– А ты? – шепнула она с тревогой и страхом, пытаясь поймать мой напряженный взгляд.

– Я потом! – ответил я и втолкнул ее в темноту.

Вытащив сотовый телефон и спрятавшись за шкафом, но не закрывая его до конца, зная чертовы особенности сотовой связи, я набрал «02» и, как только дежурный взял трубку, сообщил, – У нас разбойное нападение с применением огнестрельного оружия! Говорит Мареев, хозяин квартиры! Сейчас они пытаются проникнуть в квартиру!

– Кто «они»? – недоумевающе спросил дежурный, он, кажется, дремал или читал интересную книгу.

– Двое преступников, они вооружены... – тут в прихожей хлопнуло: не сумев вскрыть мой весьма хитрый замок, убийцы предпочли поскорее войти, и тут же зегремело ведро.

– Они уже входят! Мы спрячемся, я попробую еще позвонить! Срочно приезжайте!

– Адрес?! – дежурный, кажется, взволновался.

– Майская, дмо сто, квартира девятнадцать.

– Ждите, сейчас будут! Ни в коем случае не проявляете сопротивления! Отдавайте все материальные ценности... – это он говорил уже вместе с явственным чертыханием у двери: входящие наткнулись на парку и вешашлку, которые необходимо было убрать с дороги, чтобы войти в мою квартиру.

– Ждем! – кивнул я, – Учтите, у них на пистолетах глушители! – и отключился.

Задвинуть шкаф обратно было делом нескольких секунд: счастье, что раньше это было очень неудобно, и в свое время я приделал изнутри две ручки.

Здесь было практически темно, однако, Приятель продолжал неумолчное гудение мотора, которое в ночной тишине могло нас выдать. Но выключить его я не мог: тогда пришлось бы задавать команды настройки заново, а это несколько часов напряженной работы и ожидания. кроме того, стерлись бы все незаписанные данные о деле Самсонова и Выставки. Поэтому я просто взял коврик с пола и накрыл им процессор, чтобы гудение вентилятора было не так слышно.

Настя стояла тут же, у кресла, а потому в тесном пространстве бывшей кладовой нам пришлось тесно прижаться друг к другу, пока я совершал вышеупомянутые операции.

– Пролезай за стол, – шепнул я ей в самое ухо, чувствуя нежный запах волос, одновременно вспоминая, что мой стол не вплотную подходил к стене, – и садись у стенки. Может, будут стрелять!

– Хорошо, – кивнула она, и я ощутил взволнованное дыхание на своем лице, а мгновение спустя увидел, как блестят ее глаза, с какой-то непонятной замирающей робостью смотря на меня.

– Ты... – тихонько выдохнула она, – Осторожнее!..

Я кивнул, обнял ее, поцеловал в губы и твердо развернул лицом к углу, в котором ей предстояло спрятаться.

Наступиола напряженная тишина.

Гудение компьютера было практически неслышно, мое и Настино дыхание перекрывали его, мысленно успокоив себя, я сунул сотовый в карман и достал ему на смену пистолет «Макаров», верное испытанное оружие, из которого моя меткость в стрельбе достигала внушительных результатов.

Входящим, наконец, удалось справиться с оставленными мною препятствиями, и они вступили в частное владение сыщика Мареева, закрыв за собою дверь: я услышал шаги и приглушеную речь.

– Где он! – негромко выругался один, разумеется, мужчина, а вот ему ответил хотя и грубый, но все же женский голос.

– Прячется, – сказала она, – Где-то здесь. Или через окно сбежал.

Мысленно я проклял себя за то, что не оставил открытым окно, и приготовился стрелять на звук.

Пришедшей паре понадобилось около трех минут, в течении которых я пытался рассчитать, когда же приедет милиция, чтобы обыскать мою квартиру.

Точка сбора у них опять была в зале, прямо напротив двоих шкафов.

– Ушел, – убежденно заметил мужчина, – Ищи его теперь хрен знает, где!

– Крови не было, значит, даже не ранили! – согласилась женщина, – Надо уходить отсюда, пока никто не проснулся!

– Постой, – вдруг сказал мужик.

У меня на висках и под мышками выступил холодный пот; я поудобнее взял пистолет, приседая, чтобы голова оказалась на уровне поясницы среднего роста мужчины.

– Слышишь? – еле слышно сказал он своей напарнице, – там гудит что-то. – и голос его был обращен в нашу сторону.

Я мог бы встрелить в этот момент, потому что по голосу легко определялось, кто где стоит, а переборки у меого шкафа были отнюдь не железные, гораздо тоньше, чем, скажем, пострадавшая дверь – но первый же выстрел перебудит весь дом, а после в суде придется объясняться, и врядли это сочтут разумным методом самообороны: нападающие-то не стреляли!

Лихорадочно раздумывая, что делать, я поклялся, что завтра же приделаю к шкафу замок, запирающийся изнутри, превращу его в своеобразную дверь, и одной рукой ухватился за ручку, повисая на ней всем весом, упираясь ногами в пол, чтобы сильное движение с той стороны не открыло нас сразу же.

– Ну-ка, послушай! – прошептал мужчина, скорее всего, присолоняясь ухом к стене у шкафа.

И я понял, что сейчас они догадаются, потому что гудение компьютера, хоть и слабое, хоть и приглушенное, все же было слышно в пустой ночной тишине, все же выдавало, что пространство за шкафом пустое.

Наверное, это поняла и Настя; не знаю. что двигало ею в тот момент, но она оказалась рядом, и, наклонившись ко мне, негромко заговорила, шелестя своей блузкой, словно простыней, на которой двигались, сплетаясь, два тела.

– Милый!.. Да, так... как хорошо-о!..

Нежный тихий голос был полон сладости и желания, она резко вздыхала, словно чувствуя в себе мужчину, и целовала свои ладони.

Я даже затрясся от неожиданности и ужаса, на мгновение мне показалось, что сейчас негромко хлопнут два выстрела, и это будет последним, что я услышу в жизни.

Но за стеной разочарованно сказали:

– Соседи.

– Пойдем отсюда! – приказал мужчина, отдаляясь к двери – В следующий раз будем умнее!

Но следующего раза им, все-таки, не предоставилось, потому что на смену моментально умолкшей Насти в прихожей раздался громкий требовательный голос, – Милиция! Бросить оружие! Лицом к стене! – происходящее стремительно разворачивалось в прихожей, кто-то попытался бежать, грохнули два выстрела – тихий, через глушитель, и обычный, раскатистый, кто-то закричал, что-то упал, все забегали, потом раздался еще один выстрел, уже где-то на лестнице, и я пончял, что в моей квартире никого нет.

– Жди меня здесь! – приказал я, в силах только благодарно погладить ее по плечу, – Я вернусь максимум к утру!

Выскользнул в приоткрытый проход и закрыл его за собой, пристраивая «Макаров» за поясом..

– Руки вверх! К стене! – приказал немолодой патрульный, внезапно появляясь в поеме входной двери.

Я разумно подчинился, представившись, – Я Мареев, хозяин квартиры... их поймали?

– Всех поймаем! – уверенно и зло ответил он, обыскивая меня и забирая пистолет, – Повернись! Документы?!

Я послушно повернулся и вытащил из нагрудного кармана аккуратно свернутую лицензию.

– Ни хрена не вижу! – покачал головой милицейский, всматриваясь в напечатанное, – ладно, давай вниз.

– Можно злесь, свет включить, – возразил я.

– Нельзя, сейчас следственная группа приедет! – и повел меня вниз.

Бесполезно описывать дальнейшие три с половиной часа; меня допрашивали, тестировали на алкоголь и наркотики, расспрашивали, проверили лицензию и разрешение на ношение огнестрельного и холодного оружия, вернули пистолет и патроны и, наконец, сообщили, что один из преступников ранен, а другой едва поцарапан. Обоих взяли. Двое милиционеров ранены, один в тяжелом состоянии, другой в реанимации.

Мне пообещали, что оба, и баба и мужик, ЗА ВСЕ ОТВЕТЯТ.

Я, правда, больше хотел бы просто поговорить с ними, но особенного выбора не имел.

Меня спросили, буду ли я возбуждать дополнительное уголовное дело, и вообще, будут ли у меня какие-нибудь просьбы, я написал заявление на имя прокурора с просьбой возмещения материального ущерба, а потому, почти в пять часов утра, меня привезли домой, где дежурил милиционер и где горели окна почти во всем дворе.

Меня встретил бодрый Колян, который был к тому же весьма злым.