– Фонарик, фонарик, где же его оставил? – бурчал себе под нос Максим, пряча во внутреннем кармане рюкзака электрический шоккер, прошлой осенью приобретённый на чёрном рынке за немаленькую сумму.

– Ты меня слышишь? Надоел ты мне со своими тупыми "поисками истины"!

– Ты точно фонарик не видела?

– У-у-х-х! – выкрикнула Лена и затопала ножками. – Какой ты толстокожий! – обессилев, она упала на диван и разрыдалась. Максим бросил рюкзак, присел рядом и положил руку на спину жены:

– Лен, чего это ты? – с нескрываемой заботой обратился к ней.

Выплакавшись, Лена заговорила, не поворачивая лица к мужу:

– С тех пор как откопали тот паршивый кусок корабля, ты на меня ни разу достойного внимания не обратил…

– Так я же…

– Не перебивай, пожалуйста! Ты не обращаешь на меня внимания уже третью неделю подряд. Словно я для тебя значу не больше, чем наш телевизор! Когда нужно – включаешь. Смотришь в своё удовольствие. Захотел – переключил канал, надоело – выключил… Макс, я не телевизор! Я живой человек. У меня есть чувства, которые обижает твоё отношение. Очень обижает… А главное – безвыходность, невозможность исправить, забыть… Ведь я так тебя люблю…

Лена опять зарыдала. Максим нежно прошёл ладонью по её шелковистым светлым волосам, спине…

– Лен, я очень-очень тебя люблю. Ты это прекрасно знаешь. Но такой я человек. Если что-то распалит костёр моего воображения, я не успокоюсь до того момента, пока не сожгу в нём все что только возможно! Это моё проклятье. Жаль, что оно частично задевает и тебя. Но поверь, как бы тебе не было плохо, мне – в сотни раз хуже…

– Макс, мы женаты уже шестой год. Я почти привыкла к твоим хаотичным одержимостям. Но время идёт. Мне скоро тридцать… У нас ещё нет детей… Мне кажется, что ты никогда не захочешь их завести…

– Лена, я тоже думал об этом. Это серьёзный шаг и нам некуда спешить…

– Ты опять? Да после тридцати рожать – для здоровья, а-то и жизни опасно!

– Нет, ты не поняла. Я имею ввиду – сейчас, именно в этот момент – некуда спешить. Мне сегодня нужно кое-что сделать. Это для меня очень важно. Поговорим о детях завтра. Я обещаю, что всё будет отлично!

– А ты не обманешь?

– Клянусь!

Лена поднялась с дивана, обняла мужа и страстно поцеловала в губы.

– На удачу, что бы ты там себе не задумал. Кстати, фонарик в кладовке, на верхней полке, под подушками.

Трёхметровый кирпичный забор.

Тёмное, неосвещаемое фонарями место.

Максим осмотрелся по сторонам. Прислушался к тишине. Убедился что рядом ни души: забросил кошку.

Перелез на территорию стройки.

По ту сторону забора послышалась возня. Кто-то дёрнул за верёвку и принялся по ней неумело карабкаться. Раздавалось едва слышное кряхтение. Предположительно – женское. И хотя Максим сразу догадался кто лезет, всё же прижался спиной к стене. Так в темноте его практически невозможно было разглядеть.

– Максим Васильевич, – шёпотом позвала Света, как только ноги её коснулись песчаного грунта. – Максим Васильевич, это я. Я так и знала, что вы сегодня пойдёте. Вы где?

– Дура! – прошипел из неоткуда возникший Максим, зажав ей рот рукой. – У тебя всё с головой в порядке?

Света пробубнила что-то невнятное в ответ. Максим убрал руку.

– Я ведь как лу… – принялась оправдываться Света, когда он вновь закрыл ей рот рукой.

– Ты хоть понимаешь, чем это может закончиться для нас обоих?! – шипел Максим. От света редких звёзд нахмуренного неба, его глаза приняли маниакальный блеск. – А-ну быстро лезь назад!

Света вновь что-то принялась бурчать сквозь руку. Но громче и кивая головой, словно куда-то указывая. Максим обернулся и тут же шёпотом приказал:

– Ложись! – Света молча подчинилась. – Охранник! Ползи за мной. Тихо. Тихо я сказал. Сюда идёт! Стоп! Идёт. Ближе. Ещё ближе. Остановился. Закурил, – В пятидесяти шагах под рассеивающимся треугольником жёлтого света алюминиевого плафона курил охранник. – Лежи, не дёргайся. Кому сказал? Свет, прекрати трястись!

– Если бы это было так просто… – мрачным шёпотом прошипела Света.

– Докурил. Бросил бычок. Смотрит по сторонам. Идёт к нам. Свернул. Уходит. Ф-ф-ух! Ждём, пока не отойдёт на безопасное расстояние. Чисто. Ползком за мной!

Обратного пути уже нет. Придётся Максиму взять на себя нежданную ответственность. Зачем она пришла? Ей разве в университете приключений не хватает?..

Они подползли к задней части "будки повышенного внимания", как окрестила её Света. Максим распорядился ждать, а сам достал из рюкзака шоккер и растворился в темноте. Не прошло и нескольких минут, как он вернулся и приказал: "пошли!".

У входа без сознания лежал охранник.

– А вы его не того? – сама не узнав свой голос спросила Света.

– Не стой столбом! Заходи внутрь. – Максим взял бессознательного охранника под руки и поволок за собой.

Света в молчаливом оцепенении наблюдала за ним.

– Шея открыта была, – объяснил Максим. – Туда со спины и шарахнул. Он ничего и не понял. Проснётся скоро. Только башка раскалываться будет, как после конкретного застолья. Света, не стой просто, свяжи ему руки и ноги. Вот верёвка. Да, и кляп надо поставить, чтоб ненароком друзей не пригласил…

– Это же Ксан Жон! – отпрянула Света.

– Чего выдумываешь?

– Да нет, его-то я отличить всегда могла… – неуверенно парировала Света.

Чтобы успокоить непрошенную попутчицу, Максим заглянул в лицо охранника.

– Блин! – Максим протёр глаза, но это не помогло. – И вправду Ксан!

– А я вам что говорила?

– Видать подработать сторожем решил… – сделал вывод Максим. – Хотя, на такой объект людей с улицы не берут. Секретность и всё такое… Ладно, времени в обрез. Света, помоги его связать.

Как и предполагал Максим, "будка повышенного внимания" оказалась замаскированным входом в шахту. Связанного Ксан Жона оставили в нескольких метрах от выхода.

Широкий коридор шахты слабо освещался редко-встречающимися висящими на проводах лампочками. Стены подпирались массивными бетонными полуарками. Пахло сыростью. Каждый шаг поднимал в воздух облако густой пыли.

Очень скоро коридор упёрся в двойную развилку. Над одним входом была прибита деревянная табличка с жёлтым квадратиком, над другим – с красным.

– Куда пойдём? – озадачила Света.

– Вообще-то, по логике вещей, нам бы следовало разделиться… – сообщил Максим.

– Мне страшно без вас будет, – чистосердечно призналась Света.

– Мне самому не хочется разделяться. Всё глупости в фильмах показывают. Нужно вместе держаться. Пойдём на красный.

– Почему? – испугалась студентка.

– Они специально запутать хотят. Красный цвет в подсознании – тревожный, тот, который стоит обойти стороной. Они на это и рассчитывают…

– А если нет? Вдруг там опасно?

– Я сам в замешательстве, – сказал Максим. – Давай лучше монетку кинем. Герб – красная дорога, решка – жёлтая. – Не дожидаясь одобрения попутчицы, он достал монетку и тут же щелчком большого пальца подбросил в воздух. Монета со звоном, эхом протянувшимся по туннелю, приземлилась на бетонный пол. Гербом вверх. Значит – идти в проём помеченный красным.

По дороге всё чаще встречались двойные развилки с жёлтым и красным кирпичиками. Шли по "красному". Всё отвесней становился путь.

Туннель привёл в громадное помещение с металлическими стенами. Посреди помещения алюминиевыми кантами врезался в пол квадрат бассейна. Светло-зелёная вода пронзалась ярким светом многочисленных люминесцентных ламп. Возле бассейна распахнутыми дверцами обнажал водолазные костюмы термошкаф.

– Ну вот, а говорила: не будет надобности надевать дедушкин водолазный костюм… – иронично вспомнил Максим.

– Не понимаю, откуда тут этот бассейн? – удивлялась Света.

– Грунтовые воды… – с умным видом заключил преподаватель.

– И что будем делать?