Записав еще несколько альбомов в жанре радиотеатра ("Черная ленточка", "Оккупация", "Цветочный король"), Жариков выпускает в 89-м году своеобразный реквием идее "ДК" - альбом "Пожар в Мавзолее". После чего он целиком переключается на публицистику, печатаясь в изданиях однозначно правой ориентации и в течение некоторого времени сотрудничая с Жириновским и Невзоровым. "Рок мне уже не интересен, - заявил Жариков в одном из интервью. - Хочется всерьез заняться журналистикой... Я не считаю себя ни поэтом, ни музыкантом, ни менеджером. Я - публицист".

"Сергей Жариков проделал сложную идейную эволюцию, - писал культуролог Леонид Афонский в историко-философском триллере "Путем тепла", опубликованном в журнале "Контркультура". - Начав с эпатажного отрицания основ советской системы, он к концу 80-х стал ернически имитировать ярую приверженность памятно-васильевским идеям, ошибочно считая, что именно они сменили антисоветизм на роли актуального стрема современности... В витийствующем "панке" Жарикова мы видим лишь злобное дитя московских улиц, тщеславно рвущееся подняться хоть на цыпочки над своей средой. Однако итоги этих попыток неутешительны: псевдоэлитарность, очевидная порнография духа, сердечная зачерненность".

1989

Петля Нестерова Кто здесь? (1989)

сторона А

Право голоса

Кто здесь?

Попытка уснуть

К ...

Ностальгия

сторона В

Шанс

Ветер

Я не в силах

"+"

Выжить

Эд Нестеренко всегда считал себя человеком с безупречным вкусом. Он слушал самую модную альтернативную музыку, перечитывал произведения Силлитоу и Сэлинджера, увлекался английским кинематографом и втайне мечтал снимать анимационные видеоклипы. Несмотря на давнюю дружбу с музыкантами "Кино" и "Дурного влияния", Нестеренко слыл в Ленинграде личностью странной и чужеродной. Еще в середине 80-х его неоромантический проект "Кофе" играл отвлеченные композиции в духе Duran Duran, явно не отвечавшие "запросам эпохи". Среды для такого глэм-рока тогда не существовало, и вскоре группа распалась - отчасти будучи непонятой, отчасти - из-за переизбытка амбиций и внутренних противоречий.

"В "Кофе" каждый из шести музыкантов тянул одеяло на себя, - вспоминает Нестеренко. - Мои гитарные аранжировки часто подвергались обструкции, и я решил создать проект, в котором был бы полным хозяином положения".

В конце 87-го года на обломках "Кофе" возникла "Петля Нестерова": Эд Нестеренко (гитара, вокал), Игорь "Гога" Копылов (бас) и Александр Сенин (барабаны). Изначально ориентируясь на минималистский минорный рок в духе U2, Cure, Echo & The Bunnymen, они вскоре стали звучать как одна из самых современных ленинградских рок-групп.

"У нас никогда не было погони за штампами, но в то же время мы не убегали от них", - вспоминает Нестеренко, называвший подобные полуавангардистские эксперименты "музыкой с искривлениями". Эдик уже тогда относился к той категории гитаристов, которые, по меткому выражению Александра Титова, "не любят лишних звуков". Тяготея к мрачновато-монотонным гармониям а-ля Stone Roses и Joy Division, он старался не перегружать гитару дисторшенами и овердрайвами, а звуковое пространство насыщал за счет выдвинутого на передний план баса. При минимуме выразительных средств тандем гитары и баса звучал мощно и актуально - что называется, с огнем, выдавая чистый и одновременно плотный гитарный звук. В этом была немалая заслуга Копылова, который еще в эпоху "Кофе" (и непродолжительного сотрудничества с "Телевизором") признавался одним из лучших бас-гитаристов Ленинграда. Он виртуозно владел безладовым басом, ориентируясь на технические приемы Мика Карна (Japan) и басиста группы Пола Янга (в частности, неизгладимое впечатление на Гогу произвела басовая партия в мелодичном хите Янга "Every Time You Go Away").

"Перестроившись после электроники и глэм-рока на гитарную волну, мы ничего другого играть и не хотели, - говорит Копылов. - Всех нас дико достала массовая депешмодовщина вокруг".

Не самым сильным звеном в группе оказались барабаны, однако простые ритмические рисунки Сенин исполнял практически без ошибок. Будучи небесталанным комбинатором слов и фраз, он являлся соавтором многих текстов "Петли Нестерова". Основу лирики составляли депрессивные, с сумрачным оттенком тексты, по настроению напоминавшие творчество Яна Кертиса. В песнях "Петли" герои теряли рассудок и отчаянно отстаивали свое "право на смерть". Жизнь воспринималась ими исключительно в мрачных и суицидальных тонах: "Холодный воющий ветер гонит обрывки газет / Холод бетона и стали, едкий неоновый свет / Скрипач, поджигающий скрипку, греет озябшие руки / Слезами он гасит улыбку, в огонь превращаются звуки".

...Первые клубные концерты практически сразу обеспечили "Петле Нестерова" реноме "современно мыслящей команды", которое следовало поддержать выпуском дебютного альбома. Группа уже имела опыт студийной работы у Вишни, но тот погрузился в изготовление собственных альбомов и в силу этого долгое время не желал никого записывать. Тогда музыканты попытались зафиксировать несколько номеров на портостудии "Кино", продолжая при этом "доламывать" Вишню.

Вишня, как существо несобранное, жутко сопротивлялся, капризничал и никак не хотел начинать работу. Но по старой памяти все-таки решился - особенно когда узнал, что программа полностью готова и возиться с ней долго не придется.

"Петля Нестерова" - Игорь "Гога" Копылов, Алексей Сенин, Эд Нестеренко.

Альбом записывался с помощью арендованного у группы "Санкт-Петербург" сверхсовременного ритм-бокса Alesis, отличавшегося тонированным звуком и несколькими градациями чувствительности для каждого барабана. Сенин с Вишней запрограммировали барабанные партии, которые вместе с приджазованной бас-гитарой Копылова составили болванку. "Мы были очень сконцентрированными и внимательными, - вспоминает Копылов. - Нам хотелось побыстрее сделать альбом, побыстрее его выпустить и побыстрее обозначиться".

Затем в студию были приглашены гитаристы Юрий Каспарян ("Кино") и Андрей Нуждин ("Игры") - усилить плотность гитарного звука на альбоме. Надо заметить, что Нуждин все свои партии ("Ностальгия", "Попытка уснуть", "Ветер и К...") исполнял чисто импровизационно. "Извиняюсь, если я это где-то слышал, - сказал он после записи. - Но сейчас на ум пришла именно такая мелодия".

Поскольку в ту пору "Кино" и "Игры" двигались в близких с "Петлей" стилистических направлениях ("наши первоисточники были примерно одинаковые" - Нестеренко), приглашение Каспаряна и Нуждина выглядело оправданным продюсерским ходом.

Несмотря на присутствие на альбоме трех разных гитаристов, по звуку он получился удивительно цельным и динамичным. В квартирных условиях музыканты не пользовались никакой звукоусиливающей аппаратурой - гитары пропускались через дилей и напрямую писались в пульт. Затем записывался вокал Нестеренко - полный отчаяния и депрессивности.

В последний день сессии выпал первый снег. Каспарян закончил писать гитару в "Шансе", вынул штекер из пульта, посмотрел в окно и, не выходя из образа "черного странника", устало сказал: "Ебаная зима".

Настроение Каспаряна можно понять. "Кто здесь?" был довольно бескомпромиссным альбомом - с налетом инфернальности в текстах и с жесткими гитарными аранжировками. Как любил говорить Нестеренко - "танцы на крышке гроба". Света в этих песнях было немного. 

После окончания записи Копылов, променявший работу в кочегарке на должность художника-оформителя в Доме моделей, нарисовал к альбому обложку. В центре композиции находились силуэты самолета и трех музыкантов - под углом равным углу наклона штурвала в нижней точке "петли Нестерова". Затем обложка была отксерена... в Берлине, и там же альбом был размножен на кассетах. В Ленинграде дебютная работа "Петли" активно распространялась через Вишню и вскоре получила достаточно внушительный резонанс.