Амаушумгаланна зять Сина.

Мой Господин, сладостен твой приход,

Вкусны твои травы и растения на равнине…

Мы можем представить себе, с каким великолепием на протяжении столетий ежегодно совершалась эта церемония. У подножия храма теснится толпа, все взгляды устремлены вверх: там, на самом верху, куда ведет крутая лестница, сТвершится священный акт. Во дворах храмов собрались самые почетные граждане: дворцовые чиновники, надсмотрщики, военачальники. Под пение жрецов и жриц празднично одетый царь приближается к священному алькову. За дверями гипара его ждет «богиня». Жрица, которой выпало счастье играть роль богини, песней призывает жениха. Народ ждет. Жизнь всех этих людей зависит от того, что произойдет там, в святая святых храма, на роскошно убранном ложе, приготовленном для «богини» и царя. Этим актом будет оказана помощь небесным силам, которые пробудят жизнь на земле. Оживут луга и поля, вырастет сочная трава для коров и овец, буйно заколосятся хлеба, созреют плоды на деревьях. Вот почему с таким благоговейным вниманием слушают собравшиеся пение жрецов.

В настоящее время ученые располагают шестью текстами, в которых описывается церемония приготовления к бракосочетанию Думузи и Инанны. Как и в «песнях о сватовстве», в них отразились разнородные обычаи, несомненно связанные с определенными местными традициями. Тексты трудны для понимания, перегружены метафорами, смысл которых сейчас нелегко разгадать, но суть их сводится к описанию приготовлений Инанны к встрече с женихом. Инанна прославляет себя и своего жениха, восхищается его красотой и силой. В одном из текстов Ниншубур, советник Инанны, подводит избранника к ней и просит, чтобы она благословила царя и послала ему и его народу всяческие блага. Затем Ниншубур, роль которого исполнял один из главных жрецов, брал царя за правую руку и подводил к ложу «богини».

Согласно другой версии, супружеское ложе готовил царственный жених, пировавший в ожидании «богини». Узнав, что невеста уже в спальне, царь тоже шел туда. Звучала благословляющая его молитва. Этот текст заканчивается следующими словами царя:

…Инанна, твоя грудь – это твое поле,

Твое просторное, широкое поле, которое вскармливает растения,

Твое просторное поле, которое вскармливает хлеб.

Воды, текущие с высоты небес, – для Господина – хлеб с небес,

Вылей их для избранного господина,

Я буду их из тебя пить.

Один из самых пространных шумерских текстов, содержащих ценные сведения о совершении мистерии «священного бракосочетания», обнаружен недавно на табличке, откопанной в Ниппуре. К сожалению, из четырех столбцов текста удалось прочитать и перевести только половину. Подобные тексты представляют собой нечто вроде сценария, в котором каждому действующему лицу отводится совершенно определенная роль. «Сценарий», увековеченный на упомянутой табличке из Ниппура, открывается монологом Инанны. Богиня объясняет, почему именно Думузи избран ею царем и богом Шумера и как она готовилась к тому, чтобы стать его женой. Затем она рассказывает, как Думузи, «любимец Энлиля», сопровождаемый пением, на радость «всему народу» появился около нее и овладел ею. Гимн Инанны в честь ее лона – это, разумеется, обширная метафора. Богиня сравнивает свое лоно с плодородной страной, полем, холмом. Эти образы тесно связаны с магией обряда. Затем богиня вопрошала: «Кто его вспашет?» В этот момент, по-видимому, появлялся Думузи, который говорил: «Госпожа, царь вспашет его для тебя». Тогда Инанна приглашала Думузи, и совершался акт бракосочетания. Казалось, земля только ждала этого момента: в следующих фрагментах нарисована картина буйно поднимающейся растительности – сады переполнены плодами, колосятся высокие хлеба, цветут деревья.

В доме жизни, в доме царя

Его супруга жила рядом с ним радостно.

Инанна просит своего жениха принести ей свежего молока, сыра и сливок. Она обещает заботиться о достатке его дома, беречь сокровища «амбара, который дает долгую жизнь».

Согласно этой и подобным «схемам» и проходили мистерии «священного бракосочетания». Вызванный ими экстаз имел не только религиозный характер, поэтические слова о любви и преданности были не только метафорой: царь и его невеста-богиня были людьми с пылкими сердцами. Об этом говорят любовные песни, с одной из которых, сложенной в честь царя Шу-Суэна, мы скоро ознакомимся. Если новогодние мистерии в Шумере были древнейшими в истории, то песни к богу Думузи представляют собой древнейшие в мировой литературе любовные стихи. К сожалению, они сохранились лишь в виде отрывков и прочитаны фрагментарно, чтобы передать все очарование необузданной страсти, которая подсказала их поэтам и поэтессам Шумера.

…Мой любимый встретил меня,

Взял от меня наслаждение, радовался вместе со мной,

Мой брат ввел меня в его дом

И сделал так, что я легла на медовое ложе,

Возлюбленный мой прилег около моего сердца…

Или в другой песне:

Твой приход – это жизнь,

Твое приближение к дому – изобилие,

Лечь рядом с тобой – самая большая радость

Любимый…

ЛЮБОВНЫЕ ПЕСНИ

До недавнего времени полагали, что сохранились всего две шумерские любовные поэмы. Однако в последние годы прочитаны фрагменты еще четырех (строфы из них приведены выше). Ученые надеются, что со временем наше представление о шумерской любовной лирике еще больше расширится. Во всех этих поэмах звучат мотивы, отражение которых, правда в гораздо более совершенной и отточенной форме, мы находим в Библии.

Здесь мы еще раз ненадолго отклонимся от темы. Одной из самых трудных для толкования книг Ветхого Завета уже многие века является Соломонова Песнь песней. Как случилось, что ее строфы, полные любовных излияний, полные картин земных наслаждений, восторгов любви, дающей величайшую радость, строфы в высшей степени земные, оказались среди текстов религиозного и нравственного содержания? Этот цикл почти не связанных между собой и возникших в различные периоды истории Израиля прекрасных стихов стали толковать как аллегорические песни, в которых бог представлен как возлюбленный, а Израиль, или церковь, – как возлюбленная. Однако у современных исследователей, располагающих литературными текстами более древними, чем Библия, есть вполне достаточно оснований для того, чтобы этой теории противопоставить точку зрения, гораздо более обоснованную. Ведь в Ветхом Завете есть упоминание о сидонской богине Астарте, которая во времена Соломона была богиней ханаанейской. В ее честь в храмах совершались «ритуальные бракосочетания» со жрицами. Культ Астарты, явившийся продолжением вавилонского культа Таммуза – Иштар, уходит своими корнями в еще более глубокую древность: он является продолжением обрядов в честь

Думузи – Инанны. Песни, которые в Шумере пела богиня и сопровождающий ее хор жриц лукур, прожили долгие столетия, служа источником вдохновения для творцов культовой и любовной поэзии многих народов. Вполне возможно, что некоторые из них попали на берега Иордана и послужили израильским поэтам в качестве образца при создании ими любовных стихов.

Перед нами любовная песня, относящаяся, как и другие произведения этого рода, ко времени царствования Шу-Суэна, когда празднование новогодних мистерий достигло небывалого размаха и великолепия. Поразительно сходство этой песни с некоторыми произведениями библейского цикла.

Супруг, дорогой моему сердцу,

Велика твоя красота, сладостная, точно мед.

Лев, дорогой моему сердцу,

Велика твоя красота, сладостная, точно мед.

Ты меня полонил, дозволь мне стать, трепеща, перед тобой,

Супруг, я хочу, чтобы ты отвел меня в свою опочивальню!

Ты меня полонил, позволь мне стать, трепеща, перед тобой,

Лев, я хочу, чтобы ты отвел меня в опочивальню!