— Лорд совсем озверел, — гневно прошептал Гарри, — таким пыткам подвергать своего ближайшего слугу и единственного родственника. Не говоря уже о том, что испытывать на Снэйпе свои новые проклятия пытки!
— Тише, Гарри, — прошептал Дамблдор, — ты разбудишь Северуса. Целители сказали, что смогли снять его боль только пару часов назад. Мерлин мой, как же Том мог стать таким чудовищем? Я не могу понять этого вот уже почти шестьдесят лет, Гарри. Ведь я учил его сам, учил добру, любви, окружил его заботой — ведь он рос в приюте.
— Он родился гнилым, — стараясь не шипеть слишком громко, произнес Гарри. — Его злоба и ненависть родилась вперед него, сэр. Я надеюсь, что Снэйп выздоровеет. Не смогу себе простить, если он не выкарабкается.
— Не кори себя, Гарри. То, что ты с ним поссорился накануне, еще не значит, что Северус пострадал из-за тебя, — ответил Дамблдор.
— Но так и есть! — прошептал Гарри. — Все происходит потому, что он пытается мне помочь. Я же только и делаю, что создаю для него проблемы — больше этого не будет. Мне бы его ум и выдержку!
— Учись, — прошептал Снэйп, с огромным трудом открыв глаза.
— Северус, сынок! — воскликнул Дамблдор шепотом, лишь в последний момент остановив себя, чтобы не кинуться обнимать Снэйпа. — Как ты себя чувствуешь?
— Зачем вы Поттера притащили сюда? — спросил Снэйп, еле двигая губами.
— Его было не удержать, Северус, — улыбнулся Дамблдор, — Гарри очень хотел видеть тебя. Он помог тебе, перенеся тебя в больничное крыло.
— Я ничего не помню, — прошептал Снэйп и тут же замолчал, вздрогнув.
— Мы так переживаем за тебя, сынок, — нежно проговорил Дамблдор, — тебе хоть немного стало легче? Я знаю, что ты не любишь эту больницу, но…
— Вы правильно сделали, директор, — прохрипел Снэйп, — мне помогли.
— Тебе лучше?
— Насколько возможно, да, — ответил Снэйп, но тут же вновь вздрогнул, а затем тихо застонал от боли.
— Я позову кого-нибудь, — вызвался Дамблдор и вышел из палаты за целителем.
Гарри не знал, стоит ли ему говорить, тем более что Снэйпу было плохо, видимо, целителям не удалось до конца снять боль от проклятия. Гарри запаниковал, когда Снэйп снова застонал, причем довольно громко, что у парня все перевернулось внутри от сострадания.
Через три минуты в палату вернулся Дамблдор с двумя целителями в зеленых одеждах. Гарри тут же вскочил со стула, чтобы не мешать им. Целители стали работать: девушка взяла пузырек с зельем с тумбочки и аккуратно влила содержимое в рот Снэйпу, немного приподняв ему голову. Он снова вздрогнул и тихо простонал. Второй целитель откинул одеяло и осторожно снял одну из повязок на груди — видимо, именно там сильнее всего и болело.
Гарри хлопнул себя по губам, чтобы не вскрикнуть и сразу же отвернулся, уткнувшись в плечо Дамблдора. Лишь когда первый шок прошел, Гарри вновь посмотрел на Мастера Зелий. На груди Снэйпа были многочисленные рубцы, как от ожогов; они были черного цвета — видимо, из-за проклятия Черной магии. Целители осторожно меняли повязки, смачивая каждую новую в каком-то специальном зелье.
Через десять минут они ушли, сказав, что Дамблдор и Гарри могут посидеть еще немного, но сильно не тревожить пациента. Посетители снова сели на стулья возле кровати Снэйпа; он находился в состоянии полудремы — полузабытья.
— Северус, — шепотом позвал его Дамблдор, и Снэйп открыл глаза.
— Надо было дать мне умереть, — прошептал Мастер Зелий, — ты сделал мне еще больнее, не дав выпить яд, Поттер. Убирайся!
— Северус, сынок, не надо так, — успокаивал его Дамблдор, — Гарри переживает за тебя. И он сделал правильно, выбив из твоих рук пузырек с ядом.
— Он должен был дать мне умереть быстро, — возразил Снэйп, глядя на Гарри с ненавистью. — Ни вы, не он не знаете, какую боль я испытываю.
— Отдохни, Северус, — нежно укрыв его одеялом, сказал Дамблдор, — поспи, сынок. Тебе же дали сонного зелья, да?
— Оно не помогает, — ответил Снэйп, — я могу спать, не чувствуя боли только полчаса. После этого они снова дают мне зелья. Я хочу умереть, Дамблдор, дайте мне умереть, я прошу вас. Я никогда не о чем вас не просил, я сейчас умоляю — дайте мне быстродействующего яда, чтобы я не мучился.
— Северус, не говори так, — из глаз Дамблдора потекли слезы, он прикрыл лицо ладонями. — Я не хочу, чтобы ты страдал, сынок.
— Тогда дайте мне умереть быстро, — потребовал Снэйп, тяжело дыша и начиная хрипло кашлять. — Если не хотите, чтобы я умирал от боли — убейте меня.
Дамблдор не мог больше выносить таких слов Снэйпа, поэтому вышел из палаты, оставив Гарри одного.
— Простите меня, сэр, — выдавил из себя Гарри, но Снэйп не ответил, закатив глаза, и вновь вернулся в состояние полузабытья. — Может, в ваших записях есть что-либо, способное помочь вам, Мастер? Я…
— Да, любой быстродействующий яд, — прошептал Снэйп. — Принеси мне его, Поттер, и я прощу тебя.
— Не говорите так, сэр! — воскликнул Гарри. — Зачем вы такое говорите?
— А ты знаешь, что я чувствую, Поттер? — отдав последние силы, в полный голос сказал Снэйп. — Проклятие Лорда содержит Черную магию, усиливая боль с каждым часом. Ты ненавидишь меня настолько, чтобы желать мне такие муки, Поттер? Мне показалось, что ты изменил свое отношение ко мне? Так вот, прояви милосердие — дай мне быстро умереть или убирайся!
Гарри вылетел из палаты, где его ждал Дамблдор, так же никак не пришедший в себя после разговора со Снэйпом. Парень бросился к старику в объятия, зарыдав ему в плечо.
— Я не могу видеть этого! — говорил Гарри. — Он просит меня принести ему яд! Он говорит, что ему невыносимо больно — я не могу этого выдержать, если это правда! Я не могу так больше! Как же так можно?! КАК?!
— Гарри, над этим работают сейчас лучшие алхимики и целители Англии, — сказал Дамблдор, — все они пытаются помочь Северусу. Я уверен, что через пару дней Северусу станет легче. Идем.
Дамблдор и Гарри понурив головы, пошли по коридору, решив зайти еще и к Римусу, которого определили в одну из палат на том же этаже. Люпин так же спал, но в его палате находилось еще два пациента.
Гарри и Дамблдор присели возле кровати Римуса, они пробыли там двадцать минут, но Люпин так и не проснулся, и они вышли. В дверях они столкнулись с целителем, который лечил Снэйпа.
— Сидней, — обратился к нему Дамблдор, — скажи мне, как Северус? Он ненадолго пришел в себя, обронив несколько слов, сказав, что его боль невыносима.
— Я уверен, что в этот момент Снэйп не лгал, — ответил главный целитель, — слава Мерлину, что вы сразу же отправили его к нам, Дамблдор. Еще был полчаса, и он умер бы от болевого шока — такого я не видел за всю свою продолжительную карьеру целителя. Сами ранения не так страшны, как проклятие — одно из разновидностей Arcvidilio — дает ранам затянуться, но боль остается, даже когда рубцы заживают. Тут поработал сильный Черный маг.
— Волдеморт, — ответил на скрытый вопрос Дамблдор. — Ты поможешь Северусу?
— Дамблдор, вы перестали верить в меня? — спросил Шеддоуз. — Уверен, что уже завтра днем я сообщу тебе хорошие новости о твоем любимце.
— Сэр, а как Римус Люпин? — спросил Гарри.
— Над ним поработали, как над Снэйпом, но не с такой силой, — ответил Шеддоуз, — с ним все будет нормально, Поттер. Через пару дней я его выпущу.
Гарри и Дамблдор поблагодарили целителя, и вышли из госпиталя на улицу. Там была тихая майская ночь, шел мелкий дождь, быстро намочивший обоих волшебников.
— Гарри, возьми, — тихо сказал Дамблдор, вручив юноше какую-то безделушку, — это вернет тебя в гостиную Гриффиндора. Произнеси заклинание «Letus». И постарайся поспать — ты совсем без сил.
Гарри кивнул и принял из рук старика протянутый предмет: «Letus». И почти мгновенно Гарри очутился возле камина в гостиной своего факультета. Он посмотрел на большие часы, висевшие над входом, они показывали без четверти восемь. Хотя Гарри и смертельно устал, он даже не хотел попытаться заснуть — слишком тяжело было потрясение от визита в больницу св. Мунго. Гарри забрался с ногами в любимое кресло возле камина и снова принялся читать книгу по черной магии, которую ему дал Снэйп.