Династический состав русских кладов второго периода определяют три группы монет: 1) аббасидские монеты азиатской чеканки, об особенностях которых уже говорилось; 2) тахиридские монеты 821–867 гг. и 3) омейядские монеты (с конца VII в. до 750 г.). Последние две группы монет составляют в ряде случаев до 20 % всего состава кладов, но присутствуют не во всех кладах, хотя обнаружены в большинстве их. Монеты других династий составляют в этих кладах крайнюю редкость. В частности, в самом начале периода в очень пережиточной форме еще отмечается слабое обращение монет сасанидских типов, отдельные экземпляры которых обнаружены в Девицком кладе 838 г. (2,17 %), в Ягошурском кладе 843 г. (0,38 %) и Соболевском кладе 857 г. (0,32 %). По сути дела, эти монеты полностью устраняются из русского обращения с началом второго периода. С этим как нельзя лучше связывается и серия кладов второй трети IX в., содержащих исключительно целые монеты, без обломков. Необходимость в употреблении последних отпала ввиду перехода к употреблению единообразного как в отношении типа, так и в отношении веса дирхема.

Поскольку во втором периоде в конце 860-х гг. снова происходит кратковременное возвращение к употреблению обломков, метрологические особенности периода удобнее рассмотреть по последовательным этапам.

Хронологический состав рассматриваемых кладов (см. табл. I) позволяет заметить в них возникновение своеобразных признаков, датируемое тем же 869 г., на который приходится появление в кладах обломков. Обильная чеканка монеты Харуном, о которой говорилось выше, на продолжительный срок сделала почти ненужной интенсивную чеканку его преемников. Аббасидские монеты 20-х и 30-х гг. IX в. поэтому представляют значительную редкость даже в кладах середины IX в. Сколько-нибудь заметной чеканка Аббасидов становится только в 40-х гг. IX в., а известной мощности достигает лишь в 60-х гг. (чекан Мустаина и Мутазза). В силу этого во всех кладах до конца 60-х гг. поздние монеты встречаются в ничтожном количестве. Так, в Ахремцевском кладе 853 г. монеты, относящиеся к последним 40 годам перед датой младшей монеты, составляют только 12,5 %, в Пейпусском кладе 863 г. монеты последних 50 лет составляют только 11,35 %. В Новгородском кладе 864 г. новейшие монеты занимают уже более заметное место (25,07 %), но исключительно за счет появившихся в нем монет 860-х гг. (7,89 % от общего количества монет).

Положение резко меняется именно в 869 г. Мишневский клад 869 г. содержит 28,13 % одних только монет 60-х гг., а в Шумиловском кладе 871 г. они составляют 20,53 %. В Погребновском кладе 876 г. монеты 60-х и 70-х гг. IX в. составляют 15,42 % и в кладе из с. Бобыли 876 г. – 20,22 %. Наконец, монеты 60—80-х гг. в Полтавском кладе 882 г. составляют 23 %. Во всех трех последних случаях монеты 60-х гг. резко преобладают над более поздними, относящимися ко времени нового спада чеканки.

Очевидно, переход к употреблению обломков, датируемый 869 г., каким-то образом связан с весовыми особенностями аббасидских монет 60-х гг., распространившихся в русском обращении именно с этого момента.

Рис. 18. Весовая диаграмма дирхемов халифов Мутасима, Васика, Мутеваккиля (833–861 гг.). По 169 экз. коллекции Эрмитажа

В составе кладов 833–868 гг. определяющую роль играют старые дирхемы Харуна ар-Рашида и Мухаммеда ал-Амина, весовая норма которых рассмотрена в предыдущем разделе и найдена равной 2,8–2,9 г. Норма омейядских монет, присутствующих в кладах второго периода еще в заметном количестве, также выяснена выше, она равна 2,7–2,9 г. Для полноты картины следует привлечь аббасидские дирхемы 833–850 гг., хотя они не занимают сколько-нибудь заметного места в кладах этого этапа. Чекан этого периода изучен по коллекции Эрмитажа (169 дирхемов Мутасима, Васика и Мутеваккиля); он не вносит чего-нибудь нового в метрологию аббасидского дирхема. Из 169 монет вес 152 экземпляров колеблется от 2,8 до 3,0 г (рис. 18). Тенденции к повышению или понижению нормы не наблюдается. Что касается тахиридских дирхемов, составляющих заметную примесь в кладах IX в., то их нормы являются теми же самыми нормами, которые присущи халифскому чекану этого времени.

Приведенные наблюдения показывают, что на протяжении 833–868 гг. русское монетное обращение имело дело с исключительно стабильной в метрологическом отношении монетой. В обращении безраздельно господствовал дирхем с весовой нормой 2,8–2,9 г, которая лишь в самой незначительной степени превос ходила теоретическую норму русской куны (2,73 г). Небольшое превышение веса реально обращавшихся монет над теоретической единицей системы не привело к появлению обломков; их употребление при таких отклонениях практически и немыслимо. С другой стороны, русская денежно-весовая система обошлась и без структурной ломки. Слабое превышение веса большой части обращавшихся монет, по-видимому, полностью нивелировалось за счет легковесных монет. Средний вес обращавшихся монет оставался чрезвычайно близким к норме куны.

Рис. 19. Весовая диаграмма Новгородского клада 864 г. По 203 экз. Эрмитажа. Фасмер Р. Р. Клад куфических монет, найденный в Новгороде в 1920 г. // Известия РАИМК. Т. IV. Л., 1925

Убедительный пример представляет известный Ягошурский клад 843 г. Из состава этого огромного клада, включавшего до полутора тысяч монет, В. Г. Тизенгаузеном было взвешено 628 дирхемов Омейядов и Аббасидов, т. е. именно той части, которая является определяющей[210]. Вес 487 экземпляров колеблется в пределах 2,7–3,0 г, причем преобладающей группой (378 экземпляров из 487) является группа монет весом 2,8–3,0 г. Наличие в обращении монет этой группы внешне свидетельствует как будто о незначительном, но все же заметном превышении нормой обращающихся монет нормы русской куны. Однако если мы обратимся к среднему весу всех монет, то отклонение сведется на нет: он равен 2,8 г, т. е. лишь на 0,07 г отличается от теоретической нормы куны, что на гривну дает превышение в 1,5 г. О том, насколько невелико и практически неуловимо такое отклонение, может говорить то, что в пределах 1,5 г расходятся в весе отдельные экземпляры дирхемов, чеканенных в это время в один год и в одном городе, с массами монет выдержанного веса.

Рис. 20. Весовая диаграмма дирхемов халифов Мунтасира, Мустаина, Мутазза, Мухтеди (861–870 гг.). По 86 экз. коллекции Эрмитажа

Единообразие состава монетного обращения хорошо прослеживается по весовой диаграмме Новгородского клада 864 г. В его состав входят 203 аббасидские, тахиридские и омейядские монеты, в числе которых 189 имеют вес 2,7–3,0 г; только 14 монет остаются вне этой нормы (рис. 19).

Мы подошли вплотную к периоду, когда в кладах снова появляются обломки. Монеты аббасидского чекана 60-х гг., усиление выпуска которых вносит своеобразие в хронологический состав этих кладов, изучены по 86 экземплярам собрания Эрмитажа (чекан Мунтасира, Мустаина, Мутазза, Мухтеди). Результаты оказались весьма показательными. Только 41 экземпляр (т. е. менее половины) имеет привычный для нас вес 2,7–3,0 г – вес аббасидских монет предшествующего времени; но вес 33 монет превышает 3,0 г. Кривая, отражающая весовой состав монет этого времени (рис. 20), теряет свою стройность в сравнении с кривыми предыдущих диаграмм и как бы оседает – чекан становится по весу более разбросанным. Изменения в чекане отразились на среднем весе монеты, который по 86 экземплярам составляет 3,0 г. Здесь имеется уже не слабое превышение теоретической нормы куны, как в случае с дирхемами Харуна, а превышение существенное, так как 25 дирхемов с этим средним весом равняются уже не 25, а приблизительно 28 кунам. Такое отклонение веса не могло не изменить характер приема монеты, и мы вновь отмечаем появление в русских кладах обломков. В соответствии с характером изменений, происшедших в весовых показателях монет, эти обломки теоретически должны служить такими же аморфными «довесками», какие были характерны для обращения начального периода. И в самом деле, если обратиться, например, к весовой диаграмме обломков Шумиловского клада 871 г., то среди них можно отметить все варианты перехода от 2,8 до 0,9 г (рис. 21). Какие-либо группы обломков, компактных в весовом отношении, не выделяются и здесь; иными словами, русское обращение продолжает иметь дело все с тем же единственным реальным элементом системы – куной.