Широкая лестница ведущая на второй этаж из какого-то светло-золотого дерева, застеленная ковровой дорожкой, синей с золотистой каймой.

Синей же была обивка кресел и дивана. Милые хрустальные безделушки и толстый рыжий кот на каминной полке. Кот стал последним, что переполнило чашу восхищения, и Лея повернулась к хозяину дома.

– Это невероятно! Такой великолепный дом! Я никогда такой не видела раньше!

– Тебе нравится? – уточнил Люк.

– Безумно! Твой дом – сказка. Тут так уютно! – Лея сбросила надоевшие босоножки и шагнула на ковер в центре зала. – Это…

– Ты хотела бы стать хозяйкой этого дома? – тихо предложил сэр Люк, мгновенно обрывая восхищение со стороны Леи.

Демонесса глупо хлопнула глазами.

– Люк, ты… Я, кажется, неправильно тебя поняла!

– Почему же? – мужчина как-то беззащитно пожал плечами. – У меня есть все, Лея. Деньги, положение, ум. Я умею работать. У меня есть дом, но все это время в моей душе была пустота, черная дыра, в которую проваливалось все: удивление, восхищение, недоумение. У меня не осталось ничего, что могло бы меня остановить, а потом я нашел то, что задевает меня. Причиняя кому-то боль, я наслаждался этим, хотя и понимал, что черная дыра растет. А сегодня…

– Люк, я, – нервно начала Лея.

– Послушай, – спокойно сказал мужчина. – Просто послушай. Ты появилась на том месте, и внутри меня вспыхнул пожар. Пожар боли, страсти, восхищения, недоумения и желания обладать.

– И это все я?

– Ты, – кивнул Люк. – Твое появление. А потом в мыслях словно что-то щелкнуло и я поняла, что все то, что так неожиданно свалилось на мою голову, называется очень просто и ясно: любовь.

Лея озадаченно покачала головой:

– Люк, я…

– Все это время я страдал от пустоты в груди, но появилась ты, и я понял, что хочу весь мир положить к твоим ногам, сделать тебя счастливой, ловить твой каждый вздох и каждый взгляд. Поэтому и я прошу тебя стать хозяйкой в моем доме, стать моей женой, матерью моих детей, – мужчина замолчал, глядя на Лею.

– Я… можно мне подумать? Мы с тобой совершенно незнакомы, и я не могу так резко поменять свою жизнь, впустить в нее совершенно незнакомого мужчину. Понимаешь?

– Да. Я не тороплю тебя.

Демонесса склонила голову, в висок толкнуло болью, кожу неожиданно опалило нестерпимым огнем. Ноги подкосились, и Лея, где стояла, там и села. От виска вниз потекла тонкая струйка крови, горячей, черной, с алыми искрами.

Люк упал на колени, коснулся осторожно нежной щеки девушки.

– Лея, Лея, что с тобой? Лея, очнись!

Губы девушки посинели, глаза закатились. Помертвев, она лишь прошептала.

– Еще слишком рано…

И свалилась. Тяжелое дремотное оцепенение накатывало на нее, омывая черным потоком. Сквозь бред, Лея еще ощущала, как ее лица касалась мокрая губка, принося минутное облегчение, чувствовала как в минуты холода, сковывающая все тело, ее запутывали в волшебно-нежный мех.

В себя Лея пришла поздней ночью. Люк спал рядом с ней, сидя на полу и положив голову на руки. Сердце демонессы кольнуло, протянув пальцы, она запустила их в шевелюру Люка. Тот тут же проснулся, перехватил тонкую ладонь, прикоснулся к ней губами.

– Ты пришла в себя! Я так рад!

– Ты не лег спать?

– Да. Сторожил твой сон. Что это было, Лея?

– Первая ласточка. Много лет назад мой род был проклят, а я носительница проклятья. У меня оставался последний год жизни и сегодня он закончился.

Люк замер, не сводя с Леи тоскливых глаз.

– Ничего нельзя сделать?

– Можно, – задумчиво сказала демонесса. – Но это больно и… неприятно.

– Сколько времени тебе даст это "можно"?

– Две недели.

– Что надо делать? – решительно спросил Люк.

– Мне нужно, – девушка прикосила губу. – Мне нужна вода, молоко, мед, вино и кровь.

– Чья?

– Не важно. Нужно всего по три литра.

– Еще?

– Тазы, кастрюли и бутылочки.

Через пару часов священнодействия, когда в пяти тазах одновременно готовились компоненты зелья, у Леи начался новый приступ. К этому моменту, уже сам Люк мог доварить все остальное. Само зелье сделала демонесса, когда пришла в себя. На него надо было наговаривать несколько заклинаний, чтобы обряд прошел удачно.

На часах было три ночи, когда можно было начать обряд. Были прокалены ножи и огромный двуручный меч. Несколько минут Лея изучала это чудо и пыталась понять, неужели сэр Люк, не производящий впечатление великана, сможет мало того, что поднять эту огромную бандуру, но еще и пробить плечо Леи, чтобы она не смогла дернуться все время лечения.

Смог. Адская боль пронзило все тело, от макушки до пыток. Всего последующего Лея толком не запомнила.

В описании обряда это звучало не очень страшно. Кожа должна была быть порезана ножами. Не должно было остаться ни одного миллиметра, не покрытого кровоточащими царапинами.

Потом приготовлено зелье втиралось в кожу того, кого лечили.

Лея во время лечения пару раз приходила в себя и тут же теряла сознание от боли. Все происходящее больше всего напоминало смерть. Медленную, мучительную, а потому страшную.

Ранним утром, демонесса открыла глаза. Согревающее тепло мужского тело рядом расслабляло. В руках Люка было тепло и уютно, точно также, как и в его доме. И даже неожиданный вопрос мужчины не разрушил эту атмосферу доверительности и нежности.

– Лея, кто ты на самом деле? И что ты делаешь на Хамрише?

Тряхнув головой, Лея вернулась в реальность.

Кио сидел, нежно сжимая ее в своих объятиях. Его дар, не ограниченный лентой Богини, проявился в полной мере, воспоминания Леи стали его воспоминаниями. Душа на короткий миг слилась с его душой, чтобы в итоге, Кио понял, что эта нежная хрупкая девушка вынесла уже столько… а еще это проклятье.

Божественная печать судьбы и осколки души, спаянные воедино глупым варварским ритуалом, пусть и действенным, но все же недолговечным.

Как бы сейчас Кио хотел помочь Лее, но все, что он мог это доставить ее сейчас в Расщелину и забыть о своих планах, в которых была Лея.

Тяжело вздохнув, урсаил покрепче обнял девушку…

Вир навис над драконом, озадаченно его разглядывая.

– Где ты был? – поинтересовался эльф, с задумчивым изучая многочисленные линии, окутывающие Нейла плотным коконом.

– А я действительно где-то был? – ахнул дракон. – Я до последнего сомневался, что мне это не приснилось. Сумасшедший дом!

Ласковое касание он даже не почувствовал, но потом тонкие руки обвили его шею, прижалось к его спине нежное тело, горячий шепот обжег ухо.

– Почему ты недоволен, любимый? – прошептала девушка. – Ты дарил мне свое кольцо и обещал свою любовь. Что же ты сейчас собираешься отказаться от своих слов?

Вир заметив, что взгляд дракона остекленел и сила, которая только-только начала собираться в его измученное тело, вновь начала куда-то утекать, перешел на магическое зрение и замер. Нейл был окутан с головы до ног нитями, которые сливались вокруг его тело, выпивая из него не только магию и его силу, но и его жизнь.

– Вир! – дверь хлопнула, ворвавшаяся вихрем Ари кинула эльфу длинный меч, лезвие которого светилось. Рукоять резко обожгла ладонь Вира, но тот даже не задумываясь, ударил сверху вниз по этим нитям. Обиженно зашипев, нити распались.

Выронив меч, эльф подул на обожженную ладонь.

– Помогло? – встревожено уточнил он.

Ари покачала головой.

– Не думаю. Мы разорвали всего одну цепь. Через пару часов, все это может повториться.

– Что это было? – хрипло спросил Нейл, не в силах даже подняться с пола.

– Кто-то пьет тебя, – пояснила КэРидана, с искренним сочувствием разглядывая дракона.

– Пьет? – недоуменно переспросил он.

– Да. Какая-то вещь или записка или простое касание посадило на тебя пиявку, которая теперь вытаскивает твою силу, а потом отправляет ее тому, кто посадил на тебя пиявку.

– Мне не нравится идея кормить кого-то! – возмутился Нейл. – Как ее можно убрать?