— Я заключил договор с Кусто и Сименоном. Они получают списки шпионов и коллаборационистов, а также все, что Лессе и Берго награбили в свободной зоне. Мы получаем деньги из несгораемых сейфов, которые утащили из спальни Берго, что-то около шестидесяти восьми милли онов франков.

— Шестьдесят восемь миллионов франков — закричал Бастиан, — франков, франков. В стране, где их курс ежед невно падает!

— И ты пришел за этим? — совсем тихо, почти шепотом спросила Шанталь, показывая на кровать. — Здесь минимум сто пятьдесят миллионов в твердой валюте, идиот!

Томаса охватила ярость.

— Это французские ценности. Они украдены у Франции. А деньги из сейфов принадлежали гестапо. Их мы можем спокойно оставить себе. Боже милостивый! Неуже ли я должен напоминать вам о вашем патриотическом долге?

— Это наши заботы, — тихо ответил Бастиан. — Мы украли, оставив гестапо с носом. Я думаю, мы достаточно сделали для Отечества!

Между Томасом и Бастианом разгоралась ссора.

— Успокойся, — сказала Шанталь Бастиану. — Это твоя квартира. Наш идиот должен сначала из нее выйти, чтобы привести Кусто и Сименона.

Томас пожал печами и направился к двери. Одним прыжком Бастиан очутился перед ним, держа в руках револьвер.

— Что ты хочешь?

— Пойду позвонить.

— Еще один шаг, и я уложу тебя на месте.

В наступившей тишине послышался щелчок отбрасываемого предохранителя револьвера. Томас сделал два шага вперед. Ствол упирался ему в грудь. Он сделал еще два шага. Бастиан застонал и сделал два шага назад.

— Малыш, будь разумным, я ведь, правда, убью тебя.

— Я пойду, — он сделал еще шаг. Теперь Бастиан упирался спиной в дверь. Томас нажал на ручку, и дверь за спиной Бастиана открылась.

— Подожди, — простонал великан. — Что эти свиньи будут делать с сокровищем? Проворачивать свои грязные дела, покупать, продавать… Полиция, государство, тайная служба… Отечество. Все это чепуха! Они все сами преступники.

Томас протиснулся в дверь. Бастиан стал белее мела.

— Шанталь, помоги же мне, делай что-нибудь. Я не могу его застрелить.

Услышав за спиной шум, Томас обернулся. Поникшая Шанталь сидела на краю кровати, ударяя кулаками по слиткам, монетам, драгоценностям.

— Пусть идет, идиот, пусть уходит, — слезы катились по ее лицу. — Иди, звони Сименону, он может все забрать. Эх, ты, дурак! Лучше бы я не встречала тебя.

— Шанталь!

— Теперь я хочу со всем этим покончить и уехать с тобой, Пьер, в Швейцарию.

— Шанталь, дорогая!

— Не называй меня так, скотина! — вскричала она и без сил повалилась на кровать, на драгоценности. Она плакала.

«Раздевайтесь», — приказал красивый молодой полицейский Луи Дюпон. Перед ним в приемном отделении марсельской тюрьмы стояли двое только что доставленных: розовый ухоженный и пахнувший косметикой Жак Берго и молодой худой Пауль Лессе.

— Что? — зло спросил Лессе. Его холодные акульи глаза превратились в щелки, губы были как бесцветные полоски.

— Вы должны раздеться, — объяснил Дюпон. — Я должен обыскать одежду и осмотреть, не прячете ли вы что-либо на теле.

— Что же, по-вашему, мы можем прятать на теле, молодой человек? — С этими словами Берго расстегнул жилетку. — Обыщите меня и убедитесь, что оружия нет. — Он снял галстук и расстегнул рубашку. Дюпон помог ее снять.

— Осторожнее, — вскрикнул Берго, — я боюсь щекотки.

— Прекратить эту комедию! — раздался голос Лессе. Дюпон повернулся на голос.

— Прекратить и немедленно вызвать директора тюрьмы!

— Послушайте, вы, кто тут командует…

— Молчать! Читайте! — Лессе сунул под нос молодому чиновнику удостоверение. Это был аусвайс на немецком и французском языках, в котором удостоверялось, что герр Пауль Лессе действует по поручению Главного управления имперской безопасности.

— Лессе, Берго? — штурмбаннфюрер Вальтер Айхлер откинулся на спинку кресла, стоявшего за письменным столом, и покраснел. — Да, я знаю своих, они работают на нас, — раздраженно кричал он в трубку телефона. — Передайте в Марсель, чтобы их не отпускали. Мы за ними приедем сами. — Французский чиновник на другом конце телефонного кабеля вежливо поблагодарил за любезную справку.

— Не за что благодарить! Хайль Гитлер! — Айхлер швырнул трубку на аппарат и заорал:

— Фриц! — В кабинет вбежал его адъютант. Эти господа трудились в поте лица на четвертом этаже роскошной виллы на Авеню Фош в Париже. Человек по фамилии Винтер доложил:

— Яволь, штурмбаннфюрер!

— Лессе и эта старая баба Берго засыпались в Марселе, — сообщил Айхлер.

— О Боже, как?

— Еще не знаю. Все это подозрительно. Мы что, работаем здесь только с идиотами? Представьте себе, если об этом узнает Канарис. Вот будет для него новость. СД раскупает неоккупированную Францию.

Главное управление имперской безопасности и абвер ненавидели друг друга, как злая собака злую кошку. Опасения штурмбаннфюрера Айхлера имели под собой почву.

— Распорядитесь, Фриц, подготовить черный «мерседес». Мы едем в Марсель!

— Сегодня?

— Через час! Утром мы должны быть там. Нам надо получить обоих идиотов раньше, чем они откроют свои поганые пасти.

Яволь, штурмбаннфюрер! — Он закрыл за собойдверь кабинета. — Сволочная работа. Теперь надо отменить встречу с Зузи. 12 часов в машине с ослом! Всю ночь не спать. Черт побери!

Сутки спустя Шанталь провела в кафе «Бон-Бон» собрание членов своей банды. Французские контрабандисты, испанские фальшивомонетчики, проститутки с Корсики, заговорщики и убийцы из Марокко, находившиеся в кафе, поглядывали с подозрением на дверь, ведущую в соседнюю комнату, на которой висела табличка «Конференция». Наконец дверь открылась, и посетители кафе (все вместе приговоренные к 500 годам каторжных работ) увидели Бастиана Фабре, направлявшегося к телефону. Бастиан набрал номер заведения «Дорогой папа». К телефону подошел хозяин Оливье. Бастиан вытер пот со лба и нервно закурил сигарету.

— Это Бастиан. Человек, который вчера меня посетил, еще у тебя? — Он условился с Томасом, чтобы тот ждал у Оливье окончания собрания. Голос Оливье звучал с вос хищением:

— Да, играет в покер с моими постоянными клиентами и, представь, все время выигрывает.

— Позови его к телефону! — Бастиан глубоко затянулся сигаретным дымом и приоткрыл дверь будки, чтобы выпустить его. — Этот проклятый Пьер, он вообще не заслуживает, чтобы о нем заботились. Вчера он позвонил бездельникам из секретной службы, и сокровища были увезены. Слава Богу, не все.

Пока Томас ходил звонить, он и Шанталь припрятали несколько вещей и часть золотых монет. Но это была такая малость в сравнении с отданным.

— Алло, Бастиан, как поживаешь?

Взбешенный Бастиан слушал спокойный голос этого идиота.

— Пьер, несмотря ни на что, я твой друг и поэтому советую: исчезни, мгновенно, не теряя ни минуты.

— Но почему же?

— На собрании у нас все пошло кувырком. Шанталь попросила об отставке!

— Боже сохрани!

— Она расплакалась…

— Ах, Бастиан, как мне неприятно, если бы ты знал…

— Не перебивай меня, болван! Она сказала, что любит тебя и понимает. После этого часть банды смягчилась. Ах, любовь. Да здравствует Франция! Но другая часть осталась под влиянием Франсуа, ты его не знаешь, мы зовем его Копыто. — Томас не знал его, но слышал о нем. Копыто был старейшим членом банды. Свое прозвище он заслужил частью из-за хромоты, частью из-за насильственных методов завоевания женщин. — Копыто предлагает тебя убить.