Шантель нажала большим пальцем на фиксирующую кнопку дверной ручки и включила радио, настроенное на «КИС». Если она будет плакать, не нужно, чтобы Ромео ее услышал. Сев на краешек кровати, она, словно пытаясь согреться, обхватила плечи руками, потом подошла к окну и увидела небольшой задний дворик, выходивший прямо в лес, где росли клены, дубы и сосны… Если бы у нее хватило духу, она бы убежала в этот лес. Но она оставалась на месте.

Джуз Реймон сидел в баре «У Лео» и пил пиво; записная книжка лежала на стойке. Сейчас у него не было настроения идти домой. Он знал, что ему надо подготовиться к разговору с Диего.

Рядом с ним сидели двое мужчин, разговаривая о песне, которая доносилась из музыкального автомата.

— «Закрыто на сезон», — сказал первый мужчина. — Бренда Холлоуэй.

— Это Бетти Сванн, — сказал второй. — Бренда Холлоуэй пела ту песню, которую «Блад Свет» и «Тиарс» сделали хитом.

— Мне плевать, даже если она пела для «Дженерал Электрик». Это Бренда сейчас поет.

— Бетти Сван. И если я не прав, я поцелую звезду на твоем собачьем заду.

Реймон потягивал холодное пиво прямо из бутылки. Все его мысли были заняты дневником Асы Джонсона.

Теперь обстоятельства гибели парня абсолютно прояснились. Последняя запись была сделана в день смерти и, по сути, являлась настоящей запиской самоубийцы. Он не мог оправдать надежд своего отца. Аса любил отца и ненавидел его. Он был уверен, что родился геем и что измениться ему не суждено. Мысль о том, как отреагирует отец, когда узнает правду, была невыносима. Он не хотел думать о том, как будет смотреть в глаза своим друзьям. Аса больше не мог жить с пониманием, что он не такой, как остальные ребята. Он молил Бога, чтобы, когда придет время, тот дал ему смелости спустить курок. Он знал тихое место, где можно было поставить точку. Он знал, где достать оружие. Смерть станет избавлением.

Отрывки в дневнике, касающиеся гомосексуальных опытов Асы, встревожили Реймона. Аса сначала попробовал секс по телефону, потом связывался с подобными себе через Интернет и с помощью объявлений, которые публиковались в местных альтернативных газетах. С мужчинами он встречался в условленных местах недалеко от своего дома. Потом у него появился постоянный партнер, значительно старше его, которого он называл РобоМэном. Аса писал, что этот человек испытывал к нему сильную страсть. Аса, со своей стороны, говорил не о чувствах, а о физическом аспекте их отношений. Они занимались оральным и анальным сексом. Ничто не указывало на насилие или принуждение. Реймон должен был признать, что сексуальные контакты происходили с согласия Асы. С согласия, возможно, но если учитывать возраст Асы, они были все-таки противозаконны.

Реймон открыл записную книжку, лежащую на стойке бара. Он начал просматривать заметки, имевшие отношение к делу.

РобоМэн.

РобоКоп. Это была первая мысль, которая пришла на ум Реймону. Не мог ли быть любовником Асы Дюнн, полицейский, которого Реймон встретил на месте преступления? Тот самый офицер, которого Холидей видел проезжающим мимо сада в ту ночь, когда обнаружил тело Асы?

Потом Реймон прочитал запись, сделанную своей собственной рукой.

«Оборонительно», — произнес Реймон вслух, но его голос потонул в заполнивших зальчик вокальных модуляциях Бетти Сван.

Джуз поднял палец, привлекая внимание бармена, и заказал еще пива.

Он еще посидит здесь, «У Лео», и будет медленно потягивать эту порцию. Следующим пунктом повестки дня был вопрос об оружии.

35

Реймонд Бенджамин подъехал и встал за «максимой», припаркованной на Хилл-роуд, дожидаясь, когда к нему подойдут Майкл Тэйт и Эрнест Хендерсон. Он позвонил Хендерсону и предупредил, что находится поблизости, велел взять пистолеты, и, когда он подъедет, сесть к нему в машину. Он наблюдал, как они подходят, Хендерсон уверенной походкой, готовый приступить к делу, и Тейт, больше похожий на парня, решившего прошвырнуться по клубам или посетить показ мод, чем на боевика гангстерской банды.

Бенджамин работал со старшим братом Тейта, Уильямом по кличке Динк, еще когда они оба были в деле. Когда Бенджамина взяли, Динк не «раскололся» на суде, поэтому Бенджамин получил минимальный срок. Но кто-то дал показания против самого Динка, и когда тот отказался сотрудничать, для него потребовали самого сурового приговора. Бенджамин никогда не забывал, что Динк для него сделал. Он регулярно отсылал небольшие суммы денег матери Динка и пристроил его младшего брата Майки, хотя тот не годился для подобной работы. Он использовал Тейта в основном в своем автобизнесе: брал Тейта на аукцион в Джерси и поручал тщательно осматривать машины перед отправкой. Но в таком деле, как сегодня, он никогда еще его не задействовал.

Тейт и Хендерсон уселись на заднее сиденье машины Бенджамина. Это был безукоризненно чистый, просторный, блестящий свежим черным лаком «мерседес». Бенджамину нужна была такая просторная машина, поскольку он был очень высоким и широкоплечим мужчиной.

— Рассказывайте, — сказал он.

— По гравийной дороге девчонка пошла пешком, — сказал Хендерсон. — Майки прошел туда лесом. Он может рассказать тебе, что видел.

— Два дома, — начал Тейт. — Один в начале дороги, второй чуть дальше. Она вошла в дальний дом.

— В первом доме кто-нибудь есть?

— Нет, насколько я мог видеть. Во всяком случае, машины там не стоят.

— Похоже, они оставляют свои «тачки» здесь, — сказал Бенджамин.

— Потому что эта грунтовка заканчивается тупиком, — объяснил Тейт.

— Парни осторожничают, — сказал Бенджамин и посмотрел на Тейта. — Ты можешь подойти к дому через лес?

— На всем пути ко второму дому по обеим сторонам дороги деревья. Позади дома тоже.

— Я не собираюсь тащиться через лес в сумерках, — проворчал Бенджамин. Он боялся не людей, а змей.

— Мы можем подождать, — сказал Хендерсон. — Через час совсем стемнеет, и мы сможем подойти к дому по дороге.

— Нам надо сделать это сейчас, — сказал Бенджамин. — Не стоит долго сидеть в машине, да еще с «пушками». Кстати, надеюсь, вы их прихватили?

— Конечно, — ответил Хендерсон, приподнимая рубашку и демонстрируя рифленую рукоятку девятимиллиметровой «Беретты», засунутой за ремень джинсов.

Тейт кивнул, но не счел нужным показывать свое оружие.

— Что ж, ладно, — сказал Бенджамин, все еще глядя на Тейта. — Тогда отправляйся ты, Майки. Прикроешь дом со стороны леса.

— Хорошо.

— Если девица или кто-то еще выйдет из дома черным ходом, ты знаешь, что делать.

— Не беспокойся, Рей.

— Тогда отправляйся. Когда поймешь, что все кончено, сразу вали. Встретимся здесь же.

Бенджамин и Хендерсон наблюдали, как Тейт медленно пошел по Хилл-роуд, потом свернул в лес.

— Нет, он не боец, — покачал головой Хендерсон.

— Зато ты боец, — ответил Бенджамин.

Хендерсон просиял от гордости.

— Меня это заводит, Рей. По-настоящему.

— Эти ублюдки грабанули меня и подстрелили моего племянника.

— Говорю тебе, я готов.

— Сохрани такой настрой в течение десяти минут, — сказал Бенджамин. — Пусть пацан займет свою позицию. А потом мы войдем.

После того как Грэди Дюнн покинул бар отеля, Холидей и Кук проследили весь его обратный путь. На этот раз его вел Холидей. По рации он рассказывал Куку, куда направляется Дюнн. Тот неспешно ехал через город.

— Он собирается выехать из города, — сказал Холидей, когда Дюнн свернул с Миннесота-авеню на Ист-Капитол.

Холидей сбросил газ и немного отстал, поскольку движение стало менее интенсивным. Он хорошо видел, как Дюнн, включив сигнал поворота, свернул к большому торговому центру с автозаправкой.

— Черт возьми, — выругался Холидей.

— Что происходит?

— Перестраивайся на правую полосу и, не доезжая аллеи, сворачивай на стоянку.

Когда Кук подъехал, он сразу увидел стоявший у заправочной колонки «форд» Дюнна.