После ланча на кухне появился Сидни.

— Ну? — спросил он у Кэти, явно гордясь своим выбором возможных женихов.

Прежде чем она успела ответить, появилась Диана.

— Хватит, — сказала она мужу, насильно выталкивая его из кухни, — давай уходи. Мы только что скормили ланч для четверых восьми персонам, а ты тут лезешь со своим «ну?».

Сидни отошел, чтобы женщины убрали на кухне.

— Двоюродный дядя Тоби был графом! — восхищенно крикнул он Кэти над головой Дианы, когда добрался до двери.

— А его мать была лошадью, судя по его виду, — парировала Диана, вспыхнув. — Иди уже. У нее сегодня встреча с хорошим парнем из Оксфорда, перестань вмешиваться.

— Что, правда? — спросил Сидни, наполовину скрываясь за дверью. — А чем занимается его отец?

— Занимается собственным бизнесом скорей всего, — раздраженно ответила жена, — уходи из кухни, а то не получишь чаю.

Сидни подмигнул Кэти и убрал нос, прежде чем Диана захлопнула дверь.

Кэти положила тарелку, которую вытирала.

— Спасибо, мама, у меня уже начались ужасные видения по поводу организации свадьбы.

— Ни за что, — сказала Диана, — я никогда не позволю своей дочери выйти замуж за подобного поросенка.

— Спасибо, мама.

— Тем более пока ты не сделала карьеру.

— О-о, — неожиданно воскликнула Беа, — он толкается.

Она повернулась к матери и сестре, и было видно, как ребенок в ее животе танцует румбу собственного изобретения.

— О-о, — сказала Кэти, — он будет танцовщиком.

— Ни за что, — заявила Беа, — регби, центральный игрок.

— А если ей понравится балет? — спросила Кэти. Они снова посмотрели на танцующий живот.

— Я уверена, это мальчик, — поглаживая живот, сказала Беа.

Они все улыбнулись фирменной улыбкой Симмондсов и обратились к Богу с просьбой, что им неважно, какого пола будет ребенок, только чтобы он был здоров и не унаследовал подбородок своего папаши.

В три часа дня, приблизительно в то время, когда Кэти собиралась уезжать из Глоссопа, лондонское небо отказалось от попыток стать светлее. И Сьюки больше не могла терпеть. Она знала, что это будет невежливо, но если бы Грета не хотела, чтобы ей звонили домой, она бы не дала свой номер.

Успел раздаться только один гудок.

— Грета Майклз.

— Грета, это я, Сьюки.

— Сьюки, дорогая, все в порядке?

— Да, все хорошо. Извини, что я звоню домой…

— Что случилось?

— Я просто…

— Ты не могла бы говорить громче?

— Да, я просто…

— Отлично! Я знала, что ты можешь это сделать.

— Я просто хотела попросить тебя рассказать чуть побольше о том, как лучше выглядеть на пробах.

— Дорогая, дело не в том, что надо что-то улучшать… Ой, подожди минутку, мне надо выпустить кошку… Ты естественна. Тебе нужно просто переосмыслить само понятие «пробы».

— Правильно, переосмыслить.

— Да.

— Я просто не знаю, что еще мне надо сделать, — повторила Сьюки, — я имею в виду, что у меня никаких проб на следующей неделе, только одно прослушивание.

Она слышала, как Грета на другом конце провода шелестит бумагами.

— Я вот что тебе скажу, — проговорила Грета после паузы, — я только что читала твое резюме. Теперь, когда мы хотим представить тебя заново, как телеактрису, его нужно переписать.

— Хм. Как?

— Ну, телевизионные режиссеры не слишком заинтересуются тем, что ты умеешь танцевать джаз или фехтовать. Не так уж много фехтовальщиков нужно для комедии.

— А чего они хотят?

— Они хотят знать, снимаешься ли ты обнаженной и насколько далеко ты готова зайти.

— В комедиях не так уж много обнаженки, в любом случае.

— Я знаю, дорогая, но ты понимаешь, о чем я говорю. Посмотри на свое резюме, — еще шелест. — Ах да. И твои рекомендации. Их надо полностью переписать.

— Хорошо. Полностью переписать.

— Когда ты мне все принесешь, тогда поговорим о пробах.

— Ты имеешь в виду, что не будешь ничего делать, пока я не принесу тебе новое резюме и рекомендации?

— Ну, дорогая, когда ты их перечитаешь, ты меня поймешь. Я так рада, что ты мне позвонила. Теперь уж мы точно можем начать двигаться.

Когда Сьюки положила трубку, она уже пообещала себе никогда не звонить Грете домой. Вот только бы найти в себе силы выполнить это обещание. Сьюки знала, что она не слишком дисциплинирована. Она прикрепила на холодильник записку: «Звонить Грете только, когда счастлива». А потом позвонила матери в поисках хоть небольшой поддержки.

— Думаю, тебе надо сменить агента, — заботливо сказала мать.

— Нет, Грета прекрасна, — устало ответила Сьюки. Невозможно было поверить, но заботливость матери только ухудшала дело.

— Но она тебе совсем не помогает, — заспорила мать, — и она вгоняет тебя в депрессию. Думаю, она вредит тебе.

— Нет, неправда. Она мне помогает.

— Но разве ты счастлива?

Повесив трубку, Сьюки добавила к прикрепленной на холодильник записке еще одну строчку: «И маме». После этого она отправила Кэти на мобильник сообщение: «Агент и мама ненормальные. Я иду к тебе». А потом пошла к Кэти, надеясь, что Джон будет дома и она сможет подождать, пока Кэти вернется домой.

5

Возвращаться обратно в Лондон всегда было намного легче, так что три часа спустя Кэти уже пыталась найти место для парковки в радиусе пяти миль от своей квартиры. До свидания с Дэном у нее оставался только один час.

Она крайне редко пользовалась машиной по двум весьма серьезным лондонским причинам. Во-первых, пользоваться общественным транспортом было гораздо дешевле, а во-вторых, не надо было искать свободное парковочное место. Какие-то ублюдки явно видели ее отъезжающей в субботу и быстренько заняли ее место. Теперь, конечно, как минимум месяц они оттуда не сдвинутся. Кэти осторожно перенесла вес своего тела с одной затекшей ягодицы на другую.

И вдруг она услышала, как хлопнула входная дверь, а потом увидела, как из какого-то дома выходят люди и идут к своей машине. Она тут же насторожилась и, как только машина отъехала, сразу же заняла ее место, чтобы больше никогда его не покидать. Ха! Это научит их никуда не уезжать в воскресенье вечером.

Она выключила двигатель и осталась сидеть в темной машине. О черт. Она ужасно нервничала по поводу этого свидания. Прошло не так уж много времени с тех пор, как Дэн пригласил ее, но этого было достаточно, чтобы предстоящее свидание превратилось в Ужасающую Перспективу. В первый день свидание еще было просто чем-то, чего стоило ждать. На второй день это приобрело оттенок реальности — свидание приближалось. Еще через день осталось только напряжение.

Как только она, волоча сумку, вошла в дом, она услышала голоса и сразу же прошла в гостиную. Джон и Сьюки сидели на разных диванах и мило беседовали. Увидев Кэти, Сьюки распахнула глаза:

— Ага! Странница вернулась.

Джон улыбнулся, а Кэти развалилась на диване.

— В следующий раз, когда я решу воспользоваться машиной, — слабым голосом сказала она, — посадите меня на цепь.

— Когда ты идешь на свидание? — спросила Сьюки.

— Знаешь что, — закрыв глаза, сказала Кэти, — я даже не знаю его фамилии. Или что он изучал в Оксфорде.

— Я так понимаю, у твоего семейства все в порядке, — усмехнулась Сьюки.

— Как я могу идти на свидание с кем-то, если даже фамилии его не знаю? — продолжала Кэти. — А вдруг он меня изнасилует?

— Как насчет чашки чая? — спросил Джон. Кэти кивнула.

— А ты не сказала матери, — поинтересовалась Сьюки, — что после такого поцелуя тебе наплевать на то, что он может оказаться Мармадюком?

— Никто так хорошо не целуется, — пробормотала Кэти и улыбнулась. — А как твои дела?

— Кошмарно. Потому я и пришла.

— Ты рассказывай, а я пока буду думать, что мне надеть, пока не решу надеть то же, что и на прошлой неделе.

Этим они и занялись.

— Так что, как видишь, — сделала вывод Сьюки, глядя на борющуюся с третьим нарядом Кэти, — мне нужно серьезное резюме и помощь с рекомендациями. Кроме того, я вспомнила, что Джон — эксперт в этих делах.