Для надежности, Никита выстрелил дважды. Валера аккуратно удержал тело от падения, и отнес в угол. Двоих охранников у двери убили легко, те не ожидали нападения от тихих, спокойных иностранцев. Трупы затащили в свою камеру. Во дворе было безлюдно, на выстрелы никто из охраны не прибежал. Коробовы не знали, что большинство дружинников прочесывали лес, искали Мышкина.

Решили выполнить идею Валеры, выпустить заключенных, и найти среди них себе проводника. Опасная, сама по себе, идея дала неожиданный результат, в первой же открытой камере, они обнаружили Фёклу.

Открыв все камеры, и не обнаружив ни Светланы, ни Мышкина, беглецы стали выбираться из города. Фёкла отлично помнила дорогу. Позади, отстав на десяток шагов, за ними следовали узники тюрьмы, двое мужчин и один юноша. Опасаться, что это воры и убийцы не следовало. Для тех у князя было одно наказание – вира.

Стрелять пришлось еще дважды. Первый раз, при взломе ворот кремля, второй раз, когда караульные не хотели открывать городские ворота. Пострелять пришлось всем, караульных у ворот было четверо.

До поселка, где обосновались Мышкин со Светланой, шли всю ночь. Утром Фёкла призналась, что они заблудились.

Глава 6.

Купеческая романтика.

Купчиха Росава обрадовалась решению Коробова нанять в Мценске четверых охранников, но войти в долю не изъявила желания. Владимир Александрович на другое отношение и не рассчитывал. Коробов доверил проверку профессиональных качеств Олегу и Евгению. Они браковали всех с огромной скоростью. Все было не так, и навыки, и оружие, и поведение, и одежда.

– Сейчас что не так? – удивился Коробов.

– Перегаром прёт, и ногу немного приволакивает, – доложил Женя.

– Левым глазом плохо видит, – добавил Олег. В конце концов, остановили свой выбор на трех молодых братьях.

– Хорошо двигаются, работают командой. Доверяют друг другу, это очень важно, – выделил братьев Олег.

– Вооружение дрянное. Нужно сменить кольчуги. Я бы и мечи заменил, но опасно, потеряют навык, – добавил ложку дегтя Евгений.

– Если, по-твоему, всё так плохо, то смотрите следующих кандидатов. Замену кольчуг они месяц отрабатывать будут, а нам нужны на неделю, – поставил на братьях крест Коробов.

– Одну кольчугу только и поменять, две другие не так плохи, – сдал назад Женя.

– Хорошо. Если согласятся, то платой за службу будет апгрейд кольчуги, – подвел итог Коробов.

Старший брат сходил с Женей в оружейную лавку, оценил предложенные кольчуги, посчитал доплату и согласился. Четвертого охранника нашли по совету братьев.

Желание Коробова наладить отношения с купчихой, чтобы получить контакты в Карачеве, имело неожиданные последствия. Росава вообразила себе, что Владимир Александрович влюбился в нее. Седина украсила у Коробова не только голову, но и рыжую бороду. Термин «украсила», при этом имел сомнительное значение. Солнце и ветер последних дней ещё более состарили лицо. Владимиру Александровичу казалось, что такого старика, как он, рассматривать в качестве кавалера невозможно. Поэтому легко сыпал комплементами, рассчитывая, просто, на дружелюбие. Простодушное кокетство купчихи, в ответ, удивило его. Теперь его поведение, казалось ему верхом неприличия. А реакция Росавы, издевательством. Старый, сутулый, с букетом хронических болезней, Коробов имел цель доживать, в компании сыновей и внуков, но доживать. Возможность наладить собственную жизнь ошарашила Владимира Александровича, хотя сама кандидатура в спутницы жизни не вызывала у него энтузиазма.

Путешествие проходило гладко. Отсутствие происшествий, прекрасная погода, превращали длинную дорогу в удовольствие. Олег наладил четкий порядок в охране, дисциплинированность охранников поражала, даже педанта и зануду Коробова, хотя, сам себе, он казался разгильдяем. Немного нажав на тормоза в отношениях с купчихой, Владимир Александрович лишился половины улыбок Росавы. Но раз, занеся его в список своих побед, вычеркивать его оттуда купчиха не собиралась. Это держало Коробова в напряжении, но, неожиданно для него, нравилось, добавляло интереса в монотонной поездке. С главной задачей, сбором информации и завязыванием связей, Владимир Александрович справлялся хорошо. Олег с Женей времени тоже не теряли. Купеческие работники были молчаливы, но на привалах, разговаривали свободнее.

Олег скептически отнесся к разворачивающемуся на его глазах роману.

– Владимир Александрович, Вы меня извините, но купчиха крутит динамо.

– Динамо, это, когда дама хочет получить блага за пустые слова. А слова Росавы далеко не пустые. И то, что она не знает им цены, даже хорошо. Может в благодарность за безопасную поездку, она поможет нам в Карачеве.

– Бывает и наоборот. Сделаешь человеку добро, а он в ответ делает тебе гадость, – позволил себе пофилософствовать Олег.

– Да, если ты ожидаешь от него ответной услуги. Он, как бы, должник. Отсюда негатив. А я купчихе расскажу, как несказанно рад видеть её. Без Росавы дорога – хмурые будни, с ней – сплошной праздник. И в подарок о незабываемой поездке презент, – достал из кармана зеркальце Коробов.

– Зеркальце за пять рублей! Купчиха лопнет от счастья. Вам надо узнать, можно ли дарить ей подарки.

– Уже узнал. Небольшие можно.

Подарок Росава выбрала себе сама. На одном из привалов Коробов начал подстригать ножницами ногти. В маникюрном наборе их было трое, но Владимир Александрович не хотел отдавать ни одни. Блестящие ножницы пленили сердце купчихи. «Сорока, все они сороки. Сейчас выцыганит весь набор, и как мы потом будем ногти стричь? Китинскими здоровенными ножницами, которыми он на кухне пакеты открывал. Такие тупые ножницы можно было не тащить сюда, здесь такая дрянь имеется. Весь набор не отдам, глазками может не моргать.»

– Госпожа Росава, я вижу, что Вам понравились эти маленькие ножницы. Позвольте их Вам подарить, – с милой улыбкой, попрятал, поскорее, в набор остальные инструменты Владимир Александрович.

«Простодушная» купчиха скромно опустила глаза и начала отнекиваться. Уже минут десять, как обоз был готов к движению, но Росава продолжала соревноваться с Коробовым в воспитанности. При этом, ни на секунду, не выпуская ножницы из рук. Слишком резво Владимир Александрович попрятал остальные инструменты.

В конце путешествия Коробов увидел еще один образ Росавы, женщины-друга, почти родственницы. Владимир Александрович был рад этому, напряжение, и некоторая нервозность, покинули его. Олег сразу заметил перемену и поспешил поздравить Коробова.

Они оба избавились, наконец, от острого желания курить, стали нормально спать, а Олег даже повеселел. Его оценка купчихи не изменилась. Но, как единственная женщина в обозе, она привлекала его мужское внимание. Олега перестала раздражать её манера поведения, он стал относиться к ней с юмором. Простая прическа и одежда стали казаться милыми. Долгое воздержание вызывало мечты о карачевских девицах, и сожаления об упущенных возможностях в Мценске. Служанка в дорожном трактире, казалась теперь молодой и симпатичной.

Росава заметила оценивающие взгляды Олега и пожаловалась Коробову. Ей казалось, что её социальный статус гораздо выше. Владимир Александрович не пытался интерпретировать звание лейтенанта на реалии тринадцатого века. Этим бы он, только, запутал Росаву. Кто такой Коробов, чтобы у него простыми охранниками служили воеводы? Странностей и так хватает: одежда, оружие, навыки, их облик, высокий рост и грамотность. Владимир Александрович пообещал купчихе примерно наказать Олега.