Луэлла Уогтсон и ее дочь Эммелайн ворковали над отрезом красновато-коричневого бархата, пока Сисси Маркхем с сестрой Кэдди с живым интересом старателей, напавших на золотую жилу, рассматривали альбомы выкроек.

— Нигде не тянет, мисс Джейкобсон? — застенчиво спросила Клер, помощница Шарлей, отступив назад, чтобы как следует рассмотреть плоды кропотливого труда, — произведение искусства из невероятного количества ярдов бронзового атласа, отделанного кремовым кружевом. Цвета казались необычными, но и о Мелиссе Джейкобсон можно было сказать то же самое. Платье прекрасно оттеняло кожу цвета слоновой кости и буйные темно-рыжие локоны.

Лисса повернулась, внимательно рассматривая себя в овальном зеркале, стоявшем в самом центре большой, переполненной покупательницами лавки. Поправив тонкое кружево, собранное у низкого выреза, она кивнула Клер.

— Ох, только посмотрите на него, — прошипела Джулия Крид, глядя в окно. — Такой нахал! Словно хозяин всей земли! Никогда не видела подобной наглости!

Сплетница произвела именно то впечатление, которое и намеревалась — вокруг немедленно собралась толпа любопытных дам и устремила взгляд на улицу.

— Полукровка, кто же еще! — бросила Люси Мурхед с тем пренебрежением, на которое способна лишь женщина, выросшая в стране индейцев-сиу.

Луэлла Уоттсон оттеснила двух женщин помоложе и, прищурившись, уставилась на пришельца:

— Какой позор! Где, спрашивается, шериф? Никогда его не доищешься!

— Поспешил скрыться в салуне профессора Мака Дэниела, если не ошибаюсь, — ехидно пропела Люси.

— Что за шум? — осведомилась Лисса. И приподняв атласные юбки недошитого бального платья, она приблизилась к окну и посмотрела на улицу. Глаза мгновенно сами собой отыскали его, несмотря на то, что на улице в этот час было довольно многолюдно. Всадник на большом черном жеребце выглядел в окружении неотесанных ковбоев и назойливых торговцев словно горный лев среди выводка котят.

Взгляд Лиссы был прикован к незнакомцу. Тот медленно проезжал мимо окна, небрежно держа поводья одной рукой с кажущейся легкостью, противоречащей настороженному выражению жесткого лица со скульптурно вылепленными чертами. Другая рука словно невзначай легла на рукоятку кольта последней модели, висевшего у бедра. Хотя широкополая шляпа с серебряной лентой вокруг тульи защищала его лицо от солнца, Лиссе все же удалось заметить экзотически красивое, бронзовое, хищное лицо. Прямой, с еле заметной горбинкой нос, густые темные брови, широковатый рот с чувственно изогнутыми губами. Лисса. сама не зная почему, внимательно вглядывалась в четкую линию челюсти с едва заметно пробивающейся черной щетиной. «Интересно было бы пробежать пальцами по колючей поверхности его щек, коснуться этих великолепных губ, посмотреть в чуть суженные глаза? Любопытно узнать — какого они цвета?»

Лисса чувствовала, что не в силах отвернуться. Незнакомец спрыгнул с лошади у самой коновязи, напротив лавки. Как он высок и строен! Широкие плечи, узкие бедра. И двигается с чувственной грацией пумы, преследующей добычу.

Ступив в тень, мужчина нетерпеливо сорвал шляпу, пригладил густую гриву угольно-черных волос, доходивших почти до воротничка сорочки.

Лисса продолжала стоять как прикованная, уставясь на пришельца. Ни один мужчина не действовал на нее так!

— Самый греховно-опасный человек из всех, когда-либо виденных мной, — почти беззвучно пробормотала она.

О, Господи, что это на меня нашло! Сисси Мархем презрительно фыркнула:

— Вот обрадуется твой па, узнав, как ты строишь глазки грязному инджуну! (Индеец, презрительная кличка.).

— Он не выглядит грязным и не похож ни на одного знакомого мне индейца, — категорически бросила Лисса. Сисси и ее сестрицы, — просто злобные ехидные старые девы!

— Вам лучше бы поостеречься, юная леди, — вмешалась Луэлла, неодобрительно поджав губы.

— Все мы понимаем, что последние годы вам пришлось провести в школе на Востоке, но родились вы здесь! Следовало бы знать, что это такое, — человек смешанной крови! Этот мерзкий бродяга — не только подонок-полукровка, но еще и наемный убийца. У него страшная репутация. Джесс Роббинс нанимается к богатым скотоводам, желающим избавить ранчо от скваттеров и угонщиков скота. Да он и сам ненамного лучше бандита!

Лисса подняла брови, мельком оглядела старую жирную матрону:

— А оттуда же вам, позвольте спросить, так много известно о Джессе Роббинсе?

— Только вчера слыхала, как мой Хорэйс толковал с мистером Мэтисом. Он-то просто возмущен: подумать только, по какому праву Ассоциация наводняет город подобными негодяями!

— Значит, Лемюэл нанял его для Ассоциации? — спросила Лисса.

Лемюэл Мэтис был президентом Ассоциации скотоводов Вайоминга и поклонником Лиссы, хотя та и не поощряла его ухаживаний.

Луэлла раздраженно поморщилась:

— Ну… Я не совсем уверена в том, что кто-то из членов нанял его…

— Зато все мы знаем, что от него добра не жди, — и тебе следует зарубить это на носу, — добавила Эммелайн Уоттсон покровительственно-гнусавым голосом, с самого детства выводившим Лиссу из себя.

— Интересно все же — на кого он работает, — задумчиво протянула она.

Внезапно внимание женщин снова приковало происходившее на улице: один из ковбоев, отиравшийся у двери салуна, выпрямился и шагнул на деревянный тротуар.

Молодой, худощавый, с узким лицом и злобными глазами, он явно стремился затеять драку.

Человек, незаконно поселившийся на незанятой земле.

— Нам здесь в Вайоминге не по нраву, когда всякий паршивый индеец пьет наше виски! — громко, на всю покрытую мутными лужами улицу, заявил он.

Роббинс тщательно привязал лошадь к коновязи и не спеша обернулся к юнцу.

— Ты кто, трусливый пожиратель дерьма? — не отставал полупьяный ковбой, пока окружающие благоразумно отходили в сторону, подальше от линии огня.

Лицо Роббинса оставалось по-прежнему бесстрастным. Он, казалось, словно не расслышал ни намека на отсутствие храбрости, ни презрительную кличку, которой белые обычно награждали индейцев.

— Ты — трусливая собака! Проклятый краснокожий, пожиратель кишок с поджатым хвостом!

Мальчишка снова загородил дорогу высокому незнакомцу.

— Никогда не убиваю людей бесплатно, но для тебя, пожалуй, сделаю исключение, поскольку устал с дороги и хочу пить, — не повышая голоса ответил Роббинс, отстраняя худенькую фигурку.

Парнишка счел эти слова достаточным оскорблением и потянулся за кольтом, но не успел и наполовину вытащить оружие из кобуры, как на голову ему с силой обрушился ствол самовзводного револьвера Роббинса.

— Вы только взгляните! благоговейно охнул высокий тощий техасец.

— Не успел даже заметить, как он его выхватил, — добавил другой, не сводя глаз с незнакомца, спокойно переступившего через распростертое тело их приятеля, валявшегося без сознания.

А в это время на другой стороне улицы сгрудившиеся у витрины женщины наблюдали, как Джесс Роббинс исчезает в темных глубинах салуна.

— Ну, как хотите, а я считаю, что с этого дня дамам просто небезопасно появляться на улицах! Вы просто обязаны переехать из этого гнусного места. Шарлей, иначе я найду другую модистку, — провозгласила Луэлла под ход одобрительных восклицаний собравшихся… всех, кроме Лиссы, которая, не обращая внимания на травлю несчастной Шарлен Дербин, проскользнула через толпу к примерочной и начала пере одеваться. Но думала она при этом не о платьях, № о танцах, а о темноволосом опасном незнакомце, работавшем на Ассоциацию скотоводов Вайоминга. Лиса умирала от желания знать, кому понадобились услуги Джесса Роббинса.

Джесс вошел в отель «Метрополитен» и огляделся. Весьма шикарное местечко, ничего не скажешь, с огромными уродливыми мягкими креслами с обивкой из бордового бархата, пальмами в кадках, такими большими и пышными, словно в Алжире или Тунисе. Бордовые и темно-синие ковровые дорожки заглушали шаги. Джесс, осторожно ступая, направился к высокой стойке орехового дерева рядом с крутой лестницей и, прислонив к стене футляр для пистолетов, сбросил с плеча седельные сумки и положил их на широкий прилавок: