Церковь шла к этой цели с большим постоянством. Используя либо слабость князей, либо их военную силу, она шла все дальше и дальше. Борьба с язычеством удалялась все дальше[241] на восток. Изгнанные к берегам Балтики Поляки и Эстонцы, более слабые, чем Славяне, а за ними и другие, как и изгнанные из Бранденбурга Курляндцы,[242] заполнили море своими пиратскими челнами. Вальдемар должен был послать против них флот под началом Акселя и Христофора. Датчане разбили «варваров» у берегов острова Эланд и возвратились с богатой добычей. Однако преимущество, какое извлекли из [этого] положения Датчане, возбудило зависть князей Померанских.

Генрих-Лев разделял их недовольство. Этот князь напоминал Вальдемару его обещания о дележе, которые он не сдержал. Было условлено, что добыча с Рюгена, как и налоги будут поделены поровну между этими двумя участниками событий. Валь-деамр не счел нужным с ним делиться. Тогда князь Саксонский снял запрещение Славянам грабить берега Дании. Сейчас же пираты собрались, напали на Датские берега, что могли, разграбили, другое сожгли, а пленных обратили в рабство. Датский король хотел отомстить им за набег, но пиратские челны ушли перед его флотом. Наказать несколько прибрежных селений было слишком мало. Тогда Вальдемар решил сговориться с Генрихом. Они встретились на берегах Эйдера, и там Вальдемар передал часть сокровищ, обещанных Генриху. Последний сейчас же запретил набеги на Данию.

Однако, давши однажды разрешение, не так-то легко заставить вновь повиноваться. Шопен, говоря о них, все время как бы подчеркивает разницу между Вендами и Славянами Балтики. Такая разница существовала. Померания, или Поморье, Бранденбург, или же Земля Браниборов, Земля Мекленбурга (Великограда, или Велькограда) были тоже Славянскими землями, но характер их населения был более спокойный. Венды были сначала мирными рыбаками и пахарями, но под влиянием многосотлетних набегов Норманов, державших в страхе даже Францию, Венды сначала стали примыкать к Норманам в их набегах, а затем стали и сами делать набеги на Скандинавию.

Характер их стал иным. Они стали воинственными, отчаянными в набегах и дерзкими в отношении к соседям. Достаточно отметить, что Франция не рисковала меряться силами с Норманами один на один, а Венды не только мерялись, но довели Датчан до отчаяния. В общем, если Датчане пошли на них войной и разорили Аркону, то это было вызвано все возраставшей дерзостью Вендских набегов. Правда, здесь вмешивается и церковь, желающая Христианизации морских пиратов, но, однако, зная отчаянный характер Вендов при защите, Датчане не пошли бы только из религиозных побуждений на Рюген. Они пошли на это, чтобы не стать жертвой Вендов. Это была уже борьба за жизнь народа. Если бы при этом Датчане были одни, не известно еще, одолели бы они Вендов или нет. Рюген пал только потому, что все соседние силы на него напали, включая и Церковь.

Однако с падением Рюгена и разрушением Арконы для Крайне-Западных Славян наступает эра постепенного превращения их в католиков, а затем просто в крестьян, сливающихся с Германским населением. Не случайно по времени совпали Крестовые Походы в Святую Землю с Католической Акцией в Славянских землях Балтики. Это были тоже Крестовые Походы против неверных — язычников на Севере. С этого момента начинается зарождение Ганзейского Союза и организуется Орден Рыцарей Меченосцев, более известный под именем Тевтонского Ордена. Последний предпринимает завоевание Боруссов Пруссии, Литовцев и даже Руси Новгородской.

Благоверный князь Александр Невский разбивает Тевтонский Орден в битве на Чудском озере, и, с момента истребления Ордена, католичество обращается к Польше, которая сначала путем Унии Речи Посполитой[243] и Литвы добивается Христианизации Литвы, а затем, получив от Литвы Украину-Киевскую Русь, разоренную Монголами, стремится ее тоже обратить сначала в униатство, а затем и в католичество. На Украине эта борьба длилась более двухсот лет и стоила моря слез и крови как самой Украине, так и Польше.

Дальше, католичество оказывается недостаточно сильным, чтобы обратить Украину в свою веру. Украина уходит от его ударов в степи, а потом присоединяется к Московскому Царству.

Таким образом, цель, которой добивалось католичество, достигнута не была. Наоборот, при разделе Польши Россия сама захватила католические земли и стала насаждать в них православие. Эта религиозная борьба, в сущности, продолжалась до наших дней. Последним ее отголоском было разрушение Кафедрального Собора св. Николая в Варшаве. В этот же период существования самостоятельной Польши были закрыты многочисленные храмы на Крестах, т. е. в Русских землях, отошедших к Польше после Первой мировой войны.

Следовательно, начатое в VI–IX веках наступление Рима на Славянство пока что временно окончилось в наши дни, т. е. считая века, нужно сказать, что оно длилось 700 лет. Взятие Рюгена в этот период было лишь первым шагом на этом длинном пути. Таким образом, судьба Вендов-Ободритов является частью нашей собственной, Русской судьбы.

Если бы не было при этом Монгольского Нашествия, Россия, может быть, решила бы спор, занявши земли по самый Рюген. Однако, она должна была обороняться на Востоке и на Западе, что разделяло ее силы. Таким образом, успешно законченная война, длившаяся около 700 лет, была закончена только половинными силами России. Тем не менее, мы еще не знаем, закончена ли она или нет. Это покажет нам лишь время. Может быть, что после большевизма война снова разгорится.

На стр. 202 первой части своей работы Шопен сам себе противоречит, говоря, «исследуем теперь, почему Христианство распространилось с такой быстротой в старо-Славянских землях. Славяне-язычники и Норманы, которые составляли с ними один народ, имели основу верований, которая только и ждала настоящей правды».

Славяне и Норманы не составляли одного и того же народа. Их язычество было сходным, потому что они слишком долго обитали рядом друг с другом. Однако сходство религий компенсировалось разницей языка, ибо Норманы говорили по-датски и по-шведски, а Славяне по-славянски. Но, живя рядом, Славяне говорили и по-нормански, что объясняется общностью местных интересов.

Устрялов говорит: «счастье, что Русь получила Евангелие из Византии, а не из Рима. Латинские миссионеры не обратили[244] ни одного народа, чтобы не восстановить при этом язычников против себя. Они достигли своей цели (Христианизации) только величайшими усилиями». Так монах Адальберт, посланный Отоном I в Киев во времена княгини Ольги, был изгнан из Руси и чуть не поплатился жизнью за свое усердие. Русские историки утверждают, что так было из-за его нетерпимости. Возможно, что так и было, но еще возможнее, что при Святославе Храбром и его победах Русь верила в своих богов, приносящих победы. Надо было, чтобы она пережила упадок, а не расцвет, чтобы поколебать ее веру. Это наступило позже, уже при Владимире Святом, когда на Русь стали нападать степные народы и война шла за войной.

С запрещением набегов на берега Балтики Венды не остановились. Вообще все Балтийское море стало театром этих набегов, начиная от Рюгена до берегов Финляндии. Многократно Вальдемар и Аксель гонялись за пиратами, сжигали их хижины и разрушали их крепости и форты. Поморяне сами не всегда сопротивлялись желанию сделать набег и поживиться за счет мирного населения. Норманы ввели это в привычку населения берегов Балтики. Бороться с такими настроениями было очень трудно.

Наконец, Вальдемар и Аксель во время одной из таких акций против морских пиратов вышли с войсками на берег Поморянии и разрушили большой город Юлин в устье Одера. Это было в 1175 году. Однако и это не остановило войну. Война еще долго продолжалась, хотя и с переменным успехом. По данным Адама Бременского, город Юлин был одним из населеннейших и богатейших городов в Европе. Небольшой город Воллин еще стоит в наше время на развалинах Юлина.