Фемистокл впервые посадил афинян на военные корабли, а к середине века Афины уже превратились в могучую морскую державу. Эволюция военного дела в те времена определяла социальные, а вслед за ними и государственные преобразования. Когда слаженные действия отрядов крестьян-пехотинцев пришли на смену единоборству героев, демократия при Солоне сменила власть родовой аристократии. Теперь произошла новая трансформация военного дела, последствия которой нам надлежит оценить. Для этого уместно подробнее познакомиться со структурой сухопутных сил и военного флота Афин середины века.
Военнообязанными были все мужчины в возрасте от 18 до 60 лет. Список военнообязанных ("каталог") составлялся по филам с учетом имущественного ценза. Каждая фила выставляла отряд тяжеловооруженных гоплитов. Призывы на регулярную службу происходили по возрастам. В случае военной необходимости, мобилизации подлежало несколько возрастов. При поголовной мобилизации Афины в то время могли выставить до 30 тысяч гоплитов. Из граждан двух первых категорий формировались отряды конницы, насчитывавшей до тысячи всадников.
Вооружение и методы ведения боя гоплитов и всадников не изменились со времен Марафонской битвы. У гоплитов — большой щит, длинное копье и меч. У всадников — латы вместо щита. Седла и стремян еще не знали. На поле боя гоплиты действовали сомкнутым строем, колонной в несколько рядов. Всадники прикрывали их с флангов или беспокоили неприятеля отдельными налетами. Были и вспомогательные отряды: лучников и метателей дротиков (из фетов). Новым для сухопутных войск было, пожалуй, только то, что теперь их к месту сражения нередко доставляли военные корабли.
Военный флот Афин насчитывал до 4000 крупных боевых судов — «триер». Триера несла пять парусов на двух мачтах, но маневрировать под парусами греки, видимо, еще не умели и парусная оснастка использовалась только при попутном ветре. В отсутствие ветра судно шло на веслах. 180 гребцов располагалось в три яруса по бортам триеры. Экипаж дополняли десятка два матросов при парусах. Ритм гребцам задавал флейтист. От них требовалась высокая слаженность действий, особенно во время боя. Носовую часть корабля укрепляли окованными медью мощными бревнами. Боевой маневр был нацелен на то, чтобы носом протаранить борт вражеского судна.
Военные корабли строились на государственных верфях. Но их оснащение, ремонт и наем гребцов производили за свой счет богатые афиняне — поочередно. Они же, как правило, становились и триерархами — капитанами кораблей. Практическое командование осуществлял, конечно, профессиональный моряк — помощник триерарха. По окончании военного похода триеру возвращали для хранения на базу военного флота в Пирее, а команду распускали.
В Пирее, в трех окруженных скалами и укреплениями заливах, располагались военные гавани, где мог укрыться весь огромный военный флот Афин. Там же находились верфи и склады морского снаряжения. В середине века от Пирея и прилежащего к нему торгового порта к Афинам протянули две "длинные стены" (около 7 км каждая). Позже, при Перикле, построили еще одну стену так, что укрепления Пирея узким, легко защитимым коридором были соединены со стенами города.
Прежде чем начать рассмотрение далеко идущих экономических и политических следствий военно-морского могущества Афин, еще раз обратим внимание на появление новой категории афинских граждан — моряков. По своему имущественному положению это — бедняки. Вне морской службы у них нет источников постоянного дохода. Они перебиваются случайными заработками, мелочной торговлей, нанимаются батраками к богатым землевладельцам. "Списанные на берег" моряки населяли районы городской бедноты в Пирее и Афинах. Вместе с тем, это были люди, от которых зависело военное могущество Афин. Они себя сознавали не только полноправными гражданами, но и вершителями судеб афинского народа. (Заметим попутно, что рабов в качестве гребцов на военных кораблях использовали только в самых крайних случаях, обещая им свободу после победы).
Путем простого умножения легко убедиться, что речь идет об обширном слое населения. Полному укомплектованию Афинского военного флота отвечает цифра в 80 тысяч человек — чуть ли не втрое больше, чем гоплитов. Большую часть из них в этом случае приходилось нанимать в союзных государствах. В мирное время многие из афинских моряков подыскивали себе временный заработок в деревне, а часть "находилась постоянно в плаванье" — в тренировочных походах. И тем не менее несколько тысяч неимущих и радикально настроенных граждан оставалось в городе, представляя собой активную силу нового этапа развития Афинской демократии. При том, что общая численность полноправных горожан в это время вряд ли превышала двадцать пять тысяч человек. (Свободнорожденное население всей Аттики в ту пору насчитывало порядка двухсот тысяч человек. Военнообязанных мужчин — около пятидесяти тысяч.)
Теперь обратимся к прямым последствиям владычества Афин на морях. Развитие корабельного дела, масса свободных гребцов и матросов, а также надежная защита от пиратов дают сильнейший толчок развитию собственной морской торговли Афин, а вместе с ней — и ремеслам. Ввозили хлеб, соленую рыбу (из Понта), железо, лес для кораблей. Вывозили оружие, утварь, посуду, ткани, украшения, а также вино и оливковое масло. Торговали с «варварами» и с греческими колониями в Сицилии, Италии, Африке и Испании. Занятие иностранной торговлей освобождало от воинской повинности. Иноземные купцы и капитаны пользовались покровительством афинских законов и суда. Город быстро богател. Большую роль в расширении торговли стал играть кредит. Обозначились начала банковского дела: денежные переводы, уплаты по поручению клиентов, текущие счета. Помимо собственной торговли, Афины основательно наживались за счет принуждения государств Делосского союза вести транзитную торговлю через Пирей. Например, железо союзники могли покупать только у Афин. Распределение хлеба из Понта шло через Пирей. Эту торговлю афиняне облагали налогом.
Ежегодный денежный взнос членов морского союза расходовался не только на строительство военных кораблей, содержание моряков и постоянного войска, но и на оплату многочисленной афинской администрации, ведавшей делами Союза.
Постепенно право окончательного решения всех важных судебных дел, касавшихся союзных государств и их граждан, под предлогом охраны безопасности Союза, перешло к Афинской гелиее. Да и вся афинская администрация так или иначе была связана с делами Союза. Поэтому афиняне считали себя вправе расходовать форос на оплату судей, членов Совета пятисот, городских надзирателей, стражников и т. д. Аристотель в "Афинской политии" утверждает, что еще при жизни Аристида за счет фороса кормилось до 20 тысяч афинян.
Мало того, считая себя спасителями и будущими защитниками всех греков, афиняне вмешивались в политическую жизнь союзных городов — навязывали им государственное устройство, подобное афинскому, ставили свои гарнизоны, присылали обследователей и надзирателей. Все это постепенно превратило некогда равноправный Делосский морской союз, по существу говоря, в "Афинскую морскую империю", хотя в ее метрополии и сохранялась республиканская форма правления.
Естественно, что наиболее сильные и самостоятельные члены союза попытались выйти из-под владычества Афин. Как и полагается для империи, эти попытки были подавлены силой. В 471 году Кимон расправился с восстанием на острове Наксос. С 465 до 463 г. длилась осада крепости на острове Фасос, окончившаяся ее капитуляцией. Афинская демократия преподала всем бывшим союзникам наглядный урок своего понимания свободы и справедливости.
Конечно, нельзя сказать, что «вассалы» Афин ничего не получали от своего союза с метрополией. Море было очищено от пиратов. Мирная торговля под защитой афинского флота могла беспрепятственно развиваться. И все-таки союз этот был «имперским» — принудительным и неравным. Исподволь такое положение дел подрывало основы демократии в самих Афинах. Социальная несправедливость и подавление свободы вовне неизбежно распространяются и на сферу внутренней жизни метрополии. О нравственном ущербе — возникновении психологии иждивенчества, привычки к эксплуатации и грабежу других народов, агрессивности, — речь пойдет впереди. Но прежде надо отметить еще один новый и важный аспект внутренней жизни Афинского общества. К середине века около половины жителей Аттики составляли рабы. Кроме того, сильно выросла прослойка иностранцев. Познакомимся с условиями существования и общественной ролью этой части населения страны.