Начиная со следующей недели, для шестикурсников проводили проверочные тесты на аппарирование в специально оборудованной комнате. Хотя полностью на территории Хогвартса аппарировать нельзя, но в данном помещении было возможно перемещаться из одного конца комнаты в другой. В конечном счете, именно это и подразумевало аппарирование само по себе: маг исчезает в одном месте, и мгновенно появляется в другом. И в понедельник вместо обычных уроков у шестого курса было аппарирование.

— Ребята, я повторяю вам, что аппарирование очень сложное колдовство, — уроки по аппарации вел сам Дамблдор. — Многие из вас не сделали этого даже в течение наших прошлых занятий. Это не страшно, ведь довольно большое число волшебников вообще не умеют аппарировать.

— Так страшно же! — воскликнула Лаванда. — А вдруг распополамит?

— Вы должны сконцентрироваться на воображении того места, точно того места, куда вы собираетесь попасть, — терпеливо объяснял Дамблдор. — Смотрите в тот угол.

Дамблдор указал на пустой угол, где стояло два стула.

— Я знаю, что между этими стульями есть расстояние два фута, — сказал Дамблдор, показывая рукой на промежуток, — я представляю себе это место, и…

Дамблдор исчез и тут же появился между двумя стульями, класс охнул от восторга.

— Нужно просто сконцентрироваться, — сказал из другого конца комнаты Дамблдор. — Не бойтесь, ребята, дальше этой комнаты вы не улетите — тут специальные чары наложены, чтобы не «терять» студентов. Ну, кто попробует?

Ребята стушевались и отступили на несколько шагов назад.

— Я попробую, — вышла вперед Гермиона, и Дамблдор улыбнулся.

— Давай, Гермиона, — подошел к ней старик, — не обязательно пытаться попасть между стульями.

Гермиона закрыла глаза, чтобы сконцентрироваться; ученики напряженно и испуганно смотрели на нее.

— Не бойся, девочка, — подтолкнул ее Дамблдор, — палочка нужна поскольку — постольку, Гермиона, думай лишь о том, куда хочешь попасть.

Гермиона отступила назад и отвернулась.

— Ничего, — похлопал ее по плечу старик, прекрасно поняв, о чем, точнее, о ком думает Гермиона. — Может, кто еще? Гарри, давай…

— Я не уверен, профессор, — отозвался Гарри из-за спины Рона.

— Я же не выгоню тебя из школы, если у тебя не получится, — улыбнулся Дамблдор.

Юноша вышел вперед, оглядываясь на остальных учеников.

— Так, Гарри, — подошел к нему Дамблдор, — куда ты хочешь попасть?

— Ну, наверно, туда же, куда и вы, директор, — ответил Гарри, — между стульями.

— Хорошо. Соберись, Гарри, и вообрази себе это место, что ты стоишь там.

Гарри кивнул и прикрыл глаза, рисуя в мыслях то место, куда он только что посмотрел, и увидел себя там. Гарри открыл глаза, когда услышал, как охнул класс.

— Как ты это сделал? — закричали ребята из противоположного конца комнаты.

Гарри огляделся и увидел, что стоит между двумя стульями.

— Молодец, Гарри, — похлопал Дамблдор, — а теперь вернись тем же способом.

Гарри посмотрел на класс, немного отступивший назад, и очертил в воображении место рядом с Гермионой. Через долю секунды Поттер стоял рядом с испуганной девушкой. Дамблдор улыбнулся, все поняв, а класс восторженно ринулся повторять успех Поттера.

— Мы должны поговорить с тобой, Гермиона, — прошептал ей Гарри на ухо. — Давай после ужина прогуляемся у озера.

Девушка кивнула, не в состоянии выдавить слова.

Гарри переоделся в джинсовый костюм, который купил еще прошлым летом, но надел всего пару раз, и спустился к выходу из замка. Гермиона была вся как на иголках, переминалась с ноги на ногу, дрожа с головы до ног. Гарри не стал акцентировать на этом внимание и открыл девушке дверь на улицу. Они молча шли по прогретой за день летним солнцем траве, каждый в голове подбирая слова, чтобы начать разговор. Гарри не знал с чего начать, но чувствовал, что должен сделать это первым, чтобы не заставлять Гермиону начать извиняться.

— Гермиона, — начал Гарри, и девушка вздрогнула от неожиданности, — я был не прав, обвиняя тебя в том, что ты встречалась с Крамом.

Гарри услышал, как девушка сразу же молча заплакала, но решил высказать все, чтобы потом не возвращаться к этому.

— Возможно, что с самого начала я поторопился, ответив тебе, Гермиона, — продолжил Гарри, — поэтому я решил вернуть наши отношения к тому, что у нас было до того разговора четырнадцатого февраля.

— Наверное, ты прав, Гарри, — стараясь не всхлипывать, сказала Гермиона.

— Моя жизнь, как ты убедилась, не предназначена пока для каких-либо серьезных отношений с девушкой. Я не имею права рисковать чужой жизнью.

— Но ты простил меня, Гарри? — спросила Гермиона, останавливая юношу и заглядывая ему в глаза. — Ты простил меня за Виктора? Я не была с ним близка, Гарри, я не могла видеть его черную метку. И, уж, конечно, никогда бы не подумала, что он так изменился.

— Ты просто никогда и не знала его, Гермиона, — ответил Гарри, — он обманывал тебя с самого начала, Гермиона. Он оказался не тем, за кого ты его приняла. Он лгал тебе. Хотя, я убежден, что он любил тебя. Но…

— Эта любовь подвигла его на преступление, Гарри, — жестко заметила Гермиона, — он хотел убить тебя, отправив к Волдеморту, чтобы навсегда избавиться от возможного соперника. Он чувствовал, что я не отношусь к нему так же, как к тебе.

— Не надо, Гермиона, — остановил ее Гарри, — не говори мне о чувствах, прошу.

— Хорошо, Гарри…

— Мы останемся друзьями, как и договаривались в День всех влюбленных, — закончил Гарри, — и пока эта война не закончится, я ничего менять не буду.

— Но ты же не можешь остановить зов природы, Гарри, не можешь, — запротестовала Гермиона, — ты молод, красив, столько девушек смотрят на тебя с вожделением, а ты будешь лишать себя этого?

— У меня нет выбора, Гермиона, — ответил Гарри чуть холоднее, чем хотел, потому что понимал, что она права. — Я не имею права подвергать опасности чужую жизнь из-за того, что Волдеморт хочет моей смерти.

— Но это будет ее выбор, Гарри, а не твой, — заявила Гермиона, — если девушка захочет быть с тобой, она сама выберет свою судьбу!

— Нет, Гермиона. Ты права. Но я не могу позволить еще чьей-то жизнью рисковать, кроме своей, — сказал Гарри. — Все, кто рядом со мной, погибают.

— Но не по твоей вине, Гарри!

— Не по моей, — согласился Гарри, — но из-за меня. Потому что я — Гарри Поттер. И Лорд Волдеморт не хочет оставлять меня в живых. Все, Гермиона, наш разговор окончен. Не надо больше возвращаться к этой теме, я не желаю,…увидимся.

Гарри кивнул девушке и быстрым шагом пошел к озеру. Гермиона вернулась в замок, успокоившись, что не потеряла Гарри, как друга, но не может быть с ним рядом, как с мужчиной.

— Хагрид, ты дома? — стучался в дверь хижины лесника юноша. — Хагрид!

— Гарри? — очень удивился великан. — Не ожидал тебя видеть.

— Ты не один? — догадался Гарри. — Извини, Хагрид, не буду беспокоить…

— Ну…, - Хагриду было не удобно прогонять юношу.

— Кто там, Хагрид? — Гарри услышал глубокий низкий голос с французским акцентом.

— Гарри пришел, — сообщил великан.

— Так пригласи его, что же ты…

Гарри удержался за дверной косяк, чтобы не рухнуть от удивления, когда на пороге появилась…

— Добрый вечер, мадам Максим, — поклонился Гарри.

— Мистер Поттер, — прокартавила мадам Максим, — входите.

— Благодарю, мадам, — сказал Гарри, — я зайду в другой раз. Простите за беспокойство.

Гарри еще раз поклонился и увидел, что Хагрид покраснел от неудобства ситуации.

Юноша вернулся к озеру и снова, как всегда, остановился на том месте, где спас Сириуса от сотни Дементоров. Гарри кидал камешки в озеро, за которыми тянулся щупальцами огромный кальмар, обитавший в воде. Парень старался не думать о том, что через несколько дней он вновь вернется в дом крестного, где будет теперь жить. Три года назад Сириус предложил крестнику жить с ним и уехать от маглов. Какие-то полчаса Гарри жил надеждой, что будет жить с человеком, чья любовь не вызывает у него сомнений, и которого сам Гарри любит больше, чем кого-либо на свете. Но, не судьба…