Драматический театр В. Ф. Комиссаржевской

Деятельность Веры Федоровны Комиссаржевской — яркая страница в истории русского театра. Она играла на сцене недолго — только 18 лет, но по силе ее воздействия на студенческую молодежь и интеллигенцию современники сравнивали ее с М. Н. Ермоловой. Она создала свой театр, открывшийся в 1904 году — театр, реализовавший ее беспокойное дарование, ее представления об искусстве.

Комиссаржевскую любили не только как актрису, но и как личность. Несмотря на все ее блуждания, она всегда оставалась предельно искренней, ее жизнь и искусство всегда имели большой общественный резонанс. Вокруг ее деятельности постоянно возникала полемика, но многие художественные группировки начала XX века хотели бы ее видеть в среде своих сторонников. Но у нее был свой путь — путь личности, утверждавший в искусстве образ гармоничного человека, готового бороться за свой идеал.

Вера Федоровна Комиссаржевская родилась 27 октября 1864 года в творческой семье. Ее отцом был известный певец Федор Петрович Комиссаржевский, ее матерью — прекрасная певица и музыкант Мария Николаевна Шульгина. Постоянный интерес к искусству, общая высокая культура в семье, преклонение перед русской классикой — все это рано вошло в ее жизнь. А отец постоянно ее наставлял в том, что она должна раз и навсегда сделать выбор — или решиться на „вкусный пирог с начинкой“ (то есть подчинить себя простому жизненному преуспеванию), или „служить чистому идеалу“. Она выбрала идеал, гармонию и красоту. Образование она получила хаотичное — ее все время переводили в разные учебные заведения. Она любила наблюдать за теми репетициями, что отец проводил дома. Вера Комиссаржевская и сама любила создавать детские домашние спектакли. Но семейное благополучие было разрушено — отец с матерью расстались и девочка жила у отца. Вскоре Ф. П. Комиссаржевский уезжает за границу, а для дочери наступает период кочевой жизни. То она живет в Петербурге со своей воспитательницей А. П. Репниной, то в Вильно у матери, то в деревне у тетки. Частая оторванность от близких формировала неуравновешенный характер и страстное желание найти опору в жизни, найти свою любовь и привязанность. Она выходит замуж за художника графа Муравьева и дарит ему всю свою верную любовь, но развязка ее ошеломила — она узнала об обмане мужа, пережила большую душевную драму, и, поселившись у матери, на шесть лет удалилась от какой-либо активной жизни.

Сцена стала ее спасением, ее выходом и надеждой, ее преодолением горя и страданий. Она берет уроки у отца и ездит по провинции с оперными номерами. Но драма привлекала ее больше. Комиссаржевская выступает в любительских спектаклях, а ее участие в спектакле „Плоды просвещения“ Толстого в Обществе искусства и литературы было замечено всеми. На этом спектакле состоялась важнейшая из ее творческих встреч — со Станиславским — актером и режиссером. Решение Комиссаржевской стать драматической актрисой теперь уже окончательно вызрело, несмотря на то, что она приближалась к тридцатилетнему рубежу и, казалось бы, было уже поздно начинать артистическую карьеру.

Осенью 1893 года она поступает профессиональной актрисой в труппу Н. Н. Синельникова в Новочеркасске. Это была одна из лучших русских антреприз, но условия работы у Синельникова были каторжные: играли по два спектакля в день, а между ними — репетиции. Но особый талант Комиссаржевской был сразу замечен, и после гастролей по России ее пригласили в антрепризу К. Н. Незлобина. Ее талант развернулся стремительно, ее известность утвердилась мгновенно — редкий пример на театре. Публику пленил тембр ее голоса, изящная грация, стремительность и переменчивость движения всей ее натуры, обаяние ее личности, которое было видно в любой роли. Комиссаржевская играла так, что всякая новая роль для нее была ее собственной жизнью. И это было главным. За несколько лет было сыграно 90 ролей! После виленских сезонов у Незлобина она получает приглашение от дирекции императорских театров — ей дают место в труппе прославленного Александрийского театра. Виленские зрители прощались с актрисой со слезами. Последний спектакль „Бесприданница“ Островского завершился бесконечными аплодисментами и вызовами актрисы. Ее провожала публика до самого дома, бросая ей под ноги цветы.

Наступила новая пора — на Александрийскую сцену Комиссаржевская переносит несколько уже сыгранных ею ролей. Но она принесла в театр совершенно новые ноты, неожиданную для него тревогу, необычное беспокойство ее темперамента, что, с одной стороны, тут же сформировало ее горячих поклонников в публике, а с другой стороны, стало ясно, что сама спокойная атмосфера Александринки совсем не та, которую искала актриса. Но она сыграла здесь 50 ролей — очень разных по жанру и характеру. Однако свои любимые роли Комиссаржевская играла по два-три раза в сезон, что приводило к ощущению разрыва между своими возможностями и тем, что предоставлял ей репертуар театра. Ее стремление к ярким, масштабным образам, повествующим о крушениях и взлетах женской души, сливалось с образом Нины Заречной в чеховской „Чайке“. Но первый спектакль 1896 года был на редкость неудачен. Актеры Александринки не знали как играть непривычную для них новую драматургию, в том числе и Чехова. И только одна Комиссаржевская, по словам самого Чехова, правильно понимала его. Она вела роль интеллигентно, тонко, но и при этом с большим психологическим развитием. Она передавала зрителям затаенную боль как итог судьбы актрисы Нины Заречной. Столь же масштабно, ярко и трагично сыграла Комиссаржевская Ларису в „Бесприданнице“. Этот спектакль стал крупнейшим театральным и общественным явлением. С ним в творчество В. Ф. Комиссаржевской вошла тема бескомпромиссности, ответственности и тревожной совести.

Комиссаржевская в 1902 году (после шести лет пребывания в труппе) покидает Александрийский театр — несмотря на внешний успех, она не видела себе в нем места в будущем. Она не хотела играть в пьесах второсортных драматургов второсортные роли. Она желала больших ролей, которые бы позволяли ей говорить с современниками о современности.

Еще во время пребывания в Александринке Комиссаржевская часто гастролировала по провинции, утоляя свой творческий голод. А большая часть заработанных ею денег предназначалась для будущего театра. Это должен был быть такой театр, который позволил бы ей „сказать свое слово“. Она видела его „следующим за всеми новым течениями европейских литератур и искусства, но не отрывающимся притом от классического репертуара, от родной литературы и жизни“. Открытие Драматического театра В. Ф. Комиссаржевской состоялось в Петербурге, в здании „Пассажа“, осенью 1904 года. Это был канун революции 1905 года. Театр Комиссаржевской сразу же оказался связанным с общественными страстями и брожениями. Совсем нельзя сказать, что Комиссаржевская исповедовала какую-либо партийную революционность. Но так сложилась ее личная жизнь и творческая судьба, что ее антибуржуазность, стремительность, желания преобразований жизни были всем очевидны. И было много зрителей, разделяющих такое романтическое бунтарство.

Комиссаржевская объединила вокруг своего театра молодых драматургов. И в этой новой драматургии, с ее активной социальностью, она нашла те вопросы, которые волновали и ее — о свободе человека. В это время было принято среди творческой интеллигенции отчасти фрондировать своим народолюбием и искать новую эстетику бунтарского плана. В это время были приняты бесконечные концерты и спектакли в пользу „нуждающихся и гонимых“. Комиссаржевская принимает самое горячее участие в организации таких концертов! кроме того, по причине деятельного характера и бескомпромиссной совестливости она считала необходимым прямо участвовать в митингах, заседаниях. В 1905 году Комиссаржевская требовала отмены спектаклей, а на общем собрании труппы было решено отдать однодневное жалованье в пользу центрального забастовочного комитета. В концертах она читает в это время „Песню о Соколе“ М. Горького. Концерты же устраивались в поддержку бастующих рабочих. Конечно, Вера Федоровна знала, кому она помогает, но при этом вряд ли можно настаивать, что ее „революционность“ совпадала, например, с революционностью А. Коллонтай, оставившей свои воспоминания об актрисе. Так, говорит Коллонтай, однажды Комиссаржевская устроила в Баку „благотворительный концерт“ по высочайшим ценам на квартире у начальника жандармов, а сбор от концерта пошел на создание подпольной типографии, которую Л. Б. Красин поехал покупать за границу. А через ее артистическую уборную революционеры передавали нелегальную литературу. Согласилась бы актриса „творить благо“, зная о конечных целях казавшихся ей „настоящими“ бунтарей. Скорее, можно говорить, что революционеры ее использовали в своих целях — использовали жар ее души, артистическое вдохновенное представление о „лучшей жизни“, которое было лишено реальных очертаний. В любом случае, вся та студенческая молодежь, которая боготворила Комиссаржевскую, была точно так же романтически наэлектризована бунтарством.