— Все они действовали под влиянием Темного Лорда, — выпалил Снэйп, и в зале воцарилась тишина. — Именно Он заставил их сделать это.

— Вы говорите, что они были под проклятием всевластия? — удивился Уорриэлз.

— Да, — кивнул Снэйп, под возмущенные возгласы людей.

— И как вы можете это доказать, мистер Снэйп? — спросила мадам Боунс.

— Об этом мне рассказал сам Темный Лорд, — без запинки ответил Снэйп.

— Он сам вам об этом сказал? — удивлению суда не было предела, министр даже поднялся с места. — Вы хотите сказать, мистер Снэйп, что продолжаете общаться с Темным Лордом? По нашей информации вы не являетесь активным участником Темного Ордена.

— Ваша информация верна, министр, — согласился Снэйп. — Но разве мне запрещено общаться с Темным Лордом по личным вопросам?

— Боже! И какие же у вас могут быть личные вопросы с этим… человеком? — недоумевала мадам Боунс.

— А разве вы не знаете, что я состою в кровном родстве с Темным Лордом? — как ни в чем не бывало, сказал Снэйп, и зал снова охнул.

— Вы — родственник Лорда Волдеморта? — не удержался министр.

— Я же просил не называть его имени при мне! — воскликнул Снэйп. — Называйте его по его магловскому имени, если вам нравится — Том Риддл.

— Магловское имя? — казалось, что Снэйп раскрыл для всех очередную загадку Волдеморта. Министр сел на скамью, его глаза были похожи на блюдца. — Он же всем говорит, что он — прямой потомок Салазара Слизерина! Самый чистокровный маг на земле! И у него магловское имя — Том Риддл?

— Самый чистокровный маг земле? — удивился Снэйп. — Его отец был маглом, разве вы не знали? И он не является прямым потомком Слизерина. Только по материнской линии.

— А как получилось, что вы с ним в родстве, мистер Снэйп? — спросила мадам Боунс. — Вы сказали, что вы — родственники.

— Да, мы родственники по крови матери, — подтвердил Снэйп. — А как это получилось? Ну…

— Ответьте, мистер Снэйп, на вопрос, — подтолкнул его Дамблдор. — Как вы обнаружили, что являетесь кровным родственником Темному Лорду?

— Его имя внесено в генеалогическое дерево нашего рода, — ответил Снэйп.

— Род Снэйпов пересекается с родом Слизерина? — спросил министр магии.

— Вообще-то, именно я — наследник Слизерина, если уж на то пошло, — слегка нахмурился Снэйп. — Я — прямой родственник Салазара Слизерина, моя кровь чище, чем у Лорда, но он, все же, мой родственник.

— Мерлин мой! — выдохнула мадам Боунс. — Поэтому вы вступили в его Орден, когда вам не исполнилось и семнадцати лет, мистер Снэйп?

— Я еще с детства общался с ним, — ответил Снэйп, — он был частым гостем в нашей семье. Как родственник. Вас это удивляет?

— Несомненно, да, — сказал министр. — Какие еще у вас есть новости, мистер Снэйп?

— Ну, если я вам сообщу, что Гарри Поттер является родственником Дамблдора — вы тоже удивитесь?

Тут уже Гарри едва не упал со скамьи, когда повернул голову на директора.

— Все это не относится к делу, господа, — прервал дискуссию Снэйп. — Так вот, Темный Лорд сообщил мне, что заставил ребят сделать это, он ими управлял.

— А тогда как он смог наложить на них проклятие? — спросил Уорриэлз. — Он с ними встречался, значит? Тем самым вы подтверждаете, что эти господа связаны с Темным Лордом?

— Да, как и их родители, — кивнул Снэйп.

— Но, тогда, мы выдвинем против них обвинения еще и в пособничестве Темному Лорду! — сказал министр. — О снисхождении не может быть и речи!

— Это противозаконно, министр, — спокойно заметил Снэйп. — Если есть свидетель, утверждающий, что на этих господ было наложено проклятие подвластия, и они не осознавали свои действия, приговор должен быть смягчен.

— Могу я задать вопрос Мастеру Снэйпу? — вмешался Гарри, поднимаясь с места.

— Конечно, мистер Поттер, — ответил Уорриэлз.

— Мастер Снэйп, — начал Гарри, — а как вы можете объяснить их слова, которые они говорили? Насколько мне известно, когда человек находится под проклятием подвластия, он выполняет только определенные задачи. Не слышал я о том, чтобы можно было заставить троих людей что-то делать, еще и, приказывая им, что и как говорить!

— Вы так думаете, мистер Поттер? — спросил Снэйп.

— Я уверен в этом, профессор Снэйп, — парировал Гарри. — Насколько известно из истории Хогвартса, вся территория школы защищена множеством охранных чар. Таким образом, Темный Лорд не мог приказывать им, что делать. Если, конечно, в это время он не стоял в десяти футах от раздевалки с палочкой.

— Мистер Снэйп, похоже, что ваша уловка не пришлась к месту, — сказал министр, — Поттер разбил вашу теорию в пух и прах!

— А что, кроме Поттера никто не может ничего сказать? — сказал Снэйп. — Вы тут все безоговорочно верите любому слову всеобщему любимцу!

— Мистер Снэйп, не забывайтесь, где вы находитесь! — прервал его Уорриэлз.

— Как директор школы Хогвартс, — встал Дамблдор, — могу уверить, что на территории замка нельзя безоговорочно контролировать чужой разум, воздействуя на него заклятием «Imperious» без постоянного наблюдения. К тому же, исходя из данных по урокам защиты четвертого курса, эти господа не подвластны такому проклятию. Насколько мне известно, и Крэбб, и Гойл, и Малфой легко способны разрушить чары подвластия через несколько минут.

— Возможно, что мы можем это проверить академически, Дамблдор? — спросил Снэйп.

— Несомненно, еще и практически, Северус, — согласился директор. — Можно, прямо сейчас, с позволения суда.

— Господа Малфой, Крэбб и Гойл, — обратился к ним Уорриэлз. — Вы можете противостоять проклятию Imperious?

— Нет, — хором ответили они.

— Я прошу аврора наложить на мистера Малфоя заклятие подвластия, — приказал министр.

— Это незаконно! — возмутился Малфой.

— Если вы отказываетесь доказать, что вам приказывал Темный Лорд, мистер Малфой, — громко сказал Уорриэлз, — вы тем самым подтвердите свою вину! Решайте!

— Позвольте это сделать мне, мистер Уорриэлз, — попросил Снэйп. — Я знаю, чего Драко никогда не сделает по собственной воле.

— Если он согласен, — махнул рукой Уорриэлз.

— Драко, ты согласен? — спросил его Снэйп.

— Да, — ответил Малфой.

— "Imperio!" — крикнул Снэйп, наводя на Малфоя палочку. — Скажи, что Гарри Поттер — твой самый любимый ученик и близкий друг.

Весь зал наблюдал за Малфоем, чьи глаза выражали внутреннюю борьбу.

— Драко, признайся, что ты любишь Гарри Поттера, как брата, — сказал Снэйп, держа заклинание.

— Никогда! — выкрикнул Малфой, и Снэйп опустил палочку.

— Мистер Малфой, вы преодолели заклятие подвластия через сорок секунд, после того, как мистер Снэйп приказал вам назвать Поттера вашим лучшим другом, — сообщил Уорриэлз. — Думаю, что нам все ясно.

— Но я не могу назвать его моим другом! — попытался реабилитироваться Драко. — Попробуйте заставить меня сделать что-то другое!

— Хорошо, попробуем другой вариант, — сказал Снэйп, снова поднимая на Малфоя палочку. — "Imperio!" отрекитесь от своих родителей, потому что они — слуги Темного Лорда.

Зал снова охнул от такой смелости Снэйпа, Гарри, смотрел на Малфоя, не отрываясь.

— Драко, ты должен отречься от своих родителей, потому что ты не разделяешь их преданность Темному Лорду, — повторил Снэйп. — Сделай то, что я сказал!

— Я…, - промямлил Малфой, — я…, от…, от…, отказываюсь такое говорить!

— Браво, Мастер, — прошептал Гарри, а Дамблдор улыбнулся.

— Думаю, что ваша преданность Темному Лорду не вызывает у нас никаких сомнений, мистер Малфой, — подытожил министр. — Советую вам признаться в содеянном, господа, тем самым вы облегчите свою участь.

— Мой отец все равно вытащит меня из Азкабана! — заорал Малфой. — Он сбежал оттуда с помощью Темного Лорда, и нам тоже помогут!

— Драко, тебе не стоило такого говорить, — покачал головой Снэйп. Затем тихо прошептал Малфою на ухо, — ты что, совсем идиот, Драко? Я не должен был сопротивляться моему заклятию, и сделать то, что я просил! Ты все испортил!