Никто не сможет научить вас, но вы можете научиться. Есть огромное различие между изучением самим и когда вас учат. Изучение происходит через всю жизнь, тогда как обучение вас закончится через несколько часов или лет. И затем, в течение оставшейся части вашей жизни вы повторяете то, что вам преподавали. То, что вам преподавали, вскоре превращается в мертвый пепел, и после этого жизнь, которая является живым существом, становится полем битвы тщетных усилий. Вы брошены в жизнь без непринужденности или медлительности для того, чтобы понять ее. Прежде, чем вы что-то узнаете о жизни, вы уже прямо в ее середине, женаты, привязаны к работе, с обществом, безжалостно требующим от вас. Каждого нужно учить жизни с раннего детства и дальше, а не в последний момент. Когда вы уже выросли, это слишком поздно.

Вы знаете, какая жизнь? Она простирается от момента, когда вы рождаетесь, до того момента, когда вы умираете, и, возможно, дальше. Жизнь обширна, сложна и целостна, она подобна дому, в котором все случается сразу. Вы любите и вы ненавидите, вы жадны, завистливы, и в то же самое время вы чувствуете, что не должны быть таким. Вы честолюбивы, и есть либо расстройство, либо успех, следуя за беспокойством, страхом, и безжалостность, и рано или поздно там приходит чувство тщетности всего этого. К тому же есть ужасы и зверство войны, и мир через террор. Существует национализм, суверенитет, который поддерживает войну. В конце дороги жизни ждет смерть, или где-нибудь по ее пути. Есть стремление к Богу, с его противоречивыми верованиями и ссорами между организованными религиями. Идет борьба, чтобы заполучить и удержать работу, есть женитьба, дети, болезнь, и господство общества и государства. Жизнь — это все и намного больше, и вас бросают в эту кутерьму. Обычно вы погружаетесь в нее, несчастный и потерянный. И если вы выживите, карабкаясь к вершине кучи, вы — все еще частичка кутерьмы. И это то, что мы называем жизнью: постоянная борьба и горечь, в которую иногда бросают немного радости. Кто научит вас всему этому? Или, скорее, как вы собираетесь научиться этому? Даже если у вас есть способности и талант, вы затравлены амбицией, желанием известности с ее расстройствами и печалями. Все это — жизнь, не так ли? И все, помимо этого — это также жизнь.

«К счастью, мы еще только очень немного знаем о всей этой борьбе, — продолжал первый, — но то, что вы нам сообщаете об этом — это уже в потенциале. Я хочу быть известным инженером, я хочу победить всех, поэтому я должен упорно трудиться и знакомиться с нужными людьми. Я должен планировать, рассчитывать на будущее. Я должен идти своим путем через жизнь».

Это как раз именно то. Каждый говорит, что должен идти своим путем через жизнь, каждый старается для себя, неважно, во имя ли бизнеса, религии или страны. Вы хотите стать известным, этого же хочет ваш сосед и его сосед. И так с каждым, от самих высокопоставленных до самых низших на земле. Таким образом мы строим общество, основанное на амбиции, зависти и жадности, в котором каждый человек враг другому. И вам дают «образование», чтобы приспособиться к этому распадающемуся обществу, вписываться в его порочную структуру.

«Но что нам делать? — спросил второй. — Мне кажется, что мы должны соответствовать обществу или нас уничтожат. Есть ли выход из этого, сэр?»

В настоящее время вы получаете так называемое образование, чтобы вписаться в это общество. Ваши способности развиваются, чтобы позволить вам зарабатывать на жизнь в пределах структуры. Ваши родители, ваши педагоги, ваше правительство — все заинтересованы в вашей эффективности и финансовой безопасности, ведь так?

«Я не знаю, как насчет правительства, сэр, — вмешался четвертый, — но наши родители тратят с трудом заработанные деньги, чтобы позволить нам иметь диплом колледжа, так чтобы мы могли зарабатывать себе на жизнь. Они любят нас».

Неужели? Давайте посмотрим. Правительство хочет, чтобы вы были эффективными бюрократами, чтобы управлять государством, хорошими работниками промышленности, чтобы поддержать экономику, и способными солдатами, чтобы убивать «врага», так?

«Думаю, что да. Но наши родители более добры, они думают о нашем благосостоянии и хотят, чтобы мы были хорошими гражданами».

Да, они хотят, чтобы вы были «хорошими гражданами», что означает быть уважаемыми и амбициозными, постоянно алчущими и вовлеченными в ту социально принятую жестокость, которая называется конкуренцией, так чтобы и вы, и они могли быть в безопасности. Вот то, что составляет так называемого хорошего гражданина, но действительно ли это хорошо или что-то очень злое? Вы говорите, что ваши родители любят вас, но так ли это? Я не циничен. Любовь — это необычайная вещь, без нее жизнь бесплодна. Вы можете иметь много имущества и занимать место во власти, но без красоты и величия любви жизнь вскоре становится страданием и замешательством. Любовь подразумевает верно, что тем, кого любят, дают абсолютную свободу, чтобы вырасти в их полноте, быть чем-то большим, чем просто социальные механизмы. Любовь не заставляет открыто или через скрытую угрозу обязанностей и ответственности. Где присутствует какая-либо форма принуждения или применения власти, там нет любви.

«Я не думаю, что это именно та любовь, о которой мой друг говорил, — сказал третий. — Наши родители любят нас, но не так. Я знаю мальчика, который хочет быть художником, но его отец хочет, чтобы он был бизнесменом и угрожает, что выгонит его, если тот не выполнит свой долг».

То, что родители называют долгом, это не любовь, это форма принуждения, и общество поддержит родителей, потому что то, что они делают, очень почитается. Родители стремятся, чтобы мальчик нашел надежную работу и зарабатывал бы деньги. Но с таким огромным населением существуют тысячи кандидатов на каждую работу, и родители думают, что мальчик никогда не сможет зарабатывать средства к существованию с помощью живописи, потому-то они заставляют его преодолеть то, что они расценивают как его дурацкую прихоть. Они считают, что ему необходимо соответствовать обществу, чтобы быть уважаемым и в безопасности. Это называется любовью. Но любовь ли это? Или же это страх, прикрытый словом «любовь»?

«Когда вы объясняете это таким образом, я и не знаю, что сказать», — ответил третий.

Имеется ли какой-то другой способ объяснить это? То, что только было сказано, возможно, неприятно, но это факт. Так называемое образование, которое вы сейчас получаете, очевидно, не помогает вам встречать эти обширные жизненные сложности. Вы приходите к этому неподготовленными и поглощаетесь им.

«Но кто должен обучить нас понимать жизнь? У нас нет таких преподавателей, сэр».

Педагога тоже нужно учить. Люди постарше говорят, что вы, подрастающее поколение, должны создать иной мир, но они вовсе не это имеют в виду. Напротив, с большой вдумчивостью и заботой они приступают к вашему «образованию», чтобы приспособить вас к старому образцу с некоторыми видоизменениями. Хотя они могут говорить совершенно по-разному, учителя и родители, поддержанные правительством и обществом в целом, присматривают за тем, как вас обучают, чтобы соответствовать традиции, принимать амбицию и зависть как естественный способ жизни. Они нисколько не заинтересованы в новом образе жизни, и именно поэтому сам педагог получает неправильное образование. Старшее поколение породило этот мир войны, этот мир антагонизма и разделения между человеком, а новое поколение усердно ступает по его шагам.

«Но мы хотим быть правильно образованными, сэр, что нам делать?»

Прежде всего, уясните один простой факт: что ни правительство, ни ваши нынешние преподаватели, ни ваши родители не заботятся о том, чтобы обучать вас правильно. Если бы они хотели, мир был бы совсем другим, и не было бы никаких войн. Итак, если вы хотите получить правильное образование, вам придется самим приступить к этому, и когда вы вырастете, тогда вы будете присматривать, чтобы ваши собственные дети получали правильное образование.

«Но как можем мы сами себя правильно обучать? Нам нужен кто-то, кто будет учить нас».