«Незавершенные наброски текста к композиции «Асфальт» у Цоя уже были, - рассказывает Рыбин. - Мы попытались играть какие-то немыслимые ходы, а Гребенщиков начал махать руками из аппаратной и кричать: «Это надо писать! Это надо писать! Это новая песня!» Она вся была построена на одном риффе и в ней не было даже рефрена».

Пару лет «Асфальт» регулярно исполнялся на акустических концертах, поскольку это была самая тяжелая и мощная вещь из всего репертуара «Кино». Именно с нее весной 82-го года группа начала свое первое выступление в рок-клубе. В то время в программу входили еще три рок-н-ролльных номера: гипнотический бит «Когда-то ты был битником», пивной марш бросок «Мои друзья» и монотонная «Электричка», ритмически выдержанная в русле композиции Игги Попа «Passenger» и сыгранная позднее в жестком хард-роковом ключе на альбоме «Последний герой».

«Электричка везет меня туда, куда я не хочу», - пел Цой низким голосом под энергичный аккомпанемент двух акустических гитар.

«Виктор заменял одни аккорды другими до тех пор, пока не добивался полной гармонии, - вспоминает Рыбин. - В ранних песнях «Кино» нет сомнительных мест, и изменить в них что-то практически невозможно».

Но реноме «Кино» составили не вышеупомянутый рок-н-ролльный блок и не ироничная псевдоиндийская стилизация «Ситар играл», а по-мальчишески угловатые и романтичные «Восьмиклассница», «Бездельники», «Время есть, а денег нет», а также абсурдистский хит «Алюминиевые огурцы», написаный Цоем по следам осенних сельскохозяйственных работ. Спустя годы можно предположить, что именно «Алюминиевые огурцы» была той самой песней, которая, что называется, «уводит со следа» и разрушает образ эдакого самурайского Дон Кихота, окруженного «в быту» друзьями-панками.

Что же касается некоторого примитивизма остальных композиций, сделанных в жанре бытовых зарисовок с натуры, то наивности в них было не больше, чем в ранних песнях Высоцкого и Окуджавы. Не умея толком играть на инструментах, музыканты «Кино» записали песни, которые с удивительной точностью передавали атмосферу городской романтики того времени с ее вечным безденежьем, бездельем и океаном нереализованных планов и ночных мечтаний. «Сигареты», «ночь», «телефон», «солнечные дни» - как бы там ни было, «45» получился одним из самых светлых и лиричных альбомов за всю историю русского рока.

...Когда студийная работа была завершена, Цой с Рыбиным, наслушавшись рассуждений Тропилло об альбомном мышлении, занялись оформлением альбома. Пока песня «Асфальт» входила в альбом (позднее она была из него изъята), общее время звучания составляло около 45 минут, что и обусловило столь незамысловатое название этой работы. Предварительная дизайнерская идея обложки состояла в том, чтобы сняться во фраках, жабо и с пистолетами на фоне какого-нибудь купчинского пустыря. Но в качестве классической версии оформления альбома фигурировала совершенно другая обложка, на обратной стороне которой, помимо названий песен, были еще две строчки: песни - Цой, продюсер - Гребенщиков.

На фоне нынешней канонизации «Кино» и явного коммерческого спроса на альбом будет нелишним вспомнить мнение самих музыкантов о своем дебюте. В одном из интервью «дозвездного» периода Цой несколько нервно говорит о том, что «история «Кино» до 84-го года касается только его одного». В интервью журналу «Рокси» он называет песни «45» «бардовским вариантом» и признается, что был против выпуска этого альбома, поскольку запись, с его точки зрения, получилась сырой.

Не менее скептически оценивал альбом и Рыбин - правда, спустя многие годы: «Единственное, что в «45» есть хорошего - это трогательная непосредственность песен. Сами же песни представлены на альбоме очень наивно, а аранжировки отсутствуют как класс».

Показательно, что ленинградская рок-тусовка альбом поначалу вообще не заметила, а московский подпольный журнал «Ухо» назвал песни «Кино» «расслабленным бряцаньем по струнам», в котором «серной кислотой вытравлены всякий смысл и содержание». В тот момент сложно было поверить, что спустя буквально несколько лет большая часть композиций из «45» будет звучать чуть ли не в каждом дворе под приблизительный аккомпанемент ненастроенных шестиструнных гитар...

Аквариум Табу (1982)

сторона А

Сегодня ночью кто-то

Пустые места

Кусок жизни

Береги свой хой

Пепел

сторона В

Никто из нас не

Игра наверняка

Аристократ

Сыновья молчаливых дней

Радамаэрл

"Табу" буквально сразил всех своим напором и энергией. Это была первая студийная работа "Аквариума", в которой группе удалось полноценно воплотить все нюансы электрического звучания - резкого, мощного, а в отдельных местах - стервозно-истеричного.

Судя по всему, еще во времена "Треугольника" Гребенщиков понял, что, подключая к студийной работе новых музыкантов, можно кардинальным образом менять саунд "Аквариума", получая взамен халявной хиппистской акустики многокрасочную звуковую палитру в диапазоне от хард-рока до new wave и реггей. Возможно, именно за счет "свежей крови" приглашенных на "Табу" музыкантов звучание альбома в сравнении с предыдущими работами группы оказалось наименее "аквариумоподобным".

Неоценимую роль в формировании нового звука сыграл Сергей Курехин, начавший сотрудничать с "Аквариумом" еще в период "Треугольника". С его приходом значительно возросли музыкальные требования как к членам группы, так и к уровню предлагаемых аранжировок. И если Гребенщиков более или менее четко представлял себе конечный результат, то Курехин знал, каким именно способом этого результата можно добиться.

В свою очередь Гребенщиков, отчаянно пытавшийся расширить арсенал того, что можно было бы сделать в рамках "Аквариума", в технической реализации собственных идей безгранично доверял Курехину. Дело доходило до того, что Сергей мог одобрять или не одобрять определенные гармонические ходы и если они ему не нравились, то композиции переделывались.

Благодаря подобному органичному разделению обязанностей период 81-83 годов оказался для "Аквариума" наиболее продуктивным в контексте музыкальной эволюции группы.

"Я не знаю людей, которые поглощали тогда большее количество музыкальной информации, чем мы с Гребенщиковым, - вспоминал впоследствии Курехин. - Мы максимально интересовались всем новым, что происходило в музыке, - джаз, ретро, народная музыка и, конечно же, весь рок. Любая интересная информация, которая попадала в поле нашего зрения, немедленно переписывалась на магнитофон. Поэтому все друзья-иностранцы, которые собирались к нам в гости, прекрасно знали, что везти с собой - виски, New Musical Express и всю новую музыку".

Реформы, явно или неявно проведенные Курехиным внутри группы, оказались далеко не безобидными. Старый "Аквариум", по-даосски относясь к собственной деятельности, чисто физически не мог избавиться от расслабленного подхода к записям и репетициям. Поэтому Курехин, скептически оценивая музыкальный потенциал отдельных членов коллектива, решил не рисковать и пригласил на запись "Табу" опытного басиста Владимира Грищенко (экс-"Гольфстрим") и совсем еще молодого Игоря Бутмана (саксофон), в уровне которых он не сомневался. Курехину достаточно было написать им приблизительные гармонии, после чего все партии баса и саксофона оказывались сыгранными максимум со второго раза. Странную на первый взгляд компанию новобранцев дополнили гитарист Александр Ляпин и Петр "Губерман" Трощенков, периодически подменявший своего барабанного гуру Евгения Губермана за ударной установкой в валютном баре одной из ленинградских гостиниц.

Ветераны группы Михаил "Фан" Васильев и Андрей "Дюша" Романов временно оказались не у дел и устроились на лето подрабатывать в каком-то ларьке продажей астраханских арбузов.