Глава 15. Распределение

Когда толпа из учеников пролезла в поезд, изображение дернулась, и, покачиваясь, двинулось вперед, потом вверх по ступенькам и вперед по коридору. Тем временем по всем вагонам пронесся громкий голос машиниста. Его было плохо слышно, но Гарри понял общий смысл — сидеть в купе и не высовываться. Гарри уже понял, что получает изображение через что-то находящееся на плече кого-то из членов ордена, если судить по движениям вверх-вниз, при продвижении вперед. Гарри надеялся, что этот неведомый человек станет заглядывать в купе, но нет, он остановился в центре коридора и простоял так до самой остановки в Хогсмиде. Гарри же бросил надежду что-либо увидеть уже через час, поэтому, приставив экран к подушке, улегся на свою кровать и устало уставился на изображение коридора.

Он проснулся оттого, что услышал тихий скрежет останавливающегося поезда. Гарри лениво открыл один глаз и посмотрел на экран — из купе стали медленно выходить ученики — попарно. Гарри решил, что надо встретить их у барьера, поэтому встал, оставив пластинку на кровати, и пошел в низ. Он не старался спешить — все-таки им еще ехать на каретах. К тому моменту, как он подошел к большим дверям, за ними уже были слышны голоса людей. Гарри толкнул двери и вышел на улицу.

Сначала он увидел большую дыру, которая постепенно уменьшалась, рядом с которой, подняв палочку, стояла Джес. Перед Хогвартсом, не суетясь и даже не разговаривая, чуть покачивались ученики вперемешку с членами Ордена. В голове Гарри мелькнула мысль о том, что надо пошире открыть двери, что бы вся эта толпа могла пролезть, когда из толпы по прохладной тишине резанул тонкий девичий голосок.

— Это же Гарри Поттер!

Мертвая тишина, образовавшаяся от этих слов, почему-то испугала Гарри. Он смотрел на них — на сотни учеников и они смотрели на него и не один не мог даже шевельнутся. Тут из толпы донесся нечленообразный звук, толпа ожила и спустя несколько секунд Гарри чуть не свалился на землю, потому что ему на шею, громко рыдая, бросилась Гермиона. Гарри растерялся, пытаясь ее утешить, но спустя секунду какой-то воинственный клич, поднимая эхо, разнесся по Хогвартсу — казалось все в эту секунду двинулись в одну сторону — к Гарри. Гермиона же подняла на него счастливые, полные слез глаза и затараторила, как сумасшедшая:

— Жив, жив, жив!..

А потом мир перевернулся. Вернее не мир, а Гарри перевернулся, так как его подняли на руки и потащили в большой зал, скандируя при этом: «Жив! Он жив! Он снова выжил!!!».

В зале все было, так же как и в другие первые сентября. Свечки, парящие в воздухе, небо над головой и шумящие ученики. Когда Гарри наконец отпустили на землю, он, к счастью, получил возможность рассказать, что случилось. Зал слушал его так внимательно, будто он рассказывал им оценки по СОВ… СОВ?! Он так и не получил свои оценки!!! Гарри, хотел уже пойти разбираться, когда вспомнил, что его слушает все ученики Хогвартса. Ну, почти все — слизеринцы сидели, усиленно изображая, что им тошно от того, что смерть Гарри была ложью. Когда Гарри закончил пересказывать, Дамблдор вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание, и взмахнул руками.

— Дорогие мои ученики! — сказал он, — Как я рад снова видеть вас всех! Попрошу потерпеть немного, скоро будет пир, а сейчас — Распределение!

И стоило ему закончить говорить, двери в зал распахнулись. Все головы повернулись туда. Через двери профессор МакГонагалл вела детей и подростков, которых было чуть ли не в три раза больше положенных сорока человек. К тому же они были возрастом с седьмого курса по первый. Вся эта груда народу подошла к стулу со старой латаной Распределяющей шляпой.

Дамблдор снова кашлянул.

— Уважаемые ученики, перед распределением, я хотел бы вам объяснить такое большое количество новобранцев, так сказать. Дело в том, что после того как Волан-де-Морт захватил школу Шармбатон, многие родители решили, что отправить своих детей учиться в Хогвартс будет безопаснее. Поэтому в этом году пополнится почти каждый курс, каждого факультета. Так же, к прискорбию, заявляю, что Волан-де-Морт нанес так же сильный удар по школе Дурсманг. Школа полностью уничтожена. Спасенные девяносто три человека тоже причисляются в Хогвартс. В этом году школа принимает двести три человека!

По залу разнеслось удивленное шептание вперемешку с аплодисментами.

— Я называю ваше имя, — начала профессор МакГонагалл разворачивая свиток, который скатился до самого пола, — вы садитесь на табурет, и я надеваю на вас шляпу. Ааро, Лила, тритий курс.

— Видимо шляпа петь не будет, — сказал Рон лицо которого было растянуто в идиотской улыбке уже полчаса, — наверное охрипла.

Из толпы вышла высокая девушка с рыжими волосами. Она села на табурет и тут же глаза девушки скрылись за латаной тканью шляпы. Старушка шляпа подумала и определила Лилу в Пуффендуй. Потом была Белла Абр со второго курса. Ее определили в Слизерин.

— Алан, Девид, шестой курс.

Парень с черными волосами, собранными в хвостик, сел на табуретку.

— Слизерин!

— Бёрк, Лайза, шестой курс.

— Пуффендуй! — вынесла вердикт шляпа.

Толстушка Лайза села к аплодирующим пуффендуйцам.

— Браун, Барри, второй курс.

— Гриффиндор!

Длинный парень сел за гриффиндорский стол. Вскоре к ним присоединилась темнокожая Райша Длим, с первого курса, длинноносый Марк ДеРампус, тоже с первого. Элион Дехайн с заметно заостренными ушами попала на шестой курс их факультета. Черноволосые близнецы Бин и Бен Ер, с первого курса, тоже попавшие в Гриффиндор почему-то вызвали у Гарри сравнение с Фредом и Джоржем. Данни Есаро и Кайли Ефо, сев за гриффиндорский стол тут же напомнили Парвати и Лаванду. Гарри, помирающий от скуки и голода, сложил руки на столе и положил на них голову, когда за их стол села Бернарда Жером. Она была первой ученицей с третьего курса. Потом к ним присоединился Лео Зартон со второго курса и Ренайк Зау с пятого. Когда за столом новичков пополнилось еще на Дебби Ирон, с первого, Майкла Йорка, с пятого и Джеймса Йона, с третьего, Гарри начал думать, что эта церемония отбора никогда не кончиться. Но он немного оживился когда профессор МакГонагалл вызвала Патрицию Кент. Из толпы вышла девушка, с вьющимися охристыми волосами, прощупывающая путь с помощью длинной палки. Патриция была слепой. Профессор помогла девочке добраться до стула, а со слизеринского стола послышался смешок. Обладателем этого смешка оказался Девид Алан попавший в слизерин в начале церемонии.

— Козел, — процедила сквозь зубы, сидящая рядом с Гермионой Джес (она предпочла обстановку Гриффиндора своему месту за преподавательским столом), — Патриция моя подруга, — пояснила она.

Гарри взглянул на перекошеное гневом лицо Джес, потом на Алана, а потом на Патрицию. Перед тем как профессор МакГонагалл опустила шляпу на ее голову, Гарри успел разглядеть выцветшие глаза девушки.

— Пуффендуй!

Шестикурсница пошла на звук аплодисментов и с помощью Блейз Даррен села за стол.