Ее глаза обратились к закрытой двери. А что если Миланду все таки удалось их обнаружить? Может быть, они уже его пленники? Где Дэнни? Женщина сделала попытку приподняться и сесть в кровати. Она должна найти мальчика!

Однако, ее слабое тело отказалось повиноваться. На лбу выступили капли пота, и Сэйдж обессилено откинулась на подушки. Сделав, еще одну безуспешную попытку подняться, она в отчаянии позвала Дэнни и сама удивилась тому, насколько слабо и жалобно прозвучал ее голос.

Разговор за окном тотчас прекратился, и почти в ту же минуту распахнулась дверь. Сэйдж с удивлением увидела высокого, широкоплечего мужчину, который направился прямо к ее кровати. Как то непроизвольно женщина отметила про себя его густые темные волосы с редкими седыми прядями и непередаваемую бездонную синеву его глаз. Взгляд у мужчины был усталым, но лицо его было удивительно красиво какой то дьявольской красотой. Он подошел к кровати, пододвинул стул и уселся на него. Сэйдж вдруг заметила, что его близость страшно волнует ее. У нее учащенно забилось сердце и перехватило дыхание.

— Итак, вы решили все же вернуться к нам, — красивые губы незнакомца под пышными усами растянулись в улыбке, которая обнаружила его крепкие белоснежные зубы.

— Кто вы? — испуганно выдохнула она, натягивая легкую простыню до подбородка.

В глазах Джима промелькнула усмешка, когда он подумал: «Ну, ну, малышка, немного поздно закрываться от меня. Я уже видел твои прелести».

Он посмотрел в ее серо зеленые глаза, точно такие же, как у ее племянника, и тихо, спокойно сказал:

— Меня зовут Джим Латур. Вы находитесь в одной из комнат в моем салуне. А ваш племянник в комнате наверху, он еще не проснулся. — Из своего широкого кармана Джим достал часы, щелкнув по крышке, открыл их и, посмотрев на время, улыбнулся. — Примерно через полчаса он спустится вниз. Этот парень ни за что не пропустит завтрак.

Сэйдж облегченно закрыла глаза. Итак, Дэнни в безопасности.

— Как мы тут оказались? — спросила она. — Я совсем ничего не помню.

— Ну, это и не удивительно, — Джим с трудом подавил желание протянуть руку и коснуться локона на ее лбу. — Вы были при смерти, когда мой двоюродный брат Джонни Легкая Нога обнаружил вас с мальчиком. Он со своей женой и привез вас обоих сюда.

Джим наклонился вперед и положил ладонь на лоб женщины, сделав вид, что хочет определить, какая у нее температура.

— Вы не против, если мы еще немного поболтаем? Я бы хотел, чтобы вы подробнее рассказали о том, что с вами случилось. Дэнни очень сбивчиво, в общих чертах, рассказал нам обо всем.

Сэйдж кивнула и стала вспоминать тот страшный день, который перевернул всю ее жизнь. По мере того как она описывала происшедшее и облик тех троих, безжалостно растоптавших ее безмятежное счастье, Джим становился все мрачнее. А когда женщина дрожащим от волнения голосом рассказала о вожаке бандитов и упомянула о его рыжих волосах, Джим сжал губы, в углах его рта залегли жесткие складки и на скулах задвигались желваки.

Эти трое ему были отлично известны. Эд, Текс и Дик Харлэн — все бывшие члены его банды, знакомые ему с тех времен, когда он сам скрывался от закона и был их предводителем. Эта троица всегда доставляла ему больше хлопот, чем все остальные парни, вместе взятые. Особенно Дик Харлэн. Он был хвастлив и совершенно невоздержан на язык. Из за его постоянного трепа со шлюхами или кем либо еще, полиция частенько садилась им на хвост. Но кроме этого, он очень грубо обращался с женщинами, так что те жаловались шерифу, и у всех парней тогда возникали крупные неприятности.

Джим откинулся на спинку стула, уселся поудобнее, положив ногу на ногу, и задумчиво уставился на собственный, начищенный до зеркального блеска ботинок. Все трое были способны на насилие, если бы краснокожая женщина попалась им на глаза одна, где-нибудь вдалеке от людей. Но индианка, невестка Сэйдж, была убита ими не где-то в лесу, где она собирала ягоды или какие либо коренья, нет. Она была рядом со своим белым мужем, и около них находился еще один белый мужчина, муж Сэйдж.

Джим покачал в сомнении головой. Что-то тут не то, что-то не вяжется. Эти трое, о которых она рассказывает, слишком осторожны, чтобы рисковать своими головами и пойти на убийство трех человек ради возможности удовлетворить свою похоть… Если только тут не замешаны деньги, много денег. А раз так, то тут замешан еще четвертый. Этот, четвертый, и хотел видеть двух белых мужчин и краснокожую женщину мертвыми. И он, этот парень, так этого желал, что готов был заплатить сколько угодно, лишь бы добиться своего.

Латур снова поднял глаза на Сэйдж.

— В бреду вы постоянно умоляли: «Господи, не дай ему нас изловить!» Кого вы имели ввиду?

Сэйдж прикрыла глаза и нервно затеребила уголок простыни, все еще натянутой до подбородка. Значит, Джим Латур считает, что в эту трагедию замешан еще кто-то. Должна ли она рассказать ему о своих подозрениях относительно Миланда и о том, что, по ее мнению, именно ее деверь направлял руку убийц? А вдруг он все же не виновен, и она напрасно его подозревает?

Однако, дурное предчувствие, которое возникло у нее в тот страшный день, и страх, внушаемый ей Миландом, слишком прочно поселились в ее сердце. Поэтому она посмотрела на Джима и ответила:

— Я полагаю, Дэнни рассказал вам, что мы убегали от моего деверя, которого зовут Миланд Ларкин. Мне не хочется так думать, но чем больше я вспоминаю последние события, тем больше мне кажется, что он как fo связан с нападением на мою семью.

— Если это не слишком личное и если вам не трудно, не могли бы вы рассказать, какого рода события заставляют вас так думать?

Сэйдж помолчала несколько мгновений, колеблясь, говорить или нет, но потом сказала:

— Вы знаете, Миланд пришел в страшную ярость, когда я вместо него выбрала его брата. Он жестоко избил Артура, причем безо всякого повода.

Джим посмотрел на красивое лицо лежащей перед ним женщины и подумал: «Да, девочка, пожалуй, мужчина может пойти на убийство, чтобы заполучить такую красавицу».

Но эти мысли он оставил при себе, а вслух сказал:

— Вы думаете, он еще разыскивает вас?

Пытается ли Миланд найти ее? Сэйдж очень боялась этого и надеялась, что он оставит свои попытки разыскать ее. Но, вспоминая, как он звал ее, какое раздражение и неприкрытый гнев звучали в его голосе, когда они с Дэнни прятались, Сэйдж вынуждена была признать — да, Миланд не остановится. Ей стало j страшно, что однажды он все таки сможет найти ее. И этот страх отразился в ее глазах, когда она вновь заговорила.

— Он очень упрямый человек. Я уверена, что он где-нибудь поблизости и не успокоится, пока своего не добьется.

При этих словах Сэйдж задрожала, и тогда Джим положил ладонь на ее руку, лежавшую вдоль тела поверх простыни, и произнес:

— Не думайте о нем. Здесь вы с мальчиком в безопасности. Вам необходимо думать о собственном здоровье. Постарайтесь скорее выздороветь. А здесь вам никто не причинит вреда.

Но он увидел по ее глазам, что Сэйдж ему не верит и боится за себя и племянника. Его это несколько удивило, но, в общем, Джим эту женщину понимал. Она же не знала, что он сам когда то был вне закона и до сих пор поддерживал отношения с некоторыми из своих старых дружков. Эти ребята по прежнему балансировали на грани закона, но, несмотря на это, были честными людьми и были готовы в любой момент прийти ему на помощь, если он их об этом попросит. Кроме того, у него родственники среди индейцев. Любой из них может выследить этого Миланда и воткнет ему нож в сердце раньше, чем тот сообразит, что произошло.

Но Джим не стал говорить ей ничего об этом. Он чувствовал, что эта молодая женщина, почти девушка, до сих пор была окружена чьей-нибудь заботой и находилась под чьей-нибудь защитой. Она, наверняка, не знает ничего о той жизни, в которой люди убивают друг друга, не раздумывая ни секунды. Он просто встал и, улыбаясь ей своей ослепительной улыбкой, спросил:

— Хотите есть?