Однажды вечером, когда все сидели с полными желудками, умиротворенные, довольные жизнью и курили сигареты, один из парней посмотрел на Джима и сказал:
— Босс, у некоторых из наших мужиков давненько не было женщин. Мы уже прямо осатанели без баб. Мы тут думали, как ты посмотришь на то, чтобы один из нас прокатился в Коттонвуд и привез назад пару девочек на одну-две ночи.
Латур ухмыльнулся и покатал во рту сигарету из угла в угол. Все работники с явным и напряженным вниманием прислушивались к разговору, и ему был понятен их интерес. Он и сам желал женщину, но только одну — Сэйдж. Джим чиркнул спичкой о стол, поднес ее к белому свернутому куску бумаги, набитому табаком, и затянулся. Затем, намеренно не торопясь, выпустил дым через ноздри и ответил ждущим ковбоям.
— Ребята, мысль хорошая, но чтобы из-за них не было драк. Я терпеть не могу, когда мои люди устраивают потасовки между собой. Если кто-нибудь затеет что-то подобное — вышибу дух.
Сразу раздался хор голосов, уверяющих хозяина, что беспокоиться совершенно не о чем.
— Да никто и не собирался устраивать из-за них побоища! — добавил тот, кто обратился с просьбой.
Вслед за этим сразу началось бурное обсуждение другого, не менее важного вопроса — кто поедет? Естественно, что каждому было лестно взять эту почетную миссию на себя и весело провести денек-другой в Коттонвуде. Однако, решение все-таки принял сам хозяин. Латур посмотрел на своего старшего загонщика и сказал:
— Поезжай ты, Клем. Я знаю, что ты не станешь там пропивать все подряд и не забудешь вернуться через пару дней.
Раздался добродушный смех, и работники, поднявшись из-за стола, направились устраиваться на ночлег. Все, за исключением Клема, который пошел седлать лошадь и готовиться к поездке в Коттонвуд.
На следующее утро, когда завтрак подходил к концу, Клем вернулся вместе с двумя самыми молодыми и хорошенькими девушками из заведения мадам Реби. Мужчины бросились к ним, чтобы помочь дамам слезть с лошадей, а Джим, прислонившись к дверному косяку, с удивлением смотрел на растерянные, если не сказать, встревоженные лица девушек. В чем дело? Они что, не хотели ехать с Клемом? Если так, то он сейчас же отправит их назад к Реби. Шлюхи они или нет, но ему тут не нужны женщины, которых принуждают к чему бы то ни было.
Затем он заметил, что направившийся к нему Клем тоже чем-то озабочен.
— Что-то тут не так, Клем, — сказал Джим и сделал шаг навстречу своему помощнику. — Что произошло?
— Мадам… Реби исчезла. Вместе с одеждой и всем барахлом.
— В каком смысле исчезла? — удивился Латур. Может, она укатила с тем своим незнакомцем. Она вроде хвасталась, что они собирались пожениться.
— Что-то непохоже, — подала голос одна из девушек. — Он еще на следующий день был в салуне…
Она оглянулась на подругу и добавила:
— После того, как провел ночь с Мэйзи.
— И более жестокого мерзавца мне еще никогда не приходилось обслуживать! — сказала Мэйзи и вздрогнула. — У меня было чувство, что он ненавидит женщин. И совершенно точно, что у него какая-то изуверская ненависть к индианкам. Я сама слышала, как он говорил об этом.
У Джима словно что-то щелкнуло в голове. Он сразу вспомнил, как Сэйдж, однажды, говорила, что Миланд Ларкин испытывает прямо сверхъестественную ненависть к индейцам и что именно поэтому она так боится за своего племянника. Сердце Джима так гулко застучало, словно стремилось вырваться из груди. И так же, как то, что он, Джим Латур, находится здесь, на своем ранчо, ему стало ясно, что обожатель Реби и деверь Сэйдж Ларкин — один и тот же человек. Этот тип крутился вокруг Реби только потому, что надеялся выудить у той сведения о местопребывании Сэйдж. А если эта потаскуха что-либо знает, а в этом Джим ни на минуту не сомневался, то она, конечно, уже все Ларкину рассказала.
И это означает, что тот уже пошел по следу.
Стул заскрипел, когда Джим тяжело опустился на него, а затем резко встал. Ему придется выходить на поиски с большим опозданием, и он крепко отстанет от Ларкина, потому что даже представления не имеет, где ее искать. И дай Господь, чтобы хоть Тилли знала ее адрес!
— Так, девочки. Вы идите в дом и немного поспите, — Латур тяжелой, стремительной походкой направился к двери — Я скачу в Коттонвуд.
Жеребец задыхался, его бока тяжело ходили, кожа лоснилась от пота, когда Джим, наконец, остановил его у входа в «Кончик Хвоста» и бросил поводья подбежавшему мальчику, не забыв при этом дать ему серебряный доллар, чтобы тот отвел Майора в конюшню, дал коню воды, вытер и накормил его. Затем, потрепав мокрую холку коня, Латур решительно направился в салун.
— Поговорим позже, Джейк, — махнул Джим бармену, направляясь прямо на кухню.
Тилли повернулась к нему от плиты:
— Вот так так! Привет, Джим! — улыбнулась кухарка — Я совсем не ждала тебя сегодня.
— Ты уже что-нибудь получила от Сэйдж? — Джим не стал терять время на объяснения.
Тилли минуту колебалась, прежде чем ответить.
— Да, я, действительно, получила вчера от нее письмо Она пишет, что нашла работу певицы, за которую очень хорошо платят и что через недельку она приедет за Дэнни.
— Откуда было письмо, Тилли? — Джим вплотную подошел к женщине, чтобы сразу увидеть, если она вздумает сказать ему не правду.
Тилли отвела глаза.
— На конверте не было обратного адреса.
— Очень может быть, но ты, черт тебя побери, и так прекрасно знаешь, где она Говори мне скорее.
Тилли сердито взглянула на него.
— С чего бы это вдруг тебе внезапно захотелось узнать, где она? Из-за того, что ты к ней относился по-свински, Сэйдж и уехала Может, тебе просто неожиданно снова захотелось с ней переспать?
— Нет' Я не хочу снова с ней переспать! — в ярости закричал Джим, чувствуя, как у него от стыда вспыхнули щеки. — Я никогда не пытался ее соблазнить, Сэйдж с самого начала знала, что я не смогу на ней жениться.
— Так что же ты не оставишь ее в покое? Она начала новую жизнь, у нее новые друзья. Ей совсем не надо, чтобы ты появился и опять все поломал!
— Слушай, Тилли, — Джим тихим голосом прервал гневную тираду женщины. — Мне кажется, что ей угрожает смертельная опасность от ее деверя. Я боюсь, Реби сказала ему, где Сейдж.
— Но Реби не могла знать… если только… вдруг она подслушала, как мы с Сэйдж говорили о ее отъезде?
Тилли села, лицо ее внезапно побледнело.
— Реби всегда шныряла вокруг, вынюхивала, подслушивала, о чем другие говорят.
Джим кивнул.
— Возможно, так и случилось. А теперь, давай говори, Тилли, где Сэйдж. Время уходит!
— Она в Шайенне, Джим, — торопливо ответила женщина. — Я не врала, что обратного адреса не было Но она поет в местечке, которое называется «Золоченая Клетка». Джим, поспеши за ней! Этот сумасшедший может убить ее, если только найдет!
Латур встал.
— Приготовь мне провизии на два дня, пока я схожу в конюшню за лошадью. Боюсь, что Майор не сможет отправиться со мной.
Однако, приличной лошади в конюшне не оказалось. Ни одна не смогла бы сделать больше десяти двенадцати миль в день, да и то, если бы за ней гналась стая волков.
«Мне нужна лошадь длинноногая, выносливая, которая сможет бежать с утра до вечера с короткими перерывами», — думал Джим, переходя от стойла к стойлу и потихоньку изрыгая богохульства, когда вдруг заметил гнедую Рустера. Он сразу признал эту лошадь, и очень хорошо знал о ее удивительных способностях. Эта гнедая десятки раз уходила от полицейских погонь. И Джим, не колеблясь, набросил седло на спину животного. Рустер не будет против, когда узнает, кто и зачем взял его лошадь.
Однако, Латур все-таки нашел время, чтобы сказать человеку, смотревшему за конюшней, что он берет лошадь своего друга. А после этого направился к концу улицы: там, у дверей салуна, его уже ждала Тилли с дорожным мешком в руках.
— Удачи тебе, Джим, — сказала она. — Я буду молиться, чтобы ты поспел к Сэйдж вовремя.
И Латур, взяв мешок, помчался из города. Быстрое и сильное животное, словно понимая, что нужно всаднику, стремительно покрывало милю за милей. На закате Джим разбил лагерь, где решил остановиться на ночевку. Он подсчитал, что уже успел проехать миль двадцать пять. Сбросив с лошади седло и ласково похлопав ее по спине, Джим взял мех с водой и напоил животное из походного кожаного ведра. Затем, привязав лошадь к кусту, он занялся своим обустройством.