Догнал он кого-нибудь или нет — пока неизвестно. Возвратившись вечером на станцию вместе со своим знакомым, неким Рахмановым, он узнал, что Кузьминых не передала номера машины и вызвался сходить в милицию сам, однако до сих пор не явился.

Рахманов, он же Туляганов, в эту же ночь встретился с Батталовым и заставил его пойти в милицию и признаться в преступлении, которого он не совершал…

— …Такова картина преступления, созданная из фактов и улик, — закончил доклад Розыков. — Дополнительные сведения, полученные нами, будут доложены вам немедленно. Я полагаю, что дело закончим в ближайшие шесть-семь дней.

Глава 22

НЕКОТОРЫЕ ПОДРОБНОСТИ

Подполковник оперся руками о стол и долгим внимательным взглядом посмотрел на Розыкова. «Кто же все-таки преступник, кто? — спрашивали его глаза. — Где улики? Вы столько времени гадаете на кофейной гуще, словно никогда не работали в ОУРе?»

Майору не терпелось услышать голос начальника и узнать, какого он мнения о сведениях, которые удалось, получить сотрудникам угрозыска.

— Скажи, Якуб Розыкович, — когда Розыков нетерпеливо заерзал в кресле, спросил подполковник, — ты в самом деле уверен, что Востриков способен совершить преступление? Мне кажется, что ты напрасно решил разрабатывать вороновскую версию.

— Говорят: факты — упрямая вещь, — ответил майор поговоркой.

— Я не вижу фактов, — раздражаясь, произнес начальник отдела.

— Вы считаете, что инсценировка Востриковым болезни и ограбление Расуловой — это чистая случайность? — заметил Розыков.

— Так считаю не только я, но и некоторые твои работники!

— Кто? Капитан Исмаилов?

— Да… Кстати, как он справляется с работой?

— Ничего, — уклонился майор от ответа. Он не хотел говорить начальнику отдела о беседе с Исмаиловым.

Подполковник выключил радиоприемник — концерт окончился, заговорил диктор, его бас мешал слушать.

— Ничего? — улыбнулся подполковник. — Значит, беспокоился зря?.. Скажи, почему ты думаешь, что Востриков преступник?

Розыков навалился на стол, положив перед собой руки. Заговорил, загибая один за другим пальцы. Во-первых — это была одна из главных причин, заставившая его принять вороновскую версию — Востриков пять месяцев назад бежал из лагеря, об этом сегодня сообщили из Барнаула; во-вторых, при разговоре с Вороновым Востриков сказал, что убийца низкого роста, однако сторож Дмитриенко показал другое: убийца — высокий; в-третьих — это сообщила медсестра, которой было поручено следить за раненым — Востриков вчера в больнице подговаривал Наташу встретиться с человеком по кличке «Скорпион».

— Вот как! Зачем? — заинтересовался Корнилов.

— Этого я не могу сказать.

— Узнайте!.. Что еще?

Майор задумался: сказать ли подполковнику, что Наташа эту ночь не была дома? «Виноват, товарищ майор, недоглядел. Встретил по дороге Федьку Рыжего, карманного вора, пока задерживал его, она куда-то исчезла», — вспомнил Розыков доклад Кузнецова.

Наташа появилась дома только сегодня утром. У гостиницы на этот раз ее не было. Капитан Исмаилов смеялся: «Ходила на свидание к главарю».

«Прав капитан или не прав? — вдруг подумал Розыков. — Девчонка может потерять голову».

— Знаю… Знаю… — нетерпеливо сказал Корнилов, когда майор сообщил о странном поведении Наташи. — Плохо работают твои люди. Пошли к Степаниде Александровне человека. Старушка может что-нибудь сообщить.

— Может быть, допросить Наташу?

— Не торопись, Якуб Розыкович. Она сама придет к тебе. Вскоре заговорили о Батталове.

— Значит, ты считаешь, что история с шофером началась из-за того, что Шарипов передал Наде Кузьминых номер машины? — спросил подполковник.

— Совершенно верно, Игорь Владимирович, — сказал Розыков, раскрывая перед Корниловым блокнот. — ШМ 24–47 — этот номер оставил у Кузьминых Шарипов. ШЛ 24–27 — номер машины Батталова. Преступники, воспользовавшись некоторым совпадением номеров, вынудили Батталова придти к нам и сознаться в преступлении, хотя он его и не совершал.

— Так-так, — подполковник раскладывал на столе разноцветные карандаши. — Что еще дает вам право говорить, что Батталов не принимал участия в убийстве Расулова?

— Отпечатки следов машины, взятые на месте преступления, и следов машины Батталова не идентичны. Кроме того, — продолжал майор, — на машине Батталова имеется зеркало, которое не снималось со времени выпуска грузовика в свет. Следовательно, зеркало, найденное нами, слетело с другой машины. Наконец, Востриков, сообщая Воронову об аварии, не мог назвать номера машины и сказал, что шофера раньше никогда не видел.

— Что показало исследование места, где по утверждению Батталова скрылся преступник?

— Мы осмотрели особняк и двор — никаких следов грузовой машины или убийцы не нашли.

Подполковник взглянул на часы: обе стрелки подходили к цифре двенадцать — через час его ожидал у себя начальник управления.

— Скажи, Якуб Розыкович, — отрываясь от часов, снова спросил Корнилов, — что вам удалось узнать о Шарипове?

— Пока очень мало, — пожал плечами майор. — Исмаилов как-то на летучке сказал, что Шарипов — член преступной шайки. Я думаю, что это предположение—обычная фантазия капитана. Однако, факт остается фактом: Шарипов действовал загадочно!

— Между тем, — подпустил шпильку начальник отдела, — твои люди не научились разгадывать загадок, не так ли?

Глава 23

ГДЕ ЖЕ БЫЛА НАТАША?

«Боже мой! Боже мой! Да как же это? Неужели все, что он говорил — правда?»

Наташа опустилась на скамейку, стоявшую около дерева, прислонилась спиной к стволу. Вихрь, перебежав дорогу, швырнул в нее пригоршню земли. Она откинула голову назад. «Ах, какое сегодня голубое небо! Почему оно сегодня такое? Вчера…» Нет, вчера она ничего не видела — ждала свидания с Борисом.

По улице, сильно сигналя, проскочила карета «Скорой помощи». Наташа не пошевельнулась. Ее взгляд, устремленный вверх, чего-то искал. Может быть, ответа на мучившие вопросы?

Вчера, когда беседовал с ней Воронов, она ничему не верила и ничего не признавала. Борис был ее защитой. Она любила его. Это было так хорошо!

Сегодня Наташа чувствовала себя другой. Она бы уже не сказала Воронову: «Зачем ты врешь?» Правда, услышанная в больнице, сломила ее силы. Она не знала на что решиться: пойти ли в милицию и рассказать все, что услышала от Бориса, или ждать, когда все пройдет.

«…Ты пойми, я не виновен, — звучали в ее ушах слова Бориса. — Это сделал Скорпион. Он заставил меня поехать в кишлак и войти в доверие к Расулову… Конечно, я мог бы отказаться от этого, но тогда ты не увидела бы меня в живых. Скорпион не прощает…»

Может быть, Борис действительно не виновен? Мало ли что можно сделать, когда кто-то угрожает? Она боится Скорпиона, хотя ни разу не видела его. Он силой заставил Бориса пойти на преступление. «Теперь надо только молчать, — снова вспомнила она слова Бориса. — Все окончится благополучно, вот увидишь. Улик против меня нет. В уголовке повозятся немного и бросят дело».

Да, так он и сказал, и она не возразила ему, даже больше того — согласилась, и с прежним вниманием слушала его раскаяния. «Ах, какая я дура, — вдруг остановилась она. — Почему я не прервала его и не пошла за помощью к Алеше? Почему я согласилась молчать?»

«Боря, мне сказали, что ты принимал участие в убийстве Расулова», — да, да, она так и сказала ему, как только в палате никого не осталось.

«Что ты, Наташа!» — В его голосе послышался испуг, и он отвернулся от нее.

«Ты не прячь глаза, я встречалась с твоими… друзьями, мне уже все известно». — Это вороновский прием, она поняла сразу, едва соврала, и Борис вдруг заплакал. Были это искренние слезы или нет — она так и не попыталась узнать. Поступив по-вороновски, она узнала главное — правду об убийстве.

Высокий, скуластый мужчина в черных очках и с изящной тростью подошел к Наташе, когда вокруг не было ни одного человека. Поправив упавшую на плечи косынку, она хотела уйти, но он взял ее под руку и, показав на выглядывавший из внутреннего кармана пистолет, проговорил, усмехнувшись: