Лу Брэндона, стоящего у стены, тянущегося к рубильнику. А вот Коншина, в ярко освещенной прозрачной камере, в центре зала, видел хорошо. И вскинул оружие к плечу.

Охваченный паникой, Марио нажал кнопку.

В следующее мгновение из ствола ружья с шипением вырвалась длинная струя пламени.

Огненный шар поглотил камеру, не оставив ничего, и исчез. Пахнуло жаром. В то же мгновение порыв ветра ударил в центр зала, со всех сторон сразу. И на месте, где только что была камера, заплясал вихрь, играя бумагами.

Лу обернулся, выхватывая бластер.

Короткая очередь вытолкнула охранника в коридор, где он упал, загремев своим оружием.

– Успел? – с тревогой спросил Ники.

– Да, – сказал Марио. – Коншин – дома.

Стрелок выскочил в коридор, проверить, нет ли там других любопытных.

Никого не обнаружил.

Тин взглянул на черное пятно в потолке, на обугленный круг пола.

У плазменного ружья узкий охват зоны поражения. Если бы охранник ударил плазменной гранатой из штатного подствольника, в большом зале сгорело бы всё. И все. Как–никак – замкнутое пространство.

Глава тринадцатая. КУНСТКАМЕРА

Они вернулись в лифт. И стали изучать символы.

Если в расположении экспонатов выдержан тематический принцип, то надо определить, где может находиться невеста Прозорова.

Сергей предположил, что снежинка означает криогенную камеру. А ведь Ионов говорил о заморозке.

– Вспомните Коншина, – возразил Ники. – Мы нашли его на этаже, где собрано все, что имело отношение ко времени. К чему имеет отношение Светлана? Вряд ли к холоду.

– К чему тогда? – спросил Чолич.

– К Устройству. Она переводила инструкцию, адресованную Марио, с языка мекбан.

– И какой же символ нужен?

– Тут ничего близкого, – вздохнул Сергей. – Не дерево же…

– Устройство – одно из недавних приобретений Минкуса. Во многом – загадка. Лео пытается ее разгадать. Я думаю – знак вопроса. Начнем с него.

Второй пилот нажал кнопку.

По коридору они шли осторожно, крадучись. Почти от самых дверей лифта услышали громкий разговор.

Он доносился из комнаты, находящейся в пятнадцати метрах впереди.

Голоса принадлежали Минкусу и – Эфиан.

– Я дам тебе другое тело, еще лучше, успокойся, – произнес Лео.