По щеке скатилась горькая слеза потери.

— Мы думали, что потеряем и тебя. — Сказал Гарри, едва справляясь с накатывавшей грустью.

— Что произошло?

— Ты… Твое лицо внезапно посинело, глаза закатились, а изо рта проступила пена. — Пояснил Рон.

Гермиона еле заметно кивнула, подтверждая сказанное Роном.

— Мы оттащили тебя от Добби, но ты начала биться в конвульсиях, а потом потеряла сознание. — Закончил Гарри.

Я смотрела на обеспокоенные лица друзей, выражающие затихающий испуг. Мои эмоции напротив ничего не говорили, словно это не я едва не умерла.

— Твоё сердце перестало биться…. — Произнесла Гермиона.

— Что? — Немного повышая голос, удивилась я.

— Нам стало страшно. — Продолжила она. — Мы думали, что больше не увидим тебя, но потом что-то произошло, и ты дернулась на наших руках.

— Как это? — Непонимающе переспросила я.

— Словно от кошмара проснулась, я не знаю, но это выглядело так. — Произнес Гарри. — Потом опять отключилась, как ты себя чувствуешь?

— Паршиво, будто по мне стадо гиппогрифоф пробежалось. — Закатив глаза, сказала я. — Сколько я проспала?

— Вторые сутки сегодня. — Скривил лицо Рон.

Я вытаращила на всех глаза.

— Так долго? Где…

— Сириус? Он тоже спит вторые сутки, у него были сломаны все ребра, но костерост их залечил слава богу, надеюсь сегодня он очнется… — Как-то не очень обнадеживающе сказал Гарри.

— А остальные?

— Крюкохват заперся в комнате, мистер Олливандер тоже, Полумна и Дин в саду.

— Что произошло, как ты нашла нас? Кто был тот пожиратель? — Начал допрос Гарри.

— Я, — Неуверенно начала врать, — Я не знаю кто он, он выбросил меня на половине пути в пригороде Лондона и я не смогла вас найти…

— Где ты была всё это время?

— Ночевала в магловских гостиницах, в Лондоне…

— Но у тебя же денег не было с собой.

Точно! Ммм… Завираюсь…

— Мою магию невозможно засечь, как вы знаете.

— Ты околдовывала маглов? — Возмутилась Гермиона.

— Пришлось, — сказала я под недовольный взгляд присутствующих, — А потом случайно наткнулась на улице на Фенрера Сивого, — Что-то неправдоподобно звучит, — стала следить за его действиями, патрулировала Дырявый Котёл, много раз он упоминал о поместье Малфоев в разговоре со своим напарником.

— Но как? Тебя ни разу не заметили?

— Нет, я носила капюшон, в наше время это не редкость, пожирателей на улице тьма. — Мысли как соврать позаковылистее постепенно заканчивались. — Затем прямо на моих глазах они вскочили, как по сигналу, со словами: „Их засекли“ трансгрессировали прочь.

— Как ты нашла Добби? — Не унимались с расспросами друзья.

— Первое, что пришло мне на ум, это то, как найти поместье Малфоев, и как туда добраться, ведь по всей вероятности Сивый отпраил бы вас именно туда, решение быстро нашлось, использовав каминную сеть, я отправилась в Хогсмид в Кабанью голову, никто не посмотрел на меня в капюшоне, ведь пожиратели то и дело снуют по деревне. На мою удачу мне попался профессор Флитвик, я заставила его призвать эльфа из замка.

— Что значит заставила? Попросила в смысле? — Непонимающе спросил Рон.

Что ответить? Пораскинув одну секунду мозгами. Я нашла ответ в своей голове.

— Империус…

— Что? — Хором крикнул друзья.

— Пришлось сделать это, он сопротивлялся, просто это было первое заклинание, пришедшее мне на ум.

— Ничего себе, первое пришедшее на ум! — Возмутился Гарри! — Ты бы еще аваду в него послала.

— В конце концов он ничего не вспомнит.

— Обливейт? — Спросила Гермиона.

Я кивнула. Друзья понимали, почему я могла наложить Обливейт, это для безопасности самого Флитвика, на случай ненужных допросов. Что ж, моя ложь, казалась правдивой.

— Итак, я попросила Добби перенести меня в поместье Малфоев, на удачу, вы действительно оказались там.

— Ты и Добби, вы спасли всем нам жизни. — Грустно проговорил Гарри, зная какую цену пришлось заплатить. — Разве я говорил тебе, что Добби раньше служил Малфоям?

— Откуда я по-твоему знаю об этом? — Сглотнув сказала я и кажется они снова поверили.

Про крестражи при Билле и Флер я спрашивать не стала. Еда не лезла в горло, лишь кое-как удалось проглотить чай и печенье, заботливо приготовленное хозяйкой коттеджа ракушки.

Могила Добби была устлана цветами, сотворенными Гермионой, к ним добавился еще один мой букет белых кал. Мысленно я извинилась перед эльфом, за то, что не смогла вытянуть его с того света, и поблагодарила за все, что он для нас сделал. Полумна и Дин поприветствовали меня, поинтересовавшись о самочувствии. Затем направилась к главной цели сегодняшнего унылого дня, дня омерзительной ложи, к комнате, в которой выздоравливал после пыток своей сестры Сириус. Его бледное лицо покрывала испарина, он спал, и сон его был не спокоен. Мерлин, как много перенес мой бедный Сириус, как я ненавижу ту сумасшедшую женщину, которая мучила своего брата без зазрения совести. Взяв влажную салфетку со стола, аккуратно протерла его лицо, от чего он немного дернулся. Из глаз полились уже не первые слезы за сегодняшний день. Почему глядя на тебя, думаю о другом человеке, чьи черные глаза на крючковатом носе каждый раз отливают таким арктическим холодом, что хочется укутаться во что-то теплое и зажать коленки руками. Какого черта! Я не заслуживаю твоей любви. Хотелось ударить себя по лицу, но я всего лишь упала на скрещенные руки рядом с головой Сириуса. Жестокая, бездушная, та, кто легко ранит, может убить, я не лучше, чем пожиратели смерти, калечу душу, разум. Его дыхание было прерывистым, быть может костерост все еще действовал? Снова подняла голову и посмотрела на его искаженное тяжелым сном лицо. Словно морщин после встречи с Беллатриссой стало еще больше. Никакой человек не выдержит подобного испытания, он и так был сломлен моим исчезновением. Как он пережил это? И вот теперь снова на его долю выпало нечто ужасное. Его рука в моей немного подрагивала, эмоции… Боль физическая и моральная, невозможно передать тот спектр чувств, который варился, закипал в нем. Его веки дернулись и неуверенно открылись. По мере того, как картинка становилась яснее, он различал меня, склонившуюся над ним, наблюдающую его пробуждение от кошмара. На меня нахлынула такая болезненная нежность, хотелось прижаться, обнять… Но с багажом ошибок и терзаний по поводу Северуса, я просто не могла этого сделать.

— Сириус… — Шепотом произнесла я.

Еще несколько секунд его усталые глаза смотрели на меня, в неверии, в ощущении, что это сон. В следующее мгновение он резко сел на кровати и повертел головой. Кажется это движение оказалось болезненным для измученного тела. Внезапно он схватил меня так крепко и сильно, сквозь сковывающую боль, которая не имела значения в этот момент. Моя дрожь раскатами передавалась ему.

— Энни. — Задыхаясь, хрипло произнес он. — Энни…

Его рука гладила мои волосы, сжимала их в ощущении чего-то потустороннего, словно он всё еще спал и пытался урвать, принести с собой в реальный мир кусочек этой иллюзии. Моя душа разрывалась от нежелания отпускать его, но в голове вырисовывались картинки совсем другого человека. Люблю… Сириус, я люблю тебя, кричал разум наперекор стенаниям души, выливающимся скупыми слезами. Сириус все еще сжимал меня в своих объятьях, боясь отпустить, страх, что в тот же момент растворюсь, исчезну словно дымка, калечил его непроснувшийся разум. Наконец он ослабил ватку и посмотрел в мои заплаканные глаза, взяв лицо руками.

— Сириус, я здесь, я правда здесь… — Зачем-то сообщила я.

Он молча смотрел в мои зеленые глаза вновь и вновь предавая искреннюю любовь, улыбался, изучал каждую клеточку моего лица. Нарушая псевдо утопию в комнату вошли друзья и с неподдельной радостью кинулись к нам.

— Мы снова вместе. — Довольно сказал Гарри — Сириус, как самочувствие?

Сириус отпустил мое лицо и повернулся к крестнику.

— Лучше не бывает.

И пускай эта улыбка была сквозь тернии боли и мучений, она была искренней, той, которую я люблю и дорожу больше всего на свете. Что творится в моей душе? Почему она разрывается? Одно сердце не может быть отдано двум мужчинам….