— Этот тоже пуст, — сказал Сергеев.

— Отрицательный результат, — проворчал Иванов, — тоже результат.

Покинув номер 1022, федералы вернулись к двери номера 1020. Сергеев посмотрел на Иванова, но ничего не спросил, просто помедлил пару секунд. Иванов молчал. Сергеев поднял руку и тихонько постучал в дверь.

— Кто там?

Сергеев как раз намеревался постучать еще раз да так и застыл с поднятой рукой, он не ожидал, что на стук кто-то ответит. Голос за дверью был явно женский и принадлежал, очевидно, Марии Залмансон.

— А… э… — Сергеев пребывал в замешательстве и никак не мог собраться с мыслями, чтобы хоть что-то быстро соврать.

Зато Иванов ничуть не растерялся.

— Мария, — сказал он в закрытую дверь, — вам нужна голова Копфлоса?

Дверь тут же распахнулась.

— А, это вы, — сказала Мария Залмансон, как показалось Иванову, с некоторым разочарованием.

— Не ждали? — спросил Иванов.

— Признаться честно — нет, — сказала Мария Залмансон. — Неужели вы ее нашли?

— Нет, — сказал Иванов с милой улыбкой. — Мы просто хотели убедиться, что у вас ее тоже нет.

— Это все? — холодно спросила Мария Залмансон.

— Могу предложить альтернативный вариант, — сказал Иванов, — Может, в кино сходим? Или на танцы?

— Кус мир ин тухес! — выпалила Мария Залмансон и с грохотом захлопнула дверь.

— Какой темперамент! — сказал Иванов. Он едва успел отшатнуться назад, не то ходить бы ему с носом, похожим на перекошенный шнобель лейтенанта Колотилова. Повернувшись к Сергееву, Иванов спросил: — Ты понял, что она мне ответила?

— По-моему, ответ был отрицательный, — предположил Сергеев.

— Я так и подумал, — сказал Иванов.

А в гостинице «Балтика» федералов ждали другие конкуренты. Иванов и Сергеев еще не успели пришвартовать к причалу свой новоприобретенный катер, как из дверей чопорной походкой выступил Берндт фон Дрост. За ним вразвалку шли Клещ и Жан-Поль.

У Иванова мелькнула мысль, что немец и бандиты неведомым образом прознали об обыске, учиненном федералами в их номерах. Нет, конечно, это было не так — ни фон Дрост, ни Клещ с Жан-Полем не могли ничего знать об этом, но все же… Он вылез из катера и встал рядом с Сергеевым на краю причала, словно на последнем рубеже.

Берндт фон Дрост прятал глаза за неизменными черными очками. Казалось, он не замечал бандитов, топающих следом. За три шага до федералов немец резко остановился. Клещ, не готовый к такому маневру, ткнулся носом в спину фон Дроста, а Жан-Поль налетел на Клеща.

— Будьте осторожней, молодой человек, — не оборачиваясь, высокомерно процедил Берндт фон Дрост.

Клещ буркнул в ответ что-то плохоразличимое; Иванов расслышал из сказанного только одно слово — «козел». Берндт фон Дрост попросту проигнорировал словесный выпад бандита, немец смотрел прямо на федералов, а его собственные глаза были скрыты за темными стеклами.

— Я располагаю сведениями о произошедшем сегодня инциденте между вами и так называемыми нахтфишерами, — произнес Берндт фон Дрост ровным голосом. — В связи с этим событием я хочу спросить вас, не оказало ли данное событие положительного действия на ход ваших поисков?

— Чего? — спросил Иванов. Говорил немец вроде бы по-русски, но понять его было трудно.

Из-за плеча немца высунулся Клещ.

— Ну, — сказал он, — вы нашли это самое… эту штуку?

Берндт фон Дрост лишь чуть повернул голову в сторону нахального выскочки, посмевшего вклиниться в чужой разговор, и Клещ опасливо попятился.

Заговорил Сергеев; он ответил немцу таким же сухим, унизительно-безразличным тоном:

— Я не вижу никакой связи между произошедшим сегодня инцидентом и вашим желанием узнать результаты наших поисков. Я не считаю обязанным отвечать на любые ваши вопросы, касающиеся данного дела. Это все, что я могу вам сообщить.

Берндт фон Дрост проглотил это без тени недовольства или раздражения, вероятно, он все-таки извлек какую-то полезную информацию из отповеди Сергеева. Немец чуть наклонил голову в кивке и сказал:

— Ваш ответ вполне меня удовлетворил. Благодарю.

— Битте шён, — сказал Сергеев.

— Ауфвидерзеен, — сказал Иванов.

Не произнеся больше ни слова, Берндт фон Дрост повернулся, и Клещ с Жан-Полем предусмотрительно расступились, открыв ему путь к свободной гондоле. «Гостиница «Европейская», — отчетливо сказал Берндт фон Дрост, садясь в лодку. Клещ и Жан-Поль не уходили, стояли и смотрели на федералов.

— Так я не понял, — сказал Клещ. — Вы нашли или не нашли?

Ни Иванов, ни Сергеев не ответили на вопрос. Оба одинаковым движением скрестили на груди руки, взирая на бандитов свысока.

— Нет у них ничего, — сказал Жан-Поль компаньону. — Сам видишь, они на мизере.

— Ну и ответили бы по-человечески, — пробурчал Клещ, недовольный обхождением. — С фрицем вон «битте-дритте», а как я спросил — так молчат.

И бандиты повернулись к незанятой гондоле, тоже собираясь покинуть гостиничный причал. Но тут Сильвия, до поры не вмешивавшаяся в серьезный мужской разговор, увидела, что все потенциальные клиенты уплывают прямо из-под носа, и сильно этим обстоятельством обеспокоилась.

— Эй, мальчики! — призывно крикнула она, встав в первую позицию. — Поразвлечься не желаете?

Все четверо мужчин обернулись на женский голос.

— О! — Жан-Поль вспомнил о своей роли «типа француз». — Ля бель фам.

— Это ты мне? — подозрительно спросила Сильвия.

— Уи, — ответил Жан-Поль, галантно улыбаясь. — А туа.

— Козел! — пронзительно взвизгнула Сильвия. Она напрочь забыла о привлечении клиентов, превратившись в фурию, разъяренную стерву. — Только вот подойди поближе — я тебе покажу «ля-бля-фа»! — И Сильвия, растопырив пальцы покруче любого крутого, продемонстрировала длинные, ярко-красные, как будто уже окровавленные ногти.

Жан-Поль, который думал, что сделал комплимент, ошеломленно попятился.

— Вот дура ненормальная, — пробормотал он на чистом русском языке.

А Сильвия разошлась не на шутку. Она награждала незадачливого кавалера такими эпитетами и в таких выражениях, знанию которых позавидовали бы бывалые моряки и многоопытные фольклористы. Жан-Поль не знал, куда себя спрятать, он был готов спасаться вплавь. Клещ, высунувшись из-за тента свободной гондолы, позвал:

— Мусью, ком цу мир.

Жан-Поль в мгновение ока запрыгнул в гондолу и спрятался от гневного взгляда Сильвии за спиной компаньона.

— Давай-давай, греби отсюда! — крикнула Сильвия, уже остывая.

Гондола с бандитами отчалила. Было видно, как уничтоженный Жан-Поль беспокойно ерзает на скамье и посекундно оглядывается на плот Сильвии.

— А ты еще удивлялся темпераменту Марии Залмансон, — сказал Сергеев Иванову. — Вот где настоящий темперамент!

— Ага, — кивнул Иванов, глядя на Сильвию влюбленными глазами. Он был восхищен ее красноречием и виртуозным владением ненормативной лексикой. — Однако, какой слог! Какая экспрессия!

— Тоже мне ценитель художественной декламации, — проворчал Сергеев. — Пойдем-ка лучше отсюда, пока и нам на орехи не досталось…

— Постой, блондинчик, — окликнула Сильвия. Обращалась она явно к Иванову, поскольку у Сергеева волосы были темные, а кроме них двоих на гостиничном причале больше никого не осталось.

— Я? — все же спросил Иванов, обернувшись.

— Ты, ты, — покивала Сильвия. — Зайди-ка ко мне, красавец. Да не бойся, я тебя не съем.

— Кто знает… — негромко сказал Иванов, но все же решился и направился не к дверям гостиницы, а в сторону плота Сильвии.

Сергеев заступил ему дорогу.

— Да ты что? — прошипел он. — Как ты можешь?

— Могу, — сказал Иванов. — Я уже совершеннолетний и полностью дееспособный гражданин и имею полное право самостоятельно решать, с кем мне можно встречаться и куда мне можно ходить.

Сергеев посмотрел напарнику в глаза и увидел, что тот настроен весьма серьезно и отступать не намерен. Тогда Сергеев сунул руку в карман, сказал: