— Спокойно, старина, — сказал Хэдли, стараясь не показывать, что ему тоже не по себе. — Никому из нас это не нравится. Мы… Закройте дверь! Хм… Вы никому не говорили, кто он? Это важно.
— Нет, сэр, двое спрашивали об этом — толстоватая леди с крашеными волосами и суетливый человечек в сером халате. Но минуту назад произошла странная вещь. Пока мы искали отпечатки пальцев — кстати, на этой штуке с наконечником как у стрелы их не оказалось…
— Я и не рассчитывал, что они там окажутся, — угрюмо заметил Хэдли. — Хотел бы я увидеть преступника, который в наши дни оставляет отпечатки. Ну?
— Покуда Бенсон этим занимался и мы стояли в дверях, через другую дверь вошел широкоплечий тип с разболтанной походкой и странным взглядом. «Господи!» — пробормотал Бенсон. Я спросил, в чем дело, и он ответил так же тихо, потому что та леди стояла неподалеку и твердила, что не волнуется и привыкла находиться в больничных палатах. Так вот, сэр, Бенсон пробормотал: «Это Стэнли. Он наверняка узнает Старого Попрыгунчика…»
Хэдли оставался бесстрастным.
— Мистер Стэнли — бывший полицейский офицер, — сказал он. — Вы не позволили ему сообщить другим об Эймсе?
— Похоже, он не узнал Старого… инспектора, сэр. По крайней мере, не обратил на него никакого внимания. Он просто подошел к серванту, глотнул бренди прямо из графина, повернулся, даже не взглянув на нас, и вышел в ту же дверь с графином в руке. Как призрак, сэр, если вы понимаете, о чем я.
— Да. Где сейчас доктор Уотсон?
— Все еще возится с молодым парнем в спальне той леди, — ответил Беттс, не без любопытства глядя на старшего инспектора. — Доктор говорит, что у него скверный ушиб, но не сотрясение, и вскоре он будет в сносном состоянии. Мальчишка…
— Мальчишка?
— Ему около двадцати одного, сэр, — указал Беттс с высоты своих двадцати шести. — Он все время смеется и говорит что-то вроде «надежда что-то медлит». С ним две другие леди. Что теперь?
— Найдите мистера Карвера, — распорядился Хэдли, — и пришлите его сюда. Сами стойте у двери.
Когда сержант удалился, Хэдли сел за стол, достав карандаш и записную книжку. Он аккуратно развернул носовой платок, и яркая позолота очищенной стрелки блеснула при свете лампы. У широкого конца позолота была смазана и покрыта пятнами, словно оставленными рукой в перчатке; такие же полосы едва заметно тянулись по всей длине.
— Стрелка украдена, прежде чем высохла краска, — заметил Хэдли. — Интересно, высохла ли она даже сейчас? Штука все еще влажная от мытья, но липкая на ощупь. Краска бы высохла, если бы ее наложили позавчера вечером. Может, это какой-то сорт водонепроницаемого лака, который высыхает медленно. — Он сделал запись в книжке. — Судя по виду этих пятен, они могли появиться, когда стрелку вытаскивали из шеи Эймса. Следовательно, пятна могли остаться и на убийце…
— Что за веселый парень! — с восхищением произнес доктор Фелл. Он приковылял к столу и уставился на лезвие сквозь сигарный дым. — Хм! Хе! Любопытно… Выглядит так, словно вор намеренно повредил позолоту. Вам не кажется, что он мог ухватиться за лезвие более аккуратно? Или мой старческий мозг вновь одолевает демон изощренности?
Хэдли не обратил на него внимания.
— Длина… — пробормотал он, измерив стрелку по подошве своего ботинка. — Вы слегка ошиблись, Фелл. Эта штука длиной самое большее восемь с половиной дюймов — скорее даже восемь… Ага! Входите, мистер Карвер.
Хэдли повернулся на стуле с угрожающей вежливостью. Колесики пришли в движение, расследование началось. Мелсон знал, что рано или поздно им предстоит расспрашивать убийцу. В комнате, полной старинных часов, Хэдли медленно барабанил по столу позолоченной минутной стрелкой, покуда Карвер закрывал за собой дверь.
Глава 7
ЗВУК ЦЕПОЧКИ
Каждый раз при виде Иоханнуса Карвера Мелсон замечал, что тот облачился в еще один предмет одежды. Сейчас это была отделанная тесьмой куртка поверх пижамы в дополнение к крапчатым брюкам. Мелсон представлял его себе ломающим голову над тем, что делать, когда в доме столько посторонних, и в промежутках поднимающимся наверх за очередной деталью костюма, хотя бы для создания видимости деятельности. Прежде всего Карвер посмотрел на стеклянные контейнеры с часами, потом бросил быстрый взгляд на панели с правой стороны — взгляд, которою они не могли понять, покуда дело не приняло более ужасный оборот. Без воротничка его шея казалась совсем сморщенной, а голова — непропорционально большой. Добрые глаза часто моргали в ядовитой атмосфере сигарного дыма. Улыбка сразу исчезла, когда он заметил, очевидно впервые, стрелку.
— Вы узнаете ее, мистер Карвер? — быстро спросил Хэдли.
Часовщик протянул руку к стрелке, но тут же опустил ее.
— Да, разумеется. Вернее, я так думаю. Это минутная стрелка от диска, который я изготовил для сэра Эдвина Полла. Где вы ее нашли?
— В шее мертвеца, мистер Карвер. Он был убит ею. Ведь вы смотрели на тело. Разве вы не увидели стрелку?
— Я… Господи, конечно нет! Я не ожидал увидеть такую вещь в… ну, в шее грабителя. — В голосе Карвера послышались протестующие нотки. — Это ужасно. И в то же время изобретательно. — Он задумался, глядя на полку с книгами над письменным столом. — Не могу припомнить, чтобы за всю историю… Поразительно! Чем больше я об этом думаю…
— Мы вернемся к этому позже. Садитесь, мистер Карвер. У меня есть несколько вопросов…
На первый из них часовщик ответил рассеянно, ссутулившись в кресле и шаря глазами по книжной полке. Он вдовец и живет уже восемнадцать лет в этом доме, который принадлежал его покойной жене. (По отдельным фразам Мелсон понял, что домочадцы Карвера существовали за счет пожизненной ренты, прекратившейся со смертью его жены.) Элинор — дочь покойной старой подруги покойной миссис Кар-вер, которая сама была инвалидом. Ее взяли в дом после смерти родителей, так как у Карверов вроде бы не было перспективы обзавестись собственными детьми. Миссис Миллисент Стеффинс также была подругой миссис Карвер, преданно ухаживающей за ней во время болезни. Похоже, покойная миссис Карвер окружала себя людьми, как безделушками.
— А жильцы? — допытывался Хэдли. — Что вы знаете о них?
— Жильцы? — переспросил Карвер, как будто слово удивило его. Он потер лоб ладонью. — Ах да. Миссис Стеффинс говорила, что часть дома нужно сдать в аренду. Вы хотите знать что-то о жильцах? Хм… Ну, Боском толковый человек и, насколько я понимаю, далеко не бедный, но я бы не продал ему часы Маурера, если бы Миллисент — миссис Стеффинс — не настояла. — Часовщик задумался. — Затем мистер Кристофер Полл. Приятный молодой человек. Иногда он выпивает лишнее и поет в холле, но у него хорошие связи в обществе, и он нравится Миллисент…
— А мисс Хэндрет?
В глазах Карвера вновь мелькнула легкая усмешка.
— Ну, мисс Хэндрет и Миллисент не слишком ладят, поэтому я слышу о ней немало дурного. Но вас вряд ли интересует, что у нее нет клиентов по юридическим вопросам, что она не носит нижнюю рубашку зимой и, вероятно, ведет аморальную жизнь, тем более что правдивость большинства подобных заявлений мне не позволяет проверить возраст… Она живет здесь недавно. Молодой Хейстингс привел ее сюда и помог ей распаковать вещи. Они старые друзья, поэтому боюсь, что Миллисент подозревает худшее…
— Молодой Хейстингс?
— Разве я вам не говорил? Это Доналд, о котором вы спрашивали, — молодой человек, который падает с деревьев, когда приходит повидать Элинор. Придется поговорить с ним об этом. Он мог сильно пострадать… Да, он и мисс Хэндрет старые друзья. Так он познакомился с Элинор.
Карвер умолк, как будто пытаясь что-то вспомнить, потом моргнул, потер щеку и забыл об этом.
— И наконец, мистер Карвер, — продолжал Хэдли, — у вас есть экономка — некая миссис Горсон — и горничная?
— Да. Миссис Горсон — удивительная женщина. Кажется, она раньше была актрисой. У нее несколько напыщенная речь, но она не чурается никакой работы и отлично ладит с Миллисент. Горничную зовут Китти Прентис… Теперь, сэр, когда вы все знаете о моих домочадцах, вы позволите мне задать вам вопрос?