— Мне нужен номер и горячая ванна.

Портье отпрянул, словно в его изнеженную физиономию бросили пригоршню того, что обычно сгребают с пола конюшни.

Тонкие губы поджались так, что подбородок почти вдавился в шею.

— Не думаю, что это подходящее для вас место, ковбой. Заведение Ролинса на Эдди-стрит. Там, возможно, вам отведут комнату.

— Мне нужен номер здесь… и сейчас, — тихо повторил Джесс.

— Полукровок не принимаем, в отеле так заведено — политика администрации, — поспешно добавил портье с негодованием и изрядной долей настороженности, явно обеспокоенный тем, что холодные глаза незнакомца, мгновенно зловеще посветлев, приобрели оттенок кипящей ртути.

— Я, пожалуй, внесу изменения в политику администрации, — пообещал Джесс, потянувшись к книге записи посетителей и лежащему рядом перу, и, прежде чем портье успел остановить его, расписался и захлопнул книгу.

— Владельцы уволят меня… — протянул портье, но Джесс только швырнул на прилавок золотой и поднял сумки.

Обойдя стойку, он молча снял со стены ключ и направился к лестнице.

— Вы не можете… нельзя…

— Не суетись. Ной, а то можно подумать, он запустил тебе за пазуху пригоршню блох, — раздался спокойный властный голос. — Этот человек работает на меня.

Представительный, высокий человек с худым аскетичным лицом шагнул к стойке.

— Мистер Джейкобсон? Я не… то есть… я не знал… — Все в порядке, Ной. Пойди прикажи, чтобы Крис принес воды для ванны мистера Роббинса. И отнеси вещи Лиссы в ее номер, — добавил Джейкобсон и подошел к Джессу.

Тот снова поставил сумки и смерил взглядом Маркуса Джейкобсона. Владелец ранчо был одет в грубый рабочий костюм скотовода, трудившегося с зари до зари. Протянутая ладонь была покрыта мозолями, но ледяные голубые глаза смотрели проницательно и испытующе. Джесс сжал руку хозяина:

— Я явился на день раньше. Не думал, что вы уже в городе.

— Приехал только сегодня. Собираюсь в клуб, чтобы развеяться за карточным столом перед ужином.

Джесс слыхал о знаменитом «Шайенн-клаб», закрытом привилегированном мужском клубе, членами которого были только самые богатые скотоводы Вайоминга, и понимал, что никакого приглашения присоединиться к Джейкобсону не последует. Туда не допускались даже ковбои, не говоря уже об индейцах.

— Ну, а я не могу дождаться, когда погружу свое тело в кипяток, — небрежно бросил он.

— Прекрасно. Вернусь около семи. Мы можем поужинать в ресторане отеля и обсудить работу, которую нужно выполнить.

Уже через полчаса Джесс блаженствовал в дымящейся ванне. Мальчик, наполнивший ее, почему-то нервничал и дергался, как полудикий мустанг, но стоически молчал, пробормотав только несколько слов благодарности за брошенную монету.

Выбросив из головы все мысли о странном поведении парнишки, Джесс откинул голову на бортик роскошной медной ванны. Наемник-полукровка всегда заставлял людей нервничать, независимо от того, где это было — в Техасе или Вайоминге.

Оглядывая маленькую ванну, Джесс был вынужден признать, что весьма удивлен современной элегантной обстановкой. В одном углу — клозет, по другую сторону полузакрытой двери — сам номер с гостиной и просторной уютной спальней. По счастливой случайности ему достались лучшие апартаменты во всем отеле!

Шайенн с его десятитысячным населением имел гораздо большее значение, чем обыкновенная столица. Город считался основным центром нагорных равнин. Здесь располагалось управление могущественной Ассоциации скотоводов Вайоминга, отсюда железнодорожная компания «Юнион Пэсифик» отправляла каждую осень сотни тысяч голов скота. Усмехнувшись, Джесс лениво спросил себя, сколько деньжонок у старого Маркуса Джейкобсона. Скоро он узнает. Джесс Роббинс намеревался содрать безумно высокую плату за свои услуги.

Он всегда тратил деньги, как только получал их, покупая все новые участки земли и породистый скот для собственного небольшого ранчо в западном Техасе.

«Дабл Р», конечно, никогда не станет таким большим и шикарным, как владения королей скота, подобных Джейкобсону, но зато оно было настоящим домом для Джесса и его младшего брата Джонаха.

Постаравшись отделаться от воспоминаний о трагическом прошлом, Джесс еще раз мысленно пересмотрел условия сделки с Джекобсоном и начал намыливать свое мускулистое тело.

Лисса, устав от бесконечных сплетен кумушек, собравшихся в лавке портнихи, отправилась в отель на встречу с отцом. Должно быть, он к этому времени уже успел распорядиться, чтобы Крис доставил багаж в ее обычный помер и принес горячей воды для ванны.

Но когда Лисса вошла в отель, за стойкой, на обычном месте не оказалось Ноя. Зная о пристрастии вечно злобного человечка к бутылке, Лисса посчитала, что ей крупно повезло — можно проскользнуть наверх и, слава Богу, не видеть его противной физиономии.

Надеясь, что ванна уже готова, девушка потянулась к ключу, но ячейка с цифрой 12 была пуста.

— Должно быть, Крис взял ключ, чтобы приготовить ванну, — пробормотала про себя Лисса, поднимаясь по лестнице. Дверь двенадцатого номера и в самом деле не была заперта. Девушка ворвалась в гостиную.

— Где же, черт возьми, мои чемоданы? Ничего не успели принести!

Лисса прошипела под нос совершенно не подходящее для дамских ушей ругательство, адресованное Ною Босуику, и замерла, услышав плеск воды из ванной.

— Крис, брось туда соли для ванны с ароматом флердоранжа, и… Ой!

Лисса как вкопанная замерла на пороге. Он, в ее ванне! Голый! Под бронзовой кожей перекатываются мускулы, загорелая рука с изящными длинными пальцами, сжимающими кусок мыла, запуталась в густой поросли черных волос, покрывающих грудь. Длинные мокрые пряди прилипли ко лбу. Незнакомец нетерпеливо тряхнул головой; крошечные брызги полетели во все стороны. Все, что Лисса могла увидеть — неясные очертания тела под водой, слава Богу, ничего больше. Но тут он открыл эти таинственные глаза, в которые несколько часов назад ей так хотелось взглянуть, и сердце девушки, казалось, остановилось. Необыкновенного цвета чистого серебра, обрамленные густыми черными ресницами… чувственные губы чуть искривились в понимающей усмешке, от которой кровь Лиссы закипела. Но тут он заговорил, и ее сердце вновь пустилось в бешеный пляс.

— Боюсь, флердоранж вряд ли относится к числу моих любимых духов, — суховато заметил он. — Кстати, вы не похожи на горничную. Могу я надеяться, что вы присланы в подарок от моего нанимателя?

Лисса, как ни старалась, не могла оторвать взгляда от блестящего тела. Соблазнительные узоры из мыльных пузырьков, лопавшихся на плечах, буквально манили, пальцы сами тянулись прикоснуться, пробежаться по тугим литым мышцам. Наконец Лиссе удалось обрести голос:

— Что вы делаете в моем номере? — задыхаясь, еле выговорила она.

— Ваш номер? Ключ дали мне.

В голосе Джесса звенели веселые нотки.

— Во всяком случае, вы им не пользуетесь! — негодующе отрезала она, заливаясь краской. — Дверь была незаперта! Этот номер отец обычно заказывает для меня! Естественно, я предположила, что…

— Вы, естественно, вошли без спросу и распахнули дверь ванной, услыхав плеск воды, — бесцеремонно перебил он, все еще улыбаясь. — Привыкли подглядывать, как моются мужчины?

И не успела Лисса пробормотать что-то, он сделал вид, что встает:

— Дорогая, пока вы не ушли, будьте так добры дать мне вон то полотенце.

Лисса молниеносно повернулась и исчезла под раскаты сочного мужского смеха.

«Что за великолепная кошечка», — подумал Джесс, смывая пену и вытираясь насухо, и, поскольку еще одно появление прелестной, но незванной гостьи было вряд ли возможным, прошествовал в роскошно обставленную гостиную, запер дверь номера и с бритвой в руке вернулся в заполненную паром ванную, чтобы закончить туалет.

Доставая из гардероба развешанные рассыльным чистую сорочку и брюки, Джесс продолжал размышлять об огненноволосой незванной гостье. С первого взгляда понятно, что не горничная… Дорожный льняной костюм рыжевато-песочного цвета был чересчур дорогим для простой служанки, да и белые руки не знали тяжелого труда. Может, очень дорогая шлюха? Что-то сомнительно. Краска на щеках говорила о невинности и отсутствии опыта, но эти голодные золотистые глаза…