Первый сравнительно точный перевод значительных извлечений из «Путешествия» был опубликован спустя 20 лет В. Тизенгаузеном в известном труде «Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды». В. Тизенгаузен ставил перед собой определенную задачу — предоставить в распоряжение историков России извлечения из сочинений «арабских, персидских, татарских писателей» для составления «основательной, возможно полной и критически обработанной истории Золотой Орды», чтобы «правильно оценить степень влияния ее на Россию» (74, 1, I). Эта задача и предопределила характер выборки извлечений для перевода на русский язык. Наряду с текстом и выборками из сочинений Ибн ал-Асира, Ибн Абд аз-Захира, Ибн Васила, Рукн ад-Дина Байбарса, ан-Нувайри, ал-Умари и других авторов приведен русский перевод извлечений из «Описания путешествий Ибн Абуабдаллаха Мухаммеда Ибн Баттуты, записанного со слов его Мухаммедом Ибн-джозай… относящихся к истории Золотой Орды». Туда включено и описание Хорезма, который тогда входил в состав Золотой Орды. В «Сборнике» не приведен арабский текст «Путешествия», а представлен лишь перевод, выполненный на основе издания Ш. Дефремери и Б. Р. Сангинетти. Издание В. Тизенгаузена было выдающимся событием в востоковедной науке XIX в., однако, как отмечал И. Ю. Крачковский, «переводы этих материалов и выводы из них Тизенгазуена теперь требуют детальной проверки и уточнения на основе новых источников и изданий, которые стали известны науке за 60 лет, протекших со времени выхода его эпохального труда» (107, 410–411).
Следует отметить также перевод на татарский язык отрывка из «Путешествия», касающегося Дашти-Кипчак. Этот перевод, выполненный хорошим знатоком арабского языка Рида ад-Дином ибн Фахр ал-Дином, был опубликован отдельной книжкой в 1917 г. в Оренбурге. Несмотря на большую работу переводчика, который сличал тексты различных арабских и европейских изданий «Путешествия», чтобы установить точное правописание собственных имен и названий, перевод не отличается академичностью, а представляет собой вольное изложение рассказа Ибн Баттуты о кипчакских степях.
Небольшой отрывок из «Путешествия» в русском переводе был опубликован в сборнике «Прошлое Казахстана в источниках и материалах».
В последние годы в отечественном востоковедении оживился интерес к «Путешествиям» Ибн Баттуты. В 1974 г. вышла книга В. Г. Милославского «Ибн Баттута», в которой впервые в советской литературе дается рассказ о жизни и странствиях выдающегося путешественника. Ему же принадлежит несколько статей об Ибн Баттуте. В 1983 г. в серии «Жизнь замечательных людей» опубликована работа И. Тимофеева о марокканском путешественнике. Ряд статей о нем принадлежит перу автора настоящей работы.
Отрывки, касающиеся посещения Ибн Баттутой Африки, помещены в хрестоматии «История Африки». Однако полный русский перевод «Путешествия» и его всестороннее исследование пока еще не осуществлены.
Что касается отдельных сведений, приведенных в «Путешествии» Ибн Баттуты и относящихся к Средней Азии, то они были весьма полно использованы в трудах русских и советских ученых, занимавшихся вопросами истории и истории культуры Средней Азии. Одним из первых к сообщениям нашего путешественника обратился В. В. Бартольд, который кроме арабского текста прибегал также к упомянутому выше переводу В. Г. Тизенгаузена. В. В. Бартольд весьма широко цитирует Ибн Баттуту и ссылается на его данные как на заслуживающие полного доверия. Эта тенденция прослеживается в работах других ученых, которые, говоря о различных явлениях истории и истории культуры Средней Азии в начале XIV в., упоминают «Путешествие» Ибн Баттуты как источник первостепенной важности.
Очень полно использовал отдельные сведения Ибн Баттуты И. П. Петрушевский, указывая, что рассказы средневекового путешественника содержат фактические данные, которых нет в других источниках. Столь же часто обращался к сообщениям и отдельным отрывкам из «Путешествия» Ибн Баттуты А. Ю. Якубовский.
«Путешествие» Ибн Баттуты использовано в таких фундаментальных трудах по истории Средней Азии, как «Таджики» Б. Г. Гафурова, «История орошения Хорезма» Я. Г. Гулямова, «Бухарские документы XIV века» О. Д. Чехович и др.
Кроме того, к сочинению Ибн Баттуты обращались такие известные ученые, как С. П. Толстов, М. Е. Массон, А. М. Беленицкий, А. П. Смирнов и многие другие. К труду Ибн Баттуты прибегали авторы, разрабатывавшие историю Узбекистана, Казахстана, Туркмении.
Ценность «Путешествия» Ибн Баттуты увеличивается тем обстоятельством, что книга представляет собой не свод сухих данных, взятых из книжных источников, а живой рассказ очевидца. Ибн Баттута, величайший из путешественников своего времени, принадлежал к той же плеяде первопроходцев, что и Марко Поло, Афанасий Никитин и др. Неутолимая жажда знаний, любознательность, постоянное томление души, стремившейся своими глазами увидеть «все диковинки земли», толкавшие их в путь, были знамением времени, были обусловлены исторически. В Ибн Баттуте эти приметы эпохи, когда человечество так рвалось раширить свое поле зрения, нашли необычайно яркое воплощение. Он представляет собой богато одаренную, очень интересную психологически личность. Для него, в частности, характерна широта взглядов, уживающаяся с «правоверностью», сочетание точности в передаче наблюдений со стремлением рассказать о «чудесах святых», которые он рассматривает как подлинные факты.
Способы описания Ибн Баттуты иные, чем у других арабских средневековых авторов. Он не тревожится о схоластическом наукообразии, не ведает, о нем. Его «Путешествие» представляет собой живой рассказ очевидца. Он не приводит географических координат городов, которые посетил, а просто рассказывает, как ехал от одного города к другому, из страны в страну (например, из Сарай-Берке в Хорезм и далее по Средней Азии). Побывав в городе, он пишет о том, что видел собственными глазами, описывает людей, с которыми встречался, лишь изредка приводя услышанные им от местных жителей рассказы об истории того или иного города или поселения. Останавливается он главным образом на своих впечатлениях о местных правителях, духовных лицах и «святынях».
Его рассказ напоминает в этом отношении повествование Марко Поло, посетившего эти места несколько раньше, — тот также при описании увиденных им стран и городов уделял большое внимание «чудесам», совершенным каким-либо святым. Только Марко Поло писал о христианских святых, а Ибн Баттута весьма подробно рассказывает о гробницах «святых шейхов» и чудесах, которые произошли на его глазах или о которых ему довелось слышать.
Посетив Хорезм, путешественник наибольшее внимание уделяет его столице Ургенчу, которую называет также Хорезмом. Из описаний Ибн Баттуты явствует, что в первой половине XIV в. этот город был крупным экономическим и культурным центром.
Особое внимание Ибн Баттута обращает на хорезмийские рынки, где, по его словам, «толчея была такая, что я не мог двинуться ни вперед, ни назад…» (25, III, 3). Напомним, что путешественник посетил множество городов Ближнего Востока, и среди них такие, как Каир и Дамаск. При этом он описывает столицу Хорезма Ургенч примерно в тех же выражениях, что и эти огромные по масштабам того времени города («город волнуется, как бурное море»). Можно заключить, таким образом, что Ургенч в 1333 г., когда его посетил Ибн Баттута, был действительно большим, оживленным городом, выдерживавшим сравнение с другими выделенными им городами.
Путешественник не стремится рассказать о Хорезме все — он и не может сделать этого, так как незнаком с письменными источниками. Да и взгляд его обращен на другое. Для него главное — живое впечатление от города, давка, суета на базарах. Об Ургенче он пишет: «Это величайший, красивейший, крупнейший город тюрков с прекрасными базарами, широкими улицами, многочисленными постройками и впечатляющими видами. В городе кипит жизнь благодаря большому числу жителей, и он кажется волнующимся морем».
Путешественник не перечисляет подробно товары, имеющиеся на рынках Ургенча. Ограничившись беглым упоминанием о том, что летом по Джайхуну ходит множество судов, которые привозят из Термеза пшеницу и ячмень, Ибн Баттута с восторгом описывает знаменитую хорезмскую дыню, которая была его любимым лакомством. Попутно он указывает и способ приготовления вяленой дыни: «Как на востоке, так и на западе мира нет дынь, подобных хорезмским, за исключением бухарской, за которой следует исфаханская дыня… Удивительно, что ее разрезают на куски, сушат на солнце и кладут в корзины, как у нас делают с сушеными фигами и малагским инжиром, и везут из Хорезма в дальние города Индии и Китая…».