— Ну, Гарри, как все прошло? — потребовала Джинни.

«А что они могут мне посоветовать? Никогда не аппарировать? — подумал Гарри. — Я их здорово напугаю, это точно». Но в глубине души он понимал, что куда больше думает о себе, ведь ему совсем не хочется, чтобы они своим беспокойством усиливали его собственный страх. Он не собирался скрывать это от них вечно; просто прежде хотел сам прийти в норму и собраться с мыслями.

Рон охотно отвечал на вопросы насчет экзамена и вообще взял на себя все общение, так что Гарри тут же ушел к себе, сославшись на усталость. На самом деле он был так взбудоражен, что тут же принялся мерить шагами комнату.

Сам факт, что Темному лорду удалось в нужный момент подменить его картину своей, заставлял Гарри усомниться в эффективности самой надежной охраны. Плюс его не покидало отвратное ощущение повторения происходящего. И объяснение само высвечивалось в мозгу: его похищали уже, и опять в памяти всплывало последнее трагическое испытание Турнира, разве что на этот раз обошлось без жертв.

Гарри чувствовал себя так, словно находится на поле боя, или, как минимум, в гуще роковых событий, смысла которых не успевает уловить, и вообще не видит всего, что происходит. Разумеется, последнее обстоятельство в конечном итоге побудило его связаться с Орденом.

Люпин от новостей страшно разволновался, причем не сразу сумел взять себя в руки, чтобы скрыть это от Гарри.

— Я рассчитываю, что ты не станешь пытаться делать это снова, только чтобы проверить, каков будет результат! — заявил он.

— Конечно. Ведь в «Хогвартсе» я в любом случае не смогу аппарировать, — буркнул Гарри, думая, что сказала бы Гермиона, узнай она, что Люпин об этом не знает.

Оборотень кивнул и тут же принялся строить догадки, что могло побудить Темного лорда на попытку именно сейчас.

— Или ему срочно потребовалось оказать давление на Министерство, — рассуждал Люпин, — ведь именно сейчас у них наметились достижения, за границей гигантов загнали в резервации, ты в курсе? Возможно, его информаторы не оправдали его ожиданий, правда, Артур говорит, в Министерстве кучу народа отстранили от дел, теперь разбираются, кто мог бы…

— Я не думаю, что эта попытка связана с каким-нибудь особенным событием, — возразил Гарри. — Разве что Волдеморт посчитал, что во время экзамена по аппарированию добраться до меня проще.

Тщательно выспросив, действительно ли люди, присутствующие на экзамене, не заметили ничего подозрительного, и взяв с юноши дюжину обещаний, что он будет осторожен, оборотень отключился.

Не особо ободренный, после этого Гарри решил все же не откладывать разговор с друзьями. Теперь казалось, лучше сейчас выдержать самое трудное, чем оставлять на потом. И отреагировали они, в общем, именно так, как он и ждал.

— Но почему ты сразу ничего не рассказал? — ужаснулся Рон.

— Не хотел портить тебе послеэкзаменационную эйфорию, — пожал плечами Гарри.

Джинни глядела на него со страхом и обидой, всем своим видом давая понять, что он обманул ее доверие. Гермиона выдохнула: «честное слово!», вынула блокнот и приступила к выпытыванию подробностей, чтобы потом посмотреть в библиотеке, как такое может быть и что надо делать, чтобы защититься.

— Ты подглядела, как Вриттер это делает, да? — обреченно спросил Гарри.

— У всех есть чему поучиться, а вообще, не говори глупостей, — отрезала на это Гермиона. Впрочем, Гарри заранее согласен был смириться с уготованными для него процедурами.

Вымотанный до полного изнеможения и расспросами, и собственными мыслями, он долго не мог забыться, сон не шел. А когда Гарри все же удалось отключиться, он, пожалуй, знал, что следовало ожидать знакомого пробуждения от реального кошмара. На этот раз, когда ему удалось прийти в сознание, кошмар вовсю продолжался, причем Гарри не помнил, что было до пробуждения, и не имел возможности хоть на секунду ослабить контроль за настоящим моментом.

«Что ты знаешь, Поттер?» — шипел чрезвычайно злобный лорд Волдеморт.

Голова Гарри раскалывалась, но он ни за что на свете не подал бы вида.

«Про тебя? Дай подумать! Ты — самый долгоиграющий неудачливый темный колдун за всю историю магии. По-моему, так».

«Очень смешно, Поттер. Напоминаю, что я всегда добиваюсь своего, и твои шуточки тебе не помогут. Что ты знаешь о моих планах?».

Гарри действительно был на пределе. Он балансировал на грани, словно вот-вот прорвет плотину, и Волдеморт получит неограниченный доступ ко всему, что хранится в его мозгу. Всплыл до боли знакомый язвительный голос: «Наши мысли не выгравированы на изнанке черепа, Поттер!», и от злости Гарри стиснул зубы.

«Что ты знаешь, Поттер?!!».

И тут Гарри осенило. В общем-то, к своим семнадцати годам он знал не так уж мало. Как подстригать газон, летать на метле, как разговаривать с министром магии, чтобы не возникало желания лишний раз потом к нему обратиться… В его голове гнездилось море информации, которой не жалко, а сопротивлялся он сейчас, уже превосходя собственные возможности. Гарри помнил, что Волдеморту удалось показать ему даже то, чего на самом деле не было. Юноша не умел этого делать, но стоило попытаться. Гарри просто подумал о том, как сообщил Миртл обстоятельства ее гибели в туалете.

Это сработало. Гарри сразу почувствовал, что Волдеморт ухватился за это видение, как жадина за деньги. Владелец воспоминаний был поражен, что зафиксировал все в таких подробностях. В то время Гарри и не заметил, что это длилось так долго, но, казалось, Волдеморта он услышал спустя часы:

«Трогательно, Поттер. Но я не настолько сентиментален. Если ты надеялся, что это отвлечет меня…».

Однако Гарри уже успел почувствовать, что Волдеморт не столь невозмутим, как хочет казаться, и к тому же он слабеет. Гарри знал, что сейчас интервент не в силах по-настоящему достать его. Вряд ли, впрочем, его так уж смутило напоминание о Плаксе Миртл. Решающим фактором тут, скорее, оказалось время, продолжительная ментальная борьба с Гарри попросту истощила черного мага. Но пока что Волдеморт не прерывал контакт.

Гарри атаковал его сам прежде, чем успел осознать, для чего он это делает. Он рискнул, не задумавшись.

«А что тебе надо?» — это неописуемо, как Гарри старался думать так, чтобы каждое слово вдавилось в мозг Волдеморта.

Давление не прошло бесследно, и через секунду в его сознание срикошетил образ, не то, чтобы совсем не знакомый. То было несколько стопок с разными видами буклетов, аккуратно упакованных. Гарри передалось состояние гнева; должно быть, в чем-то они не оправдали надежд Лорда.

«Я отправил их, но они не разошлись по школе, а сразу попали в огонь! Что ты знаешь, Поттер, и кто доносит тебе о моих планах?» — прорычал Волдеморт.

«Как может всерьез беспокоить такая чушь? — эта мысль придала Гарри сил и уверенности, исходящих из сознания превосходства, ведь он никогда не додумался бы придавать бумажкам такое значение, затевать похищение только ради этого. И он задал следующий вопрос: — Чего ты боишься?».

Новый образ насторожил Гарри тем, что появился как по заказу, безо всякого сопротивления. Ему явилась стопка листовок, перевязанных широкой бумажной лентой, и предмет, при одном взгляде на который у Гарри перехватило дыхание.

К сожалению для Гарри, на этом кино и закончилось. У Волдеморта хватило ума исчезнуть, и на следующее утро Гарри, отчаянно зевая и стараясь не замечать зудящей головной боли, сумел поделиться с друзьями только теми догадками, которые были связаны с увиденным. Хотя теперь, когда опасность миновала, он искренне сожалел, что не сумел воспользоваться ситуацией и вытянуть побольше.

— Перестань, Гарри, — заявила на это Гермиона, — ты и так добился от него больше, чем Сюзан Боунс от Пэнси Паркинсон. Вместо пустых сожалений я бы подвела итоги того, что тебе удалось.

— Новой партии буклетов в школу не поступало, — рассудил Гарри. — Похоже, Волдеморт считает, что мы каким-то образом ее перехватили. Но значок школьной команды — это была действительно отличная идея.