Объективно получается, что как раз те, кто одержим идеей поиска «врагов» и борьбы с ними, и являются представителями лагеря «зла» (если уж говорить в этих терминах)."

Вот такой этический парадокс мы видим в учении Живой Этики!

2.4. Внешняя обрядность и внутренняя Церковность

Православный о. Павел Флоренский писал в начале 20-го века:

"Живой религиозный опыт… Только опираясь на непосредственный опыт можно обозреть и оценить духовные сокровища Церкви… Подвижники церковные живы для живых и мертвы для мертвых. Для потемневшей души лики угодников темнеют, для параличной — тела их застывают в жуткой неподвижности. Разве не известно, что кликуши и бесноватые боятся их? Но ясные очи по-прежнему видят лики угодников сияющими, "как лицо ангела". Для очищенного сердца они по-старому приветливы, как встарь вопиют и взывают к имеющим уши слышать. Я спрашиваю себя: почему чистая непосредственность народа невольно тянется к этим праведникам? Почему в них находит себе народ и утешение в немой скорби, и радость прощения, и красоту небесного празднества? Не обольщаюсь я. Знаю я, что зажег я себе не более, как лучинку или копеечную свечку желтого воску. Но и это, дрожащее в непривычных руках, пламешко мириадами отбесков заискрилось в сокровищнице св. Церкви. Многими веками, изо дня в день собиралось сюда сокровище, самоцветный камень за камнем, золотая крупинка за крупинкою, червонец за червонцем… Как лучшие жемчужины ссыпались сюда слезы чистых сердец. Небо, как и земля, многими веками делало тут свои вклады. Затаеннейшие чаяния, сокровенные порывы к бого-уподоблению, лазурные, после бури наступающие минуты ангельской чистоты, радости бого-общения и святые муки острого раскаяния, благоухание молитвы и тихая тоска по небу, вечное искание и вечное обретение, бездонно-глубокие прозрения в вечность и детская умиленность души, благоговение и любовь — любовь без конца… Текли века, это все пребывало и накапливалось.

И каждое мое духовное усилие, каждый вздох, слетающий с кончика губ, устремляет на помощь мне весь запас накопленной благодатной энергии. Невидимые руки носят меня по цветущим лугам духовного мира. Загораясь тьмами тем и леодрами леодров, сверкающих, искрящихся, радужно-играющих взглядов, переливаясь воронами воронов светозарных брызог, сокровища Церкви приводят в благоговейный трепет бедную мою душу. Неисчислимы. несметны, несказуемы богатства церковные..

Ведь, ЦЕРКОВНОСТЬ — вот имя тому пристанищу, где усмире тревога сердца, где усмиряются притязания рассудка, где великий покой нисходит в разум… Самая эта неопределимость церковности, ее неуловимость для логических терминов, ее несказанность не доказывает ли, что церковность — это ЖИЗНЬ, особая, новая жизнь, данная человекам, но, подобно всякой жизни, недоступная рассудку? [569,с.3–4].

Да, не трепетала душа Елены Ивановны от православной Божественной литургии; не принимала она и догмата, что Церковь — мистическое тело Христово [3;106;650;129;510;223; и мн. др.]. Но, конечно, нельзя за это осуждать ни ее, ни кого другого: просто, это в известной мере показатель достигнутого духовного уровня развития! Да и сведение всего христианского учения лишь к пропаганде нравственности, столь широко распространенное в научно-философских кругах (включая, кстати и самого Л.Н. Толстого [546]) — лишь индикатор, признак большего влияния рассудочного интеллекта на поведение и само миропонимание человека, нежели высших областей его духовного-"Я".

Да, христианская земная церковь, как мне представляется, действительно несет ряд искажений учения Самого Господа Иисуса Христа, и сам автор этих строк не принимает нескольких догматов христианского богословия (прежде всего — тезис об отсутствии перевоплощений души). Но священник о. Павел Флоренский не обольщался на предмет несметных сокровищ российской Церковности, накапливавшихся веками: Д. Андреев в "Розе Мира" [32] ясно подтверждает существование как Небесной России, так и Небесной Церкви христианской**. // ** Сноска: Кстати, другой российский духовидец [267], который не мог знать о "Розе Мира" подтверждает сам эти трансцендентные истины. — Прим. Ю.К. ///

Но, несмотря на какие-либо искажения и нередкие факты греховности земных служителей, можно четко сказать:

ЦЕРКОВЬ СВЯТА, а люди могут быть разные!

Кстати, столь яростно осуждаемые Живой Этикой христианские таинства и обряды, на самом деле, предназначены не столько для обогащения церковных служащих, как это утверждают невежды, сколько для восстановления человеком благодати Божией, столь часто утрачиваемой им из-за неразумных и греховных повседневных поступков! [345;128–129;181].

Но, может быть, рериховцы ненавидят лишь православную Церковь? — Ничуть нет! Отрытая ненависть к священникам всех мировых религий проявляется, например, в следующем заявлении:

"Но не нужно думать, что лишь христианство повинно в искажении учения Христа, что другие народы сохранили в чистоте принятые ими религиозные учения… Всякое религиозное учение обращают в свою выгоду и в порабощение народа {совсем по-ленински: "религия — опиум для народа"!}…

В Индии, которая является классической страной свободы мысли и свободы веры {заметьте: свобода мысли становится важнее свободы веры!}, эта свобода мысли и веры достигается тем, что всякое, самое абсурдное учение признается правомерным, если оно признает кастовые преимущества браминов… Между тем буддизм признается в Индии неправомерным потому, что Будда выступал против каст и против порабощения народа браминами.

…Брамины в невежественных обществах и селениях не останавливаются ни перед чем. Они внедряют в массы самые ужасные суеверия и пользуются ими для запугивания народа и для своего укрепления…

Точно так же высокое учение Будды, основанное на просветленном человеческом разуме, которое призывало к состраданию, к милосердию, к братству всех людей, к деятельной любви, вообще искажено ламами настолько, что разум и деятельная любовь заменены молитвенными мельницами, которыми человек освобождается за плату, конечно, от необходимости молиться, от необходимости кого-либо любить и что-либо делать…" [269,с.196–198].

Столь грубая ложь, конечно, так и порождает соблазн объявить Господа Будду первым борцом за свободу народа, т. е. неким древним "вождем пролетарской революции"! Что следует из всего этого? — верить можно лишь Махатмам и Рерихам, как единственным истинным передатчикам Их посланий!

Неужели столь просветленные оккультисты и теософы не увидели очень существенный факт трансцендентной реальности: если говорить с позиций оккультного описания деятельности священников во всех религиях, именно священнослужители производят как бы «подключение» обычных людей к тому или иному трансмифу мировых религий, и, через эгрегоры соответствующих Церквей, создают как бы «трубопровод» тонких энергий между человеком и Высшей Реальностью! [см.32;82;86].

Рерихи очень часто ссылаются на буддизм. Но оправданы ли их дифирамбы и ссылки на него? Тоже нет! Сводить тибетский буддизм ("ламаизм") лишь к молитвенным колесам, якобы символизирующим продажность тибетских лам, могут лишь очень недалекие люди! Насколько согласуется с учением Будды содержание Живой Этики, претендующей на знание "эзотерического буддизма"? — Никак!

Апелляции авторов некоторых "писем махатм", Е.И. и Н.К. Рерих и Е.П.Б. на буддизм в большинстве случаев вызваны крайне поверхностными знаниями буддизма, однако — они действуют безотказно на еще более темного в вопросах буддима массового российского читателя. Что касается "Эзотерического буддизма" А.П. Синнетта [516]- то это вообще не буддизм, хотя там и имеется много элементов Эзотерики. Центральная идея в буддизме — идея Спасения, а ее-то как раз практически нет в целом ряде работ рериховского толка.

Впрочем, стоит спросить, откуда Рерихи, Е.П.Б., А.П.Синнетт могли вообще знать буддизм — даже ортодоксальное учение, презрительно именованное ими «экзотерическим» — без личного наставничества Учителей буддизма, находившихся в традициях преемственности и чистой передачи духовных знаний?! Сопоставьте труды рериховского профиля с теми же работами настоящего буддизма [194–196;260;600;308–310;538-541;584;545;601–603] (которых тогда, правда, и не было, ибо обнародование буддизма западному человеку началось лишь с середины 20-го века!) — и вы поймете, что их трактовки буддизма весьма далеки от подлинных.