Что-то в его голосе заинтересовало Мелсона. Карвер даже не шевельнулся, но теперь в нем появилась холодная настороженность воина, прикрывающегося щитом.

— Насколько я понимаю, — продолжал он, — вы считаете, что кто-то из живущих в доме по какой-то фантастической причине украл стрелку с этого диска и убил человека наверху. Без сомнения, у вас есть на то причина, даже если она нелепа. Но я хотел бы знать, сэр, кого из нас вы подозреваете?

На сей раз Карвер посмотрел на доктора Фелла, который расположился в кресле, уставясь на окурок сигары. Внезапная перемена не удивила Хэдли.

— Возможно, лучше вы ответите мне? — предложил он, склонившись вперед. — Как я понял, у нескольких человек из вашего дома вошло в привычку посещать пивную на Портсмут-стрит?

Карвер слегка расслабился, но оставался настороженным.

— Да. Я сам часто хожу туда с Боскомом, а мисс Хэндрет — иногда с мистером Поллом. — Он нахмурился. — Интересно, как вы об этом узнали? Теперь я припоминаю, что убитый часто пытался втянуть нас в беседу.

— Однако вы не сразу узнали его, увидев мертвым наверху?

— Да. Свет…

— Но вы ведь узнали его, не так ли? Он был часовщиком, мистер Карвер, и представился вам как таковой. Но наверху вы даже не признали в нем — или сказали, что не признали, — собрата по профессии. Почему вы сказали «грабитель», а не «часовщик»?

— Потому что он не был часовщиком, — мягко объяснил Карвер. — В то время как существует веское доказательство, что он был взломщиком.

Выражение лица Хэдли почти не изменилось, но Мелсон знал, что он столкнулся с одним из самых трудных свидетелей за всю свою карьеру и только начал это понимать.

— Я знаю, что он представился часовщиком, — продолжал Карвер, прочистив горло. — Но с первых же его слов я понял, что он им не был. Он указал на часы в пабе и так их и назвал. Но любой часовщик сказал бы «диск». Это профессиональный термин — слово «часы» употребляют только по отношению к карманным. Потом он попросил у меня работу. Случайно у меня в кармане были часы, которые я ремонтировал для… хм… моего друга, и я сказал: «Как видите, приятель, здесь нужно установить новый волосок. Это ценные часы, поэтому не возитесь с ними, а просто скажите, как бы вы это сделали». Он пробормотал какую-то чушь насчет того, что надо извлечь ходовую пружину.

Смех Карвера эхом отозвался в наполненной табачным дымом комнате. Впервые он проявил какой-то энтузиазм.

— «Ну, — продолжал я, — тогда скажите, как вставить новые цилиндр и маятник? Это достаточно просто… Но вы не знаете даже этого. Фактически вы вообще не разбираетесь в часах, верно? Тогда возьмите полукрону, идите в общий бар и не беспокойте меня».

Последовала пауза. Хэдли выругался сквозь зубы.

— Нет, — покачал головой Карвер, — он не был часовщиком. В то же время, сэр, я подозревал, что он может быть полицейским или частным детективом.

— Понятно, — сказал Хэдли. — Значит, у вас были основания думать, что полицейского могли интересовать ваши передвижения?

— Наши передвижения. Вовсе нет, сэр. Но я обратил внимание, что, когда Боском попросил хозяина паба держать этого типа подальше от нас — короче говоря, выставить его, тем более что он редко платил за выпивку, — этот субъект остался в баре. — Карвер задумчиво погладил щеку. — Я заметил, сэр, что только кошки и полисмены могут оставаться в пабе, не платя за выпивку.

Челюстные мышцы Хэдли напряглись, но он не сдвинулся с места.

— Выходит, — спросил Хэдли, — мистер Боском хотел, чтобы этого человека вышвырнули из бара, но позже предложил ему старую одежду и не узнал его, увидев мертвым наверху?

— В самом деле? — с вежливым интересом отозвался Карвер. — Ну, вам лучше спросить Боскома. Я не знаю.

— А поскольку вы так наблюдаете за происходящим в пабах, то наверняка заметили, имел ли кто-то из вашей компании приватный разговор с убитым?

Карвер задумался.

— Уверен, что никто. Разве только мистер Полл. Но мистер Полл, как говорит он сам, стал бы пить даже с архиепископом, если бы под рукой больше никого не оказалось.

— Ясно… А кто-нибудь комментировал это ужасное преследование, которому вы подвергались?

— Конечно. По-моему, мисс Хэндрет сказала, что этого типа в один прекрасный день прикончат. Она была очень сердита на него.

— Он и ее беспокоил?

Карвер бросил из-под сморщенных век любопытный взгляд на старшего инспектора.

— Нет. Мне кажется, он ее избегал. Но все равно… такое едва ли позволительно…

— А миссис Стеффинс или мисс Карвер когда-нибудь посещали «Герцогиню Портсмутскую»?

— Никогда.

— Перейдем к сегодняшнему вечеру. Кажется, вы говорили доктору Феллу, что заперли и закрыли на цепочку входную дверь в десять часов. Потом вы поднялись наверх…

Карвер заерзал на кресле.

— Я знаю, инспектор… ведь вы инспектор, не так ли? — что полиция требует от свидетелей предельной точности. Я не сразу поднялся наверх. Сначала я пошел в свой выставочный зал… — он кивнул налево, в сторону передней комнаты, выходящей окнами на улицу, — посмотреть, включена ли сигнализация. Потом пришел сюда проверить сигнализацию на моем сейфе. И наконец я отправился в комнату Миллисент… — Карвер кивнул на стену справа, — пожелать ей доброй ночи. Она раскрашивала какой-то фарфор и сказала, что у нее от этого разболелась голова, поэтому она собирается сразу лечь. Фактически, как я говорил доктору Феллу, Миллисент попросила меня запереть входную дверь…

— Продолжайте.

— Я пошел к Боскому взять что-нибудь почитать. Мы обмениваемся книгами и… Это должно вас заинтересовать, доктор Фелл. Я позаимствовал у него «Lettres a un gentilhomme russe sur l'inquisition espagnole»[20] Леметра. До того я с трудом пробирался сквозь «Historia de los Heterodoxos Espanoles»,[21] но мой испанский слишком плох, и я предпочел Леметра.

Мелсон едва не присвистнул. Теперь он понял причину странных изображений на ширме Боскома и медной шкатулке на его столе. Хобби загадочного мистера Боскома была испанская инквизиция. Мелсон бросил взгляд на доктора Фелла, который открыл глаза и тяжело вздохнул, словно пробудившись ото сна.

— Боском быстро отделался от вас, не так ли? — осведомился доктор Фелл.

— Я не задержался надолго. Потом, инспектор, я пошел в свою комнату в передней части дома, почитал около часа и заснул. Это все, что мне известно до того, как Элинор разбудила меня.

— Вы в этом уверены? — спросил Хэдли.

— Конечно. А почему я не должен быть уверен?

— Вы сказали доктору Феллу, что, когда ходили в комнату мистера Боскома, мистер Питер Стэнли еще не прибыл… Мы сомневаемся не в вашей наблюдательности, — сказал Хэдли, не сводя глаз с лица Карвера, — а только в вашем заявлении.

— Я… я, безусловно, не видел его.

— Фактически вы заявили, что он прибыл позже. По вашим словам, Стэнли позвонил Боскому и тот спустился открыть ему дверь. Входная дверь снабжена замысловатым замком и цепочкой, которая достаточно громко позвякивает. Вы объяснили, что «грабитель» впоследствии смог войти, так как дверь случайно оставили открытой. Полагаю, вы спите с открытым окном? Поскольку оно как раз над парадной дверью, разве вы не слышали, как кого-то впустили в дом?

Карвер уставился на стеклянные контейнеры, поглаживая щеку.

— Слышал! — неожиданно воскликнул он. — Мне казалось, я слышал, как кто-то возится с дверью, гораздо позже, когда я уже дремал. Возможно, около половины двенадцатого.

Он выглядел возбужденным, но озадаченным. Хэдли внимательно наблюдал за ним.

— Следовательно, за полчаса до убийства? Вы слышали голоса, шаги, звуки открываемой и закрываемой двери?

— Ну… нет. Я ведь почти спал. Могу лишь поклясться, что дверь открывали, так как щель, куда вставляется головка цепочки, погнулась и издает скрип, если с ней не обращаться осторожно. Я слышу этот звук по ночам, когда кто-то возвращается домой поздно.